Эту удивительную книгу, раскрывающую многие мало известные или даже совсем не известные нам гипотезы возникновения города, давнюю историю зарождения поселений на этом месте, постепенного, растянутого на века превращения его в город, который мы теперь знаем и любим, историю его архитектуры написал Дмитрий Брунс, более двадцати лет бывший главным архитектором Таллинна.

Конечно, и до этого выходили книжки, разного рода очерки, зачастую увлекательно рассказывающие об истории тех или иных зданий, тех или иных улиц, частей города, но, пожалуй, не было книги, в которой история архитектуры рассматривалась бы и осмыслялась в связи с процессами общественного развития. Теперь такая книга есть…

Город нашей судьбы…

Ее автор — интереснейший человек. Последние 15-16 лет он, по существу, хранил молчание, во всяком случае, на русском языке из-под его пера не выходило ничего. И казалось, он забыт, выпал из современной, сегодняшней жизни… Но вот вышла эта книга, и стало ясно, что этот человек не растерял за прошедшие годы ни своего поразительно объемного багажа знаний, ни тонкого вкуса, ни своего упрямства, перемешанного с осторожностью, что в общем-то, возможно, и должно быть свойственно человеку, строящему на десятки, может быть, сотни лет. Недаром говорят, что архитектор всегда живет немного в завтрашнем дне. А, пожалуй, даже много…

Кстати, таллиннцы, привыкшие к «Молодежке», читающие ее долгие годы, быть может, помнят интервью, которое в 70-х годах давал Брунс нашей газете. Тогда еще не было Ласнамяэ, и мы с интересом, с открытыми ртами слушали его рассказ о замысле, положенном в основу создания этой новейшей тогда части города. Именно там было тогда место жесточайшей схватки, борьбы мнений, стилей мышления, кругозоров.

Видели ли вы когда-нибудь на экранах кино или телевизоров, скажем, Токио, спрашивал он. С высоты птичьего полета, например… Автомобильные магистрали подняты там над городом, смотреть на это трудно, говорил он. Кажется, что здесь, как в огромном фантастическом мегаполисе, власть захватили машины, и человеку, бедному, маленькому человеку нет больше места на поверхности земли.

Мы будем строить иначе, говорил он, и мы смотрели на него, захваченные блеском и новизной этого замысла. В самом деле, развивал он перед нами главную мысль его проекта, если человек — хозяин земли, если для него создается город, то почему он должен уходить в подземные переходы, уступать дорогу машинам? Мы предлагаем, продолжал он, спустить машины под землю, тогда, между прочим, разрешится и проблема шумов. В Ласнамяэ этот замысел начал осуществляться. Но…

Мы знаем теперь, что и у архитекторов были, да и сейчас, вероятно, бывают, свои драмы и свои жертвоприношения. И многое, как, скажем, и у Брунса, складывалось не так или не совсем так, как задумывалось, как хотелось бы.

Когда-то, много лет назад, давая интервью нашей газете, Брунс говорил, что архитектору свойственно желание создать интересный проект, оставить, если хотите, памятник себе, в котором полно бы выразился его талант. Но иной архитектор, особенно если он молод, подчас не видит за своим проектом города. Здание, которое он предлагает, может быть уникально, неповторимо, своеобразно само по себе, но оно не вписывается в окружающую среду, нарушает целостность общего восприятия. Оно может «давить» окружающие здания или само «умирать» рядом с ними. Оно будет фальшивой нотой, вносящей диссонанс в «музыку» архитектурного ансамбля. И потому всегда так важен был для Брунса именно ансамбль. Недаром в книге так много говорится о генеральных планах застройки города в разные времена, показаны макеты, схемы и т.д. В книге вообще множество фотографий, в том числе малоизвестных, совершенно уникальных. Она, эта книга, ценна и этими фотоснимками. Их можно рассматривать без конца. Они удивительно расширяют и дополняют наше представление о городе, в котором мы живем.

А к тому же в книге есть масса любопытнейших подробностей, о которых знает теперь, наверное, только Брунс. Вот, скажем, он рассказывает, как сложно, даже драматически решался вопрос о проведении Олимпийских игр в Таллинне, какой сложной, хитроумной тактики, истинных дипломатических способностей потребовало это от руководства города, в том числе, разумеется, и от главного архитектора, в те дни, когда в Таллинн приехали представители Международного олимпийского комитета, чтобы оценить возможности и степень подготовки города к проведению Олимпийской регаты. Это был поистине олимпийский экзамен, с той лишь, быть может, разницей, что, помимо серьезного, на самом деле, серьезного и делового содержания, там было множество смешных моментов. Брунс и вспоминает об этом с юмором. Сейчас, наверное, многое действительно выглядит забавным, но тогда, надо полагать, это вовсе не было таким уж смешным. Как в той расхожей стихотворной строчке, которую все мы любим повторять: «Ах, это было бы смешно, когда бы не было так грустно…»

Или, скажем, Брунс вспоминает, как он вместе с Кангропоолем тайком, рискуя быть уволенным и сурово наказанным, снимал портреты вождей в зале магистрата городской Ратуши. Когда-то там в стрельчатых нишах под сводами находилось восемь картин на библейские темы, выполненных еще в 1667 году. Но в 1940-м кто-то из руководящих работников решил, что заседать советскому правительству города на фоне библейских сюжетов как-то не совсем удобно. И картины были сняты, а вместо них в зале появились портреты вождей. В 1960 году, когда Брунс пришел на работу в систему горисполкома, портрет Сталина уже был заменен портретом Хрущева. Но все равно вожди плохо смотрелись в этом уникальном средневековом зале, совершенно искажая неповторимый исторический его облик. И Брунс с Кангропоолем сняли эти портреты, вернув на это место библейские картины. Утром следующего дня они ожидали грома, жесточайшей расплаты за свои самовольные действия. Но… наказания не последовало. Тогдашний руководитель города Иоханнес Ундуск, задумчиво посмотрев на картины, сказал, что «так лучше».

Но, конечно, гордостью и главной привязанностью архитектора был и остается Старый город. И, разумеется, не только его… По счастью, город, пишет Брунс в своей книге, под стенами которого разыгрывались кровопролитные сражения, город, перенесший эпидемию чумы, когда умирали тысячи людей, пожары, уничтожившие множество великолепных зданий, донес до нас в редкой сохранности и целостности свою жемчужину, свой Старый город. Как известно, в 1997 году он занесен ЮНЕСКО в список мирового исторического наследия. Но не забудем, в те двадцать лет, когда Брунс был главным архитектором, со Старым городом могло случиться все что угодно. И слава Богу, что на посту главного архитектора оказался умный, образованный человек, который не умел и не хотел слепо преклоняться перед авторитетами, всегда имел собственное суждение и отстаивал его, как мог… Он, кстати, в том давнем интервью, с которого я начала свой рассказ, говорил, что Старый город надо беречь не только физически (такое решение уже было к тому времени принято), но и градостроительно. Это значит — заставить звучать Старый город на возможно большем пространстве современного города, сохранить зрительное восприятие его с разных, даже отдаленных от Вышгорода точек. Помнится, на эту тему много и яростно спорили в те времена. Одни считали, что Старый город нельзя обстраивать вертикалями высотных зданий. Это может убить его неповторимый силуэт, превратить этот город в бонбоньерку, яркую, лакированную коробку, помещенную в замкнутое пространство. Другие твердили, что нечего оглядываться назад, надо шагать в ногу с современностью… Тогда, кстати, было много противоречивых мнений по поводу гостиницы «Виру». Брунс, помнится, говорил тогда нам, что было специально рассчитано, предусмотрено, чтобы это высокое прямоугольное здание не заслоняло вид на Старый город, хотя тогда многие говорили, что здание словно наступает на крыши Старого города, давит их.

А теперь-то у гостиницы «Виру» уж и площади нет. Вообще это удивительно: город остался почти без площадей, есть лишь одна, да и та занята парковкой. Существует ли нечто подобное в других столицах мира?

А как рассказывает Брунс о тех площадях, которые в городе когда-то были. О старых рынках… О площади на Вышгороде, которая в 1219 году была определена как место строительства церкви — предшественницы Домского собора. Очевидно, считает Брунс, это было нечто вроде площади эстонского городища.

Вообще от книги трудно оторваться, так много в ней разного рода сведений, исторических подробностей, размышлений, предположений, подкрепленных фактами или какими-то косвенными свидетельствами. И остается только поблагодарить Дмитрия Владимировича за этот огромный, настоящий исследовательский труд. И от души поблагодарить книгоиздателя Валентину Кашину, чьей настойчивости, безграничному терпению, упорству, изысканному, можно сказать, вкусу, чувству стиля, высокой книгоиздательской культуре, организаторским способностям, без которых в этом сложном процессе было не обойтись, мы обязаны тем, что книга получилась такой, какой она получилась…

Нелли Кузнецова

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• Несуществующий 23-й этаж.
• Пикк, Виру, Пярнуское шоссе и бульвар Ленина: в поисках самой главной таллиннской улицы
• По улицам русского Таллинна
• “...сильно пахнет пивом и жженым кофе…”
• От Вана-Тург до петли Юлемисте: биография трамвайных маршрутов столицы Эстонии
• Что в имени твоем?
• Гостинца "Виру" и не только. Семидесятые.
• Топ-десятка таллиннских ворот
• Топ-десятка таллиннских площадей
• Топ-десятка таллиннских мостов