Общаясь с художником-витражистом Андреем Лобановым, понимаешь, что слова «мой Таллинн» значат порой гораздо больше того, что мы привычно в них вкладываем. В данном случае уместнее говорить о «лобановском Таллинне» — именно Андрею Таллинн обязан многими витражами, придающими Старому городу особую средневековую загадочность.

Андрей Лобанов — коренной таллиннец, он родился в Пирита, где и прошли его первые детские годы. В шестидесятых Пирита был не густонаселенным районом, а практически отдельным пригородом.
А уж лучшего места, чем Пирита, для мальчишеских забав и придумать нельзя: не только речка и лес, но и загадочные древние развалины. «Основное время мы проводили в монастыре Биргитты. Тогда это были просто развалины, их никто не охранял. Мальчишкам всегда было интересно лазать по ним, совершать для себя открытия. Наверное, тогда я и полюбил этот монастырь», — рассказывает Андрей Лобанов.
По его словам, он полюбил места, где прошло его детство, на всю жизнь: «Когда я стал взрослым, вернулся в родной район Пирита. Есть места, как благодать, в которые хочется возвращаться, которые тебя просветляют. Надо побродить под деревьями, которые уже тогда были большими, погулять у знакомых домов, встретиться с близкими людьми. Из тех, кого я знал, мало кто остался там жить до сих пор».

Город с налетом богемности
Андрей Лобанов скучает по бурной творческой жизни Старого города, где искусство было буквально на расстоянии вытянутой руки, а не пряталось по немногочисленным галереям: «Таллинн еще совсем недавно был городом художников, музыкантов, других творческих людей. Я прекрасно помню времена, когда на улицах сидели художники, которые писали этюды и портреты. В основном, они сидели на Вышгороде. Дворик перед Девичьей башней был традиционным местом их сбора, там кипела работа, там же продавались батики и работы живописцев и графиков. Еще постоянно проводились выставки, — два раза в год их устраивал Союз художников. Люди, приходя на выставки, знали имена авторов, смотрели, что тот или иной художник сделал со времени прошлой выставки.
«Это был город с налетом романтики, где постоянно происходило что-то необычное, постоянно снимались какие-то фильмы», — говорит Лобанов. С юности он помнит и ставшую легендарной культуру городских кафе: «В семь часов утра в Старом городе старушки с вуалями стояли в очереди, чтобы выпить чашечку кофе. Смысл этого, конечно, был не в самом кофе, а в той особой культуре общения. Были замечательные кафе — «Pärl», «Maiasmokk», «Viru»… Это была настоящая, своеобразная, культура».
Позже, уже став самостоятельным художником, Андрей Лобанов старался быть поближе к творческой жизни города, которой, по его словам, ему очень недостает в сегодняшнем Таллинне: «У меня сначала была мастерская на Вышгороде, помню, там постоянно одна компания играла на гармошке какие-то матросские песни — такие, что душу разрывало. В других местах играли на флейте, еще на чем-то — была музыка на любого сушателя. Кипящая творческая жизнь на улицах дает то невероятное и неповторимое состояние живого города. Мне кажется, сейчас вернуть это настроение можно, только если устроить бесконечные Дни Старого города».

Витраж и собственное «я»
Создавая витражи для церквей, Андрей Лобанов всегда испытывал робость и ответственность перед многими поколениями: «В церковной ситуации всегда чувствуешь себя первоклассником, который совсем ничего не умеет. Без этого опасения там работать нельзя, ты входишь работать в церковь чистым младенцем, который учится и все начинает с нуля. Очень важно устранить свое «я» и впитывать традиции и мудрость».
В качестве дипломной работы в институте Лобанов делал витражи для Никольской церкви в Старом городе. «Это был целый кусочек жизни», — говорит Лобанов. Первые окна для церкви он сделал перед 1990 годом, потом — Деисус (изображения Спасителя, Богоматери и Предтечи), потом алтарное окно с изображением Вознесения (его можно увидеть, когда открываются алтарные врата). Затем Лобанов четыре года работал над эскизами, искал спонсоров, изучал каноны — и, наконец, к 1996 году были готовы 12 барабанных окон под потолком храма с изображением 12 апостолов.
Работал Андрей Лобанов и над реставрацией витражей в соборе Александра Невского. Одна из его недавних работ — витражи и фрески церкви Иоанна Предтечи в Нымме, которая много значит в новой истории православия в Эстонии и не только. Церковь была сооружена на пожертвования армии Юденича, проектировал ее архитектор Голубков.
Витражи и фрески Андрея Лобанова можно увидеть во многих местах Таллинна, всей Эстонии, и не только: витражные окна и фрески в церквях, витражное окно над входом Русского театра, роспись стен в ресторане «Controvento», и варварски разрезанный впоследствии витраж паба «Hell Hunt», витражи конторы Saurix Petroleum в Таллинне, оформ­ление частных домов, витражи для Госкино в Москве и офиса «Лукойла» в Сибири…
Художник стремится создавать новое, никогда не повторяясь, и принимает любые творческие вызовы. «Подняться над собой — это сверхзадача, — говорит Лобанов. — К этому и стремлюсь, конечно».

* * *
Андрей Лобанов
Родился в 1962 году в Таллинне.
Окончил Таллиннский политехниче­ский институт, затем, в 1990 г., ­­— Таллиннский художественный институт по специальности «монументальная живопись».
В данный момент работает над мозаиками для Александровского собора в Нарве.

* * *

1988 — витраж в ризнице церкви Олевисте в Таллинне.
1989 — алтарное окно церкви Киви-Вигала.
1990-1996 — алтарные окна и купол Никольской церкви.
1993-1994 — паб «Hell Hunt» в Таллинне, витражи (оконный витраж не сохранился).
1993 — ресторан «Controvento» в Таллинне, фрески.
1995 — Новоапостольская церковь в Тарту, витражи.
1997 — посольство России в Таллинне, витражи.
1999 — церковь Пёйде на Сааремаа, два витражных окна.
2002 — посольство Австрии в Таллинне. Витражи.
2002 — собор Александра Невского в Таллинне. Витражи.
2005 — витраж Русского театра в Таллинне.

«Столица»

Анастасия Беличко-Попович