На стене дома №11 по улице Тоомкооли памятная доска на эстонском и немецком языках сообщает: «Здесь до 1939 года работала Таллинская Домская школа — первое упоминание 1319 г., в 1802-1893 и 1906-1920 Рыцарская Домская школа».

Доктор Миддендорф

Есть такое понятие — горизонт времени, и чем выше знания, тем дальше линия горизонта.

Школа на Тоомпеа воспитала целую плеяду больших ученых и отличных моряков. Их имена носят естественные законы, они записаны в анналы истории, нанесены на географические карты мира. Рядом с именами Крузенштерна, Коцебу, Шеллинга, Бэра, Толля достойное место занимает ученый врач, натуралист и путешественник Александр Миддендорф, 185-я годовщина со дня рождения которого исполнилась 18 августа этого года. После окончания Тартуского университета и научной работы в Берлине, Вене, Братиславе и Киеве Миддендорф в 1840 году отправился в свое первое путешествие в составе экспедиции во главе с Карлом Бэром, которая обследовала Белое море и Лапландию. Молодой ученый изучал птиц, моллюсков и геологию Севера.

Спустя два года он сам возглавил экспедицию по северной и восточной Сибири, длившуюся около трех лет. Научные результаты этого путешествия не потеряли своего значения и в наши дни, особенно выводы Миддендорфа о происхождении и границах вечной мерзлоты. Сурова природа северо-восточной Сибири. Для ее познания нужны стойкие характеры крепких, настойчивых и смелых людей. 14 ноября 1842 года Миддендорф и два его спутника, датчанин Тор Брандт и эстонец М.Фурман, выехали из Петербурга в Сибирь.

Впереди были суровые испытания. В одном из сообщений Российской Академии наук о пребывании экспедиции на Таймыре говорится: «Миддендорф, изнуренный крайними условиями и постигнутый жестокой болезнью, не чувствовал себя уже более в силах следовать за своими товарищами. Поделившись с ними остатками сухого бульона, который он хранил на всякий случай, он должен был, к величайшему сожалению, убить верную охотничью собаку… Мясо было разделено между спутниками и, снабдив их этой провизией, Миддендорф приказал им отыскать в тундре самоедов и привести их, буде возможно, к нему на помощь. Сам он остался один без приюта, среди уже наступившей арктической зимы на 75 град. широты…

Он пробыл в этом положении 18 дней — событие беспримерное в летописях путешествий. К счастью, он нашел себе некоторую защиту за сугробами снега, нанесенного ветром, а в последние дни, когда свирепствовал жестокий ураган, оставался совершенно погребенным в снегу и этому обстоятельству он, вероятно, обязан своим сохранением. Видя, наконец, что никто не идет к нему на помощь, он решил, что спутники погибли. С помощью нескольких кусков дерева, поблизости найденных, он успел развести небольшой костер, чтобы растопить немного снегу. И добавив туда несколько капель спирта, он поддержал немного свое состояние и, наконец, смог заснуть после многих бессонных ночей. Пробудившись, устроил небольшие санки, и, сделав из части своей шубы обувь, пустился в дорогу в надежде достигнуть места, где была сложена прежде провизия. Прошел еще недалеко и завидел вдали три чернеющие точки. Это был один из его спутников и два нанайца. Миддендорф был спасен…»

И что самое удивительное, попав в безвыходное положение, он вел дневник и, почти умирая от голода, записал: «Да, я осмелюсь утверждать, что под этими широтами, где я сейчас нахожусь, можно успешно выращивать овощи». Все, что сделал за эти три года двадцативосьмилетний ученый, можно назвать одним словом — подвиг.

На Таймыре на стойбищах оленеводов ему присвоили титул «Верховный шаман». Миддендорф не только вел научные наблюдения, но и лечил людей, лечил как врач с дипломом Тартуского университета. За пять лет до экспедиции в качестве эпиграфа к своей диссертации он взял слова Шамиссо: «Тот, кто мечтает увидеть нецивилизованный мир, должен предварительно запастись дипломом врача как головным убором, во всех отношениях удобным путешественнику».

По возвращении из экспедиции занялся обработкой собранного материала, в 1850 году он был избран академиком Российской Академии наук, через пять лет становится ее непременным секретарем. Впереди была еще более блестящая академическая карьера. Но в 1957 году Миддендорф неожиданно покидает Петербург, возвращается в Эстонию и в своих имениях основывает образцовые хозяйства. Однако отнюдь не превращается в обыкновенного, хоть и хорошего, помещика. Он по-прежнему проводит научную работу, продолжает путешествия. В 1870 году он исследовал Барабинскую степь, в 1878-м тщательно изучал состояние сельского хозяйства ферганской долины. Побывал на Белом море и Новой Земле, посетил и описал Алтай, степной Крым, вместе с Великими князьями совершил путешествия по Средиземному морю, на Канарские острова и в другие земли и страны.

Несмотря на официальное положение в этих путешествиях как научного руководителя поездок Великих князей, Миддендорфу удается и в них собрать разнообразный научный материал и сделать ценные наблюдения по физической географии, современной и ископаемой фауне, растительности, этнографии. Все это нашло отражение в его трудах — от «Путешествия на Север и Восток» до монографии «Исследования Гольстрема к востоку от Нордкапа». По объему эти работы под силу целому научно-исследовательскому институту. Но и это далеко не вся деятельность ученого. Особенно крупным знатоком считался Миддендорф по скотоводству и коневодству, с его именем связано устройство первых государственных конных заводов России.

Летом 1901 года на парусно-моторной шхуне «Заря» очередная арктическая экспедиция Академии наук во главе с еще одним воспитанником Домской школы полярным исследователем Эдуардом Толлем подошла к мысу Челюскина. Здесь путь преградили сплошные льды. Только справа по курсу была чистая вода, и шхуна вошла в глубокий фиорд, которому Толль дал имя своего учителя Миддендорфа.

Лев Лившиц

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• Таллинн, сентябрь сорок четвертого: первые дни долгожданного мира
• Зримый след
• Подворье, спортплощадка, парк: метаморфозы Епископского сада в Таллине
• На Комендантской дороге Таллина
• Таллин: улица Люхике-ялг
• Купцы и рыцари
• Юри Куускемаа: спилить и отобрать
• Красный рассвет над сине-черно-белым Таллинном: «Возможно, он откроет глаза нежелающим видеть»
• Топ-десятка таллиннских курьезов