27 декабря исполнилось 175 лет со дня восстания декабристов. Сумрачное петербургское утро 14(27) декабря 1825 года. От Невы дул сильный холодный ветер, кружила поземка. В сторону Сенатской площади двигался лейб-гвардии Московский полк, к нему присоединилась рота гренадеров, с барабанным боем и с распущенными знаменами шли моряки гвардейского экипажа… Выведенные на площадь руководителями восстания войска встали в боевое каре около “Медного всадника” — памятника Петру I.

На всех стихиях человек
Тиран, предатель или узник.

П.А.Вяземский.“Море”.

Наш рассказ о некоторых из тех, кто студеным декабрьским днем вышел на Сенатскую площадь столицы империи, чтобы ценой собственной свободы и даже жизни разбудить крепостную Россию.

И.Якушкин, П.Бобрищев-Пушкин и М.Кюхельбекер в Чите.

Среди участников восстания было немало выходцев из Эстонии или связанных с нею своим творчеством и судьбой.

Чудесные рощи, липовые аллеи, тенистые берега реки… Некогда тут, в Авинурме, стояла на холме мыза, в которой прошло детство будущего декабриста, лицейского друга Пушкина поэта Вильгельма Кюхельбекера. Немного дошло до нас сведений о его детстве, но зато дошли стихи-воспоминания о дорогом “светлом домике на холме”. Вряд ли задумывался он тогда о “предметах политических”, но впечатления детства не могли пройти бесследно.

Тогда с брегов смиренной Авиноры,

В лесах моей Эстонии родной,

Впервые жадно вдаль

простер я взоры,

Мятежной мучимый тоской.

Вильгельм так же, как и его брат Михаил, расстался с Эстонией, уехал учиться в Царскосельский лицей.

Где, вместе начиная жить,

Брат брату молча обещали,

Деля и радость и печали,

По самый гроб друзьями быть.

Они не нарушили этой клятвы. Оба брата стали впоследствии членами Северного общества. Оба в холодное декабрьское утро 1825 года вышли на Сенатскую площадь, оба стояли в боевом каре у памятника Петру I.

А.Бестужев-Марлинский.

Время не сберегло тот “светлый домик на холме”, где прошло детство поэта — декабриста Вильгельма Кюхельбекера. В Эстонию он вернулся много лет спустя. Летом 1831 года во двор Вышгородского замка въехал крытый возок, доставивший в Ревель нового арестанта. В Петербург было отправлено срочное донесение: “Государственный преступник Кюхельбекер в Ревельскую крепость доставлен и посажен за строжайшим присмотром в особый покой здешнего тюремного замка”. Здесь он пробыл недолго. 7 ноября того же года Кюхельбекер на фрегате “Юнона” покинул берега Эстонии. Впереди были новые тюрьмы и крепости, ссылка в Сибири. Умер в Тобольске в августе 1846 года от туберкулеза.

В то декабрьское утро на Сенатскую площадь привел свой батальон Финляндского полка активный участник восстания барон Андрей Розен. Он родился в 1799 году в эстонском местечке Мяэтагузе, учился в кадетском корпусе. За участие в восстании был осужден по пятому разряду на десятилетнюю каторгу. Из Сибири он писал в Эстонию: “Летом и осенью до мороза занимались мы земляною работою… Заступ, лопата, кирка и топор были нашими рабочими орудиями…” После долгих лет сибирской ссылки Розен был определен рядовым в Кавказский отдельный корпус. Через некоторое время он обратился к командованию корпуса с прошением, в котором просил об увольнении со службы по “расстроенному здоровью”. В прошении он писал: “Я имел счастье родиться в Эстляндии”. Просьба была удовлетворена, и Розен вернулся на родину. К нему в Эстонию протягивались нити едва ли не от всех мест, где находились ссыльные декабристы. Здесь он принимал освобожденных друзей-декабристов М.Нарышкина и М.Назимова, с которыми “делили испытания жизни затворнической, изгнанческой, поселенческой в Сибири и солдатской на Кавказе”. В 1853 году встретил возвратившегося на родину в Нарву члена Южного общества Василия Тизенгаузена.

Андрей Розен.

В 1840 году ялуторовский городничий Смирнов написал донос Николаю I, в котором сообщал, что “…государственный преступник Тизенгаузен находится в близких связях с местными крестьянами и поселенцами, вселяет в них дух недоверия к местным и губернским властям”. В Ялуторовск прибыла специальная комиссия. Но 50 местных жителей под присягой показали, что “…Тизенгаузен хороший и честный человек, поведения примерного и очень трудолюбивый”. Следствие пришлось прекратить.

Василий Карлович Тизенгаузен родился в Нарве, воспитывался в Первом кадетском корпусе в Петербурге. Будучи командиром Полтавского пехотного полка, в 1824 году вступил в Южное общество, которым руководил Пестель. В полку служил Михаил Бестужев-Рюмин, который с разрешения Тизенгаузена часто отлучался со службы по делам тайного общества. В момент восстания Василий Карлович находился в Бобруйске, где и был арестован 1 января 1826 года.

Около года томился он в камере Петропавловской крепости, а затем был отправлен на каторгу в Сибирь. В 1829 году каторгу заменили ссылкой. Тизенгаузен был определен на поселение в город Ялуторовск. Здесь он занялся садоводством, и по праву считается первым садоводом Сибири. Он сам возле дома вскапывал землю, возил в тачке дерн, сажал деревья. Вскоре он угостил ялуторовцев яблоками первого в Сибири урожая. И сейчас по весне Ялуторовск утопает в яблоневом цвету, и благодарные горожане назвали одну из улиц именем первого садовода Сибири.

Следом за Тизенгаузеном в Ялуторовск постепенно прибывали и другие декабристы. Среди них были Иван Якушкин, Иван Пущин, которому Пушкин посвятил свое известное стихотворение “Мой первый друг, мой друг бесценный…”, князь Евгений Оболенский, Матвей Муравьев-Апостол. Все они часто собирались в доме Василия Карловича, устраивали здесь литературные и музыкальные вечера. Славился хозяин хлебосольством, и к нему были вхожи все, кроме городничего.

Здесь, в Ялуторовске, Василий Карлович Тизенгаузен прожил дольше всех, почти четверть века.

Ровно 180 лет назад морозным декабрьским вечером 1820 года к городской заставе Ревеля у Нарвских ворот подкатили сани. Путник — молодой офицер, штабс-капитан лейб-гвардии Драгунского полка Александр Бестужев предъявил подорожную. Он встретил здесь новый, 1821 год, и вернувшись в Петербург, написал и издал свои путевые заметки “Поездка в Ревель”. Он писал не только о древнем городе, но и о эстонских деревнях, где он входил в “подземное плутоново царство” —

Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.

покосившиеся от ветхости задымленные хижины крестьян. И его книга стала своеобразной летописью борьбы эстонского народа против своих поработителей. И, естественно, Александр Бестужев, так же как, и его братья, не мог не вступить в Северное общество, не мог не прийти на Сенатскую площадь пять лет спустя после поездки в Эстонию.

Кто же они, эти люди? Талантливые романтики или прожектеры, преждевременно вставшие на опасную дорогу борьбы с, казалось бы, незыблемым самодержавием?

Наиболее точную характеристику декабристам дал Александр Иванович Герцен: “Это какие-то богатыри, кованные из чистой стали с головы до ног, воины-сподвижники, вышедшие сознательно на явную гибель, чтоб разбудить к новой жизни молодое поколение и очистить детей, выросших в среде раболепия”.

Лев Лившиц

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• Самый временный театр: он был деревянный, на нашем Новом рынке
• "Ach, wie hübsch!": 120-летие закладки собора Александра Невского в Ревеле
• От гномона до кварцевых часов
• Легенды Таллина: ул. Лай 29. Липовое дело.
• Фотографии Таллина ныне и в прошлом: 1900, 1920, 1950, 1959, 1962,1963, 1967, 1986, 2000, 2001.
• Дар Прометея
• Спаситель Балтийского флота: позабытый капитан Щастный
• Таллинский порт и гавань, наш шанс
• Восемь столетий Таллинна: век тринадцатый, основополагающий
• Фешенебельный Ревель, ревущих тридцатых!