Те люди, кто в течение 774 лет жил на Тоомпеа, оставили после себя памятники: крепости и церкви. О крепости разговор впереди — сегодня о Домской церкви.

Домская церковь

Древнегреческий философ Гераклит, V век до н.э.
ХI-ХIII века — время Крестовых походов, время, когда христианство распространяло пределы влияния и власти не только словом, но и мечом. Под флагом святой веры двигались крестоносцы на восток. Захватывали прусские и славянские земли. Жестокий и коварный Генрих Лев на землях славян-ободритов основал Мекленбургское герцогство, а Альберт Медведь покорил славян лютичей и создал маркграфство Брандербургское, центром которого стал Берлин.

В начале ХII столетия пришла очередь и Прибалтики. Вслед за торговыми людьми шли миссионеры, а за ними — рыцари с крестами на плащах. Пришли они в земли эстов, обосновались здесь и силой меча посвятили приобщенную и обращенную в христианство страну Деве Марии. Среди тех, кто пришел в эту пору в Эстонию, были немцы, шведы, датчане.

Величайшая книга рода человеческого

Домская церковь

С благословения папы римского Гонория III рыцари датского короля Вольдемара II захватили Северную Эстонию и городище эстов на холме Тоомпеа. Одним из первых зданий построили датчане церковь. Какую? По-видимому, деревянную. Вскоре приступили к сооружению каменного здания. В алтарной части современного здания сохранились фрагменты церкви ХIII века. Строили долго, каждый добавлял свое, последней в ХVIII веке построили в стиле барокко башню со шпилем.

Еще в 1240 году от имени короля Вольдемара II освятили церковь как собор Девы Марии. Соборная Домская церковь — главный католический храм города. И, как правило, должен быть самым красивым. Вспомните собор Парижской Богоматери — каменное кружево, разнообразное множество скульптур, разнообразие форм… Ничего этого нет в таллиннской Домской церкви. Откуда эта суровость в одном из первых зданий города? Причин много. Ревель (Таллинн) — самая дальняя восточная точка, до которой дошли в ХIII веке рыцари-крестоносцы, дальше их не пустили, дальше были русские земли, дальше было Ледовое побоище.

Первое упоминание об этой церкви в письменных источниках — 1233 год, а через десять лет Александр Невский разбил на льду Чудского озера тевтонских рыцарей. Первыми строителями каменного здания были монахи-доминиканцы, суровые во всем, в том числе и в архитектуре. Строили из местного камня — слоистого известняка, который плохо поддается обработке. И, наконец, суровая природа этих мест и предопределила облик здания. Здесь нет скульптур и почти нет резьбы, многих деталей. Прав был Виктор Гюго, говоривший, что “зодчество — величайшая книга рода человеческого… всякая мысль человеческая имеет в своей необъятной книге свой памятник”. И здание Домской церкви не только памятник тем, кто в далеком ХIII веке силой крестил эстонский народ, но и памятник искусства, созданный руками ремесленников, донесших до нас через века в этом суровом камне свои чувства и мысли, создавших памятник себе, своей эпохе.

В храме все символика

История лежит ниже уличных мостовых. Это особо зримо в притворе (часть христианского храма у входа), пол которого оказался ниже уровня, окружающей церкви площади. Притвор построен в ХV веке, и пять столетий рос так называемый “культурный слой” земли — результат жизни и деятельности людей, все глубже погружая в себя церковь, делая зримым ход времени.

За притвором в церковь ведет отдельный главный вход — портал. В Домской церкви он строг и прост. Здесь ничего лишнего, без всякой декоративной резьбы, но четкие профили колонн и арок портала пластичны и совершенны по форме. Портал не приглашает — требует войти в храм. В христианском храме все символика. Вход — врата из мира людей и греха в дом Бога, отсюда — портал, и он же повторяется в триумфальной арке, открывающей пространство алтарной части, ее яркий свет символизирует священный свет веры.

В представлении теологов средневековая церковь — воплощение мироздания, истории человечества и христианства. Каждая часть храма имела свое значение: алтарная, обращенная к востоку, к утреннему свету, посвящалась Христу; южный фасад, озаряемый светом дня, — Новому завету; северная сторона, смотрящая во мрак ночи, — Ветхому завету; западная часть храма рассказывает о конце света, о страшном суде. По этой схеме располагались в храме сюжеты живописи и скульптуры, алтари и витражи. И все-таки искусство всегда было отражением реальной жизни: стихийные бедствия, голод, чума, инквизиция и войны — все это накладывало свой отпечаток.

На большом и тщательно отделанном колоколе есть такая надпись: “Придите на мой звон в храм для молитвы и хвалебного песнопения. Я расплавился в пекле пожара и растекся, когда пламя, увы, спалило весь Тоомпеа. Через год меня отлили в эту форму и, как говорит о том изображение, назвали колоколом Девы Марии. Э.С.Готшильд, настоятель. Сквозь огонь я тек. Детлоф Ридевег отлил меня в Ревеле в год 1685”.

Колокол — память о пожаре летом 1684 года, который не только расплавил медь колоколов, но уничтожил и все убранство собора, оставив обгоревшие стены и оплавленные камни надгробий. Почти все, что сегодня украшает церковь, создано в ХVII веке, в том числе и каменные переплеты окон. Каждое окно имеет свой особый орнамент. Сумрачный свет освещает через них помещение храма, под сводами которого за века скопилось много интересных и разнообразных произведений искусства. В сочетании со строгой и суровой архитектурой интерьера, гладью стен и пилонов они придают Домской церкви особый неповторимый облик.

В 1696 году был создан монументальный резной алтарь. Его создал один из лучших мастеров Ревеля Христиан Аккерман. Четыре колонны несут верхнюю часть алтаря. Перед каждой по две колонны скульптуры апостолов: Петра с библией и ключом и Павла с мечом. В верхней части фигуры евангелистов, а между ними золотой диск, на котором имя бога — “Иегова”. Венчают алтарь скульптуры Христа, Девы Марии и Иоанна Предтечи. В центре алтаря изображение Христа, написанное художником Карлом фон Гебгардтом в конце ХIХ века. Христиан Аккерман создал и кафедру церкви. Шестиугольник из дуба поддерживает фигура пророка Моисея со скрижалями в руках, на которых начертаны богом 10 заповедей. Алтарь и кафедра — подлинные произведения искусства.

«Звучишь с живыми, с мертвыми, со мной»

Библейские сюжеты и изображения святых — непременные атрибуты многих христианских храмов. Сливаясь со словами проповеди, живопись, скульптура, цветные витражи, кружево каменной и деревянной резьбы оказывают на человека эмоциональное воздействие. Совершенно особое место в церковной службе занимает орган. О том, кто и когда изобрел этот удивительный музыкальный инструмент, бытует немало легенд. Одна из них уводит в далекий III век до нашей эры, в Александрию Птолемеев, где в огромном Храме муз (museion — греч., отсюда слово музей) собирались люди, перечисление имен которых вызывает священный трепет: Архимед, Феокрит, Птолемей… Мы не знаем, кто из них был в храме, когда не менее знаменитый человек античного мира — механик Ктезибий продемонстрировал придуманный им новый музыкальный инструмент. Во множество трубок разной длины и диаметра подавали воздух при помощи мехов, похожих на кузнечные, и трубы издавали звуки, похожие то на вздохи, то на шелест листвы, то на гул ветра, то на грохот обвала… Свое изобретение Ктезибий назвал “органум” (от греч. оrganon — инструмент).

Трудно сказать, какой была бы его судьба, если бы христианская церковь не поняла необычайное эмоциональное воздействие музыки органа на человека, ибо никакие слова самого блестящего проповедника не в состоянии так глубоко проникнуть в человеческие души, как это делает орган. Он предупреждает и успокаивает, грозит и вселяет надежду, уводит от повседневности и взывает к борьбе. Органы становились все больше и богаче по звучанию и оформлению. Тысячи труб, резьба, позолота, скульптура украшали эти инструменты.

И все-таки великие органисты Гендель и Бах сочиняли свою музыку на небольших домашних органах, т.н. позитивах. Такие же скромные инструменты стояли в небольших эстонских сельских храмах. Старейший из известных позитив сделан местным мастером Иоханном Талем в 1795 году. А орган Домской церкви построил в 1913 году мастер из Франкфурта-на-Одере. Инструмент скромен по оформлению, но обладает звучанием мощным и глубоким. В ХVI веке Домская церковь стала лютеранской, и первые хоралы звали к борьбе, к очищению веры от всего суетного, что привнесли в нее люди. Генрих Гейне писал: “Старый собор задрожал от этих новых мощных и светлых звуков, и они до наших дней сохранили свою внушительную силу”.

Главное, чтобы они звали людей не к мести, не к вражде, а к добру, согласию и миру.

Лев Лившиц

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• На Комендантской дороге
• Над крышами Тоомпеа
• «Вот снова в золоте осеннем...»
• Топ-десятка таллиннских площадей
• Подворье, спортплощадка, парк: метаморфозы Епископского сада в Таллине
• «Помяни мя, Господи, егда приидеши, в царствие Твое»
• Город Таллинн на ладони
• Зримый след
• На Комендантской дороге Таллина
• Юри Куускемаа: спилить и отобрать