Историческая справедливость требует начать историю рождения Эстонской Респуб­лики с конца 1904 года — именно тогда, в декабре, эстонцы впервые получили власть в свои руки, победив на выборах в городское собрание. Туда были избраны Константин Пятс, Яан Поска, Яан Теэмант, Отто Страндманн и многие другие основатели независимого эстонского государства. Там они начали накапливать свой политический опыт. В январе 1905 года Я. Поска первым из эстонцев стал председателем Таллиннского городского собрания, а К. Пятс занял должность помощника Таллиннского мэра.

В августе 1917 года на выборах в Таллиннское городское собрание к власти пришли левые силы. Председателем Горсобрания избрали Яана Анвельта, его заместителем — социал-революционера Якоба Юмарика, председателем городской управы — большевика Вольдемара Веэлманна.

Однако, несмотря на внешнюю схожесть мировоззрений, Таллиннский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов 31 января 1918 года распустил городское собрание и присвоил его функции. Но полностью овладеть властью в городе он не успел.

Период междувластия

18 февраля, вскоре после того как были прерваны мирные переговоры в Бресте, войска Германии перешли в наступление. Деморализованные российские войска отступали. Еще в январе балтийские дворяне были объявлены вне закона и в большинстве арестованы. С острова Найссаар слышались глухие взрывы. Там в декабре 1917 года 90 матросов провозгласили Советскую Республику Найссаар и теперь уничтожали укрепления, чтобы они не достались врагам. Так пошли прахом колоссальные расходы царской России на сооружение оборонительных рвов и крепости Петра Первого.

Поздним вечером 23 февраля Эстонский Комитет РСДРП(б) и ИК Советов Эстонии решили эвакуироваться в Советскую Россию, хотя днем раньше заявили, что «власть может смениться только через трупы членов нынешнего правительства».

Тем же вечером была срочно организована народная самооборона. Ее бойцы вытеснили красногвардейцев и матросов в район порта. Их поддерживали захваченный во дворе редакции большевистской газеты «Кийр» броневик и пулемет на церкви Олевисте. Вокруг порта организовали сеть опорных пунктов, по бульвару Мере патрулировал броневик.

К утру 24 февраля суда большевиков покинули рейд. Делегация эстонских националистов в составе К. Коника, А. Ларка и Н. Реэка договорилась со штабом германских войск о том, что их войска не войдут в Таллинн до 25 февраля, и немцы появились в городе в полдень 25 февраля.

Благодаря Interregnum — периоду междувластия — утром 24 февраля на Длинном Германе подняли сине-черно-белый флаг, а провозглашенный за день до этого с балкона театра «Эндла» Манифест о независимости был напечатан членом Комитета спасения Коником. Причем с утра в типографии «Päevaleht» не оказалось ни одного наборщика: большевики под страхом смерти запретили им выходить на работу. О том, что красные сбежали из города, наборщики не знали и сидели дома. Они согласились пойти в типографию и набрать текст только под вооруженным конвоем, чтобы «позднее товарищи не сочли их предателями». После обеда манифест расклеили на стенах, заборах и столбах.

Манифест независимости

Хьялмар Мяэ в своей книге «Как все было. Мои воспоминания» писал о том, как они с отцом остановились на лестнице биржи, чтобы прочесть манифест. «Один крестьянин с длинной седой бородой в заячьем тулупе попросил отца прочесть ему текст вслух. Когда отец сделал это, старик сел на лестницу и заплакал, повторяя: «И мои старые глаза смогли все это увидеть, и мои старые уши смогли это услышать»! У нас тоже были слезы на глазах, и они наворачиваются всякий раз при воспоминании об этом дне. Такие чувства в этот день обуревали большинство эстонцев».

Не ошибусь, если скажу, что спустя 71 год, утром 24 февраля, когда над башней Длинный Герман вновь взвился сине-черно-белый флаг, тысячи и тысячи людей охватили такие же чувства.

24 февраля 1918 года в 16.30 на чрезвычайное заседание в Ратуше собралось около 30 членов распущенного большевиками Городского собрания (часть членов Городского собрания и управы покинула город, направившись на судах «в рабоче-крестьянский рай»).

Ситуация была очень тяжелой. Вот несколько строк из протокола за 28 февраля: «… поступили сообщения о том, что германские войска заняли помещения для замораживания мяса и реквизировали около 200 пудов принадлежавшей городу свинины. … Решено попросить Германскую комендатуру вернуть городу помещения и вывезенное из них мясо …»

Смена власти

«Сообщается, что германские военные власти забрали у города центральную маслодельню … и 600 пудов сена… Решено попросить Германскую комендатуру оставить городу маслодельню и вернуть 600 пудов сена… Сообщается, что городу необходимо напечатать хлебные карточки и объявления о продовольствии, но типографии закрыты германскими властями. Городская управа решила попросить Германскую комендатуру разрешить печатать хлебные карточки и объявления продовольственного отдела».

Параллельно решаются вопросы срочного обновления табличек с названиями улиц и муниципальных учреждений. В условиях смены власти промедление в этом вопросе могло стоить жизни руководству города. Было решено убрать названия улиц и городских учреждений на русском языке и вывесить таблички на немецком и эстонском языках.

На эмалированных табличках надписи на русском языке замазывались синей краской, обновлялись надписи на немецком и эстонском языках. Русский язык исчезал и из названий городских учреждений и заменялся на немецкий и эстонский.

Бывали и забавные случаи, например, 1 марта на заседании городской управы председатель городской управы Веэлман сообщил о передаче трех больших упаковок конфискованных Таллиннским советом рабочих и солдатских депутатов подтяжек, которые были контрабандой ввезены в Эстонию. «Их было решено пересчитать и передать в городские магазины для продажи. Подтяжкам была назначена цена: по 10 и по 8 рублей за комплект».

Германское командование в лице командующего Северной армией Франца Адольфа Фрайхерра фон Секендорфа холодно приняло явившихся на прием К. Пятса, Ю. Вилмса и Я. Поска. Эта встреча описана в романе Я. Кросса «Неуловимость». Ю. Вилмс осмелился заявить: «Господин генерал, мы не требуем от Вас признания Эстонской Республики ни de jure, ни de facto. Ибо это не входит в вашу компетенцию.

В первую очередь, мы желаем, чтобы Вы сообщили в Берлин о том, что вы ввели германские войска на территорию нового нейтрального государства. Вы находитесь со своими войсками в нейтральной стране. И попросите, чтобы в инструкциях, направляемых Вам из Берлина, учитывалось это обстоятельство».
Прусский генерал ответил, что «этой вашей республики нельзя найти ни на одной карте мира». Двухчасовое совещание не дало никаких результатов.

4 марта 1918 года немцы взяли управление городом в свои руки. Новая оккупационная городская управа продержалась до ноября 1918 года.

Сулев Мяэлтсемеэc, профессор, декан гуманитарного факультета Таллиннского университета

«Столица»

Related posts

• «Мавзолей памяти» на Военном кладбище в Таллинне
• Эхо победы