Одни откровенно недолюбливают его, обвиняя едва ли не во всех смертных грехах – от краха предприятий союзного подчинения до пресловутого «переписывания истории». Другие – награждают солидными международными премиями и ценят как консультанта по «экспорту демократии». Он, кажется, одинаково ровно относится и к поклонникам, и к хулителям. Потому что знает, кто он есть на самом деле. И полагает, что главное – оставаться самим собой: главное как для каждого конкретного человека, так и для целого государства.

Март Лаар

— Март Лаар – фигура на политическом небосклоне Эстонии, вне сомнения, разносторонняя: и парламентарий, и историк, и дважды премьер-министр… В какой роли вы чувствуете себя лучше всего? – с этого вопроса мы начали разговор с кандидатом на пост главы правительства от партии Isamaa-Res Publica liit.

— Честно говоря, я никогда особо не задумывался над этим вопросом. Наверное, потому, что я чувствую себя достаточно комфортно в любой из этих ролей. Но больше всего мне все же нравится моя основная специальность – историка. Политикой мне приходится заниматься большую часть рабочего времени, но когда выпадает более-менее свободный период, я позволяю себе заняться написанием книг.

— Между тем вы все равно согласились с выдвижением своей кандидатуры на должность премьер-министра в случае победы на парламентских выборах-2007. Не опасаетесь, что премьерская должность еще больше помешает историческим штудиям?

— Думаю, не помешает. С другой стороны, оглядываясь по сторонам и видя, что происходит вокруг, в какой-то момент понимаешь, что очень трудно жить, словно уединившись в башне из слоновой кости, и заявлять, что все происходящее вне этой башни тебя не интересует. За последние годы многие люди пришли в политику – кто вернулся, кто сделал этот шаг впервые. Всеми ими руководило одно и то же чувство: то, что происходит — или, напротив, не происходит — в современной Эстонии, вызывает чувство обеспокоенности.

К моему сожалению, мы зачастую слишком часто предпочитаем не двигаться вперед, а влачить достаточно скромное существование, довольствуясь плодами уже достигнутого.

Подобный подход чреват тем, что рано или поздно можем оказаться в ситуации, когда накопленный потенциал будет попросту растрачен. Прогресс невозможен, если мы не постараемся заглянуть в будущее, инвестировать не в сомнительные махинации, при которых «все юридически корректно», а в людей, в человеческий потенциал.

— Являясь профессиональным историком вы одновременно призываете смотреть не только в прошлое, но и в будущее. Насколько возможно это в реальности: не будем ли мы выглядеть этакими «двуликими Янусами», одновременно глядящими в две противоположные стороны?

— Парадокс заключается именно в том, что двигаться вперед, не оглядываясь назад, невозможно: напомню слова поэта Юхана Лийва, писавшего, что тот, кто не знает прошлого, живет без будущего. Главное – четко понимать разницу: помнишь ли ты прошлое, или живешь в прошлом. Намереваясь в третий раз занять кресло премьера, я должен буду пересмотреть предыдущий опыт – что я сделал правильно, что – не очень.

Прошедшее следует не забывать, а опираться на него. Но для этого, разумеется, необходимо, чтобы прошлое было, образно говоря, «приведено в порядок». Если оно не проработано и не переосмыслено, прошлое становится источником неврозов и разного рода беспокойств. Даже не понимая, в чем корни этого невроза, люди начинают жить в страхе, бояться будущего – та же схема, кстати, справедлива и в отношении не только отдельных людей, но и целых народов…

— Каковы основные «исторические неврозы» общества нашей страны и какое «лекарство» для их преодоления вы бы порекомендовали?

— По счастью, в современной Эстонии этих неврозов не так много: за последнее время мы избавились от большинства из них. Но все же шок, который постиг Эстонию в 1940 году, до сих пор ощущается довольно болезненно. В течение двадцати лет мы строили независимое государство, в свободной стране успело вырасти целое поколение талантливых молодых людей самых разных национальностей – эстонцев, русских, немцев, евреев, – и вдруг появляется некая непоколебимая сила, против которой невозможно ничего предпринять, – и полностью разрушает все общество. Причем разрушает не только физически, убивая людей, но и духовно, морально, заставляя их поступать так, как они никогда бы не поступили по доброй воле…

Да, это действительно было шоковым потрясением, которое общество Эстонии переживает и по сей день. Переживает, в том числе, и физически: вследствие советской оккупации Эстония потеряла двадцать процентов населения – это была одна из самых больших потерь. Процентуально они выше, чем потери, например, России в Великой Отечественной войне, – и кроме того, мы потеряли самых лучших, самых одаренных, самых активных и образованных… Только открытый разговор о прошлом поможет избавиться от пережитого шока, от невроза, если угодно.

— На протяжении не столь далекого прошлого – последних ста лет – Эстонии пришлось выступать в нескольких «ролях»: побывать и буферной зоной между Западной Европой и большевиками, и сориентированной на Запад «витриной советского общества»… Чем видится вам нынешняя Эстония – форпостом, витриной, мостом или чем-то иным?

— Думаю, мы не должны быть ни витриной, ни мостом, ни чем-либо еще. Эстония должна быть Эстонией: прежде всего мы должны действовать в своих же собственных интересах. Если же говорить о ролях, то, на мой взгляд, нам бы больше всего подошла роль переводчика – исходя из опыта нашего прошлого, мы бы могли «переводить» мысли и желания нашего восточного соседа – России – для тех стран, которые расположены от него дальше, чем мы. Одновременно мы могли бы «переводить» России то, что хочет сказать ей Западная Европа.

В данной области у нас есть потенциал, который отсутствует у многих европейских стран – русское население. Эстония должна относиться к нему не как к проблеме, а как к возможности – таковым оно, на мой взгляд, и является. Читая предвыборные материалы так называемых – подчеркиваю, именно так называемых «местных русских политиков», я не могу найти в них ничего иного, кроме сетований на то, как плохо, дескать, живут в Эстонии русские, и никакого будущего у них здесь якобы нет. Но ведь это абсолютная ерунда! Она в чем-то напоминает мне ситуацию с эстонским сельским хозяйством: то и дело говорят, в каком оно упадке. Неудивительно, что рано или поздно люди начинают и сами верить этому негативу, недооценивать себя…

— Остается только ждать, когда «человеческий потенциал» начнет в нашей стране активно использоваться?

— Думаю, людям следует не пассивно дожидаться, а самим действовать активнее. Сколько раз приходится слышать упреки: ах, кто бы нас выучил эстонскому языку! При этом те же самые политики, которые претендуют на роль защитников русского населения, воюют с инициативой нашей партии ввести порядок, при котором прошедшим языковые курсы людям будет возвращаться их стоимость, – воюют с нашим призывом к людям проявлять инициативу, действовать, а не пассивно ждать. Такое чувство, что есть силы, которые заинтересованы в том, чтобы местные русские оставались в стороне от эстонского языка, реалий эстонской жизни, были бы забиты, унижены и только бы и могли, что вновь и вновь выбирать в органы власти своих «защитников».

В то же время не надо забывать и то, что значительная часть эстонцев зачастую не знает о проживающих с ними бок о бок русских слишком много. Было бы неплохо, если бы мы на государственном уровне стали уделять больше внимания сохранению исторических памятников местной русской общины – вспомним хотя бы места традиционного расселения старообрядцев или Русский музей в Таллинне. В Освободительную войну мы вместе сражались против большевизма – об этом вспоминают редко. У нас общее прошлое – и это помогает нам строить в Эстонии общее будущее.

Йосеф Кац

«Молодёжь Эстонии»