Геологам давно известно, что территория Эстонии расположена в зоне восходящего движения земной коры. Зато побережье Голландии считалось классическим примером оседания. Подобные колебания — часть гигантского процесса, в результате которого взметнулись ввысь горные хребты, а на дне океанов образовались глубочайшие впадины. Между этими крайностями существуют переходные формы земной коры, в том числе и территория теперешней Балтии. Причем эти постепенные процессы можно проследить не только по результатам исследований геологов, но и по историческим материалам.

Бременская башня.

В их феодальной, в мелкой их борьбе —
Что подвигов бесславно отгремело!
Любовь, в эмблемы на любом гербе
Свой гордый знак вплетавшая умело…
Байрон. “Паломничество Чайлд-Гарольда”
Песнь третья, стих 49

Небольшая площадка у городской стены на улице Вене, за Никольской православной церковью, — тихий уголок, но когда-то именно здесь проходила оживленная дорога от древнейшей морской гавани к торговой площади Нижнего города и на Тоомпеа. До 1336 года находилась эта гавань совсем неподалеку от площадки на улице Вене. Что же случилось и куда исчезла древняя гавань и дорога в город у подножия холма Тоомпеа?

Бременская башня

По данным геологов, северное побережье Эстонии ежегодно поднималось на несколько миллиметров в год, и за прошедшие с ХIV века семь столетий уровень суши в Таллинне поднялся на несколько метров, и море отступило. Там, где сейчас Таллиннский Дом торговли, был берег, на месте современной гостиницы и Центра Виру — гавань, а на месте плавательного бассейна на улице Айа семьсот лет назад причаливали русские ладьи и немецкие когги.

Прошло время, и отступившее море заставило перенести гавань к западу от старой, на более глубокое место. Восточную сторону городского поселения укрепили, построив новый участок крепостной стены и к 1413 году башню, которую стали называть Бременской, по-видимому, по имени ревельского ратмана ХIV века фон Бремена. Для нас эта башня — памятник старины, свидетель многих событий, а для жителей того времени — грозная тюрьма.

Купцы — хозяева Нижнего города — народ практичный, а башни не всегда нужны для обороны, вот и использовали их зачастую под заключение преступников. Во многих башнях средневекового Ревеля были темницы — в Длинном Германе, башнях Хелемана, Грузбекетаугне и некоторых других. Они, как правило, находились в нижней части башни и были связаны с внешним миром только люком в верхнем своде и узкой световой щелью под самым сводом. Заключенных опускали в камеру через люк, туда же подавали пищу и воду.

Тюрьма в башне Бремена была устроена по-другому. Первое упоминание об этой тюрьме — 1425 год. Нижняя часть башни была разделена на два этажа. На втором этаже находилась особая тюремная камера, куда вела лестница. Вход в тюрьму закрывался внизу и наверху лестницы дубовыми дверями, обитыми с двух сторон железными пластинами. Под самым потолком верхней камеры было небольшое окно с тройной решеткой. На стене закреплены кольца для цепей узников. В южной стене был устроен сухой клозет, через шахту у фундамента башни он выходил за стену города, прямо в сторону нападающей стены. Верхняя камера, по-видимому, предназначалась для привилегированных преступников. Нижняя камера — настоящий каменный мешок. У потолка второго этажа крепился крюк, к которому подвешивали блок и через люк спускали узника в нижнюю камеру. Во время осады города в этом помещении хранили боеприпасы. В таком виде тюрьма в Бременской башне существовала до XVII столетия. Ключ от этой башни хранится в Таллиннском Городском музее.

Еще относительно недавно, в 90-е годы ХХ века в одном тесном помещении башни работал пивной бар, который так и называли — “Каменный мешок”, потом была кладовая китайского ресторана. Пять лет назад проводились реставрационные работы, но только наружного слоя каменных стен. Думаю, лучший вариант — превратить Бременскую башню в филиал Городского музея. В верхнем ярусе и на открытой площадке башни собрать образцы оружия, которым оборонялись ревельские бюргеры в XVII веке, и восстановить обстановку средневековой тюрьмы.

За крепостной стеной

Рядом с Бременской башней в крепостной стене пробит проход, за ним узкий переулок ведет к улице Уус (Новая). Какое отношение имеет появление этой улицы к судьбе Ганзейского союза, активным членом которого был средневековый Ревель? Оказывается, имеет. Все в истории имеет свои причинные связи, и возникновение улиц в том числе.

Ганзейский союз был создан, главным образом, для того, чтобы совместными усилиями входящих в него городов добиваться для своих членов привилегий в бассейнах Балтийского и Северного морей. Но у союза не было общего управления, общих финансов, единой армии и флота. Каждый город вел свои дела самостоятельно. И когда в конце XVI — начале XVII века стали крепнуть национальные экономики не городов, а стран — Англии, Дании и Скандинавии, Ганза, теснимая конкурентами, стала приходить в упадок.

В этих условиях Ревель потерял свое исключительное место в международной торговле, а в ходе Ливонской войны стал провинцией Швеции. Хронист Бальтазар Руссов писал об этом времени: “И вся торговля прекратилась в этом славном богатом городе”.

Наступил XVII век, позади Ливонская война, впереди — Северная. В России закончилось Смутное время, а в Ревеле не забыт “Единорог” — семитонная пушка, пробившая ядрами четырехметровые стены башни Кик-ин-де-Кек. Каменные стены больше не надежны — нужны более современные укрепления — земляные бастионы, и во второй половине того столетия начали сооружение таких укреплений вокруг всего города.

Рыли глубокие крепостные рвы, возводили бастионы, а на восточной стороне Ревеля участок был отодвинут на достаточно большое расстояние от старых каменных крепостных стен. На освободившейся территории в 1653 году проложили новую улицу. Ее так и назвали Уус (Новая). Сегодня скромный юбилей — ей исполнилось 355 лет. За эти столетия многое и многих повидала она и о многом может рассказать. А раз улица, значит, люди. Разные: добрые и злые, праведные и грешные, люди маленькие и великие.

“…Здесь видны остатки рыцарских времен”

Утром 3 июня 1843 года в Ревельскую гавань вошло судно “Сторфурстен”, на его борту прибыл инженер-поручик Федор Достоевский. Приехал в гости к брату Михаилу, который служил в ревельской инженерной команде, размещавшейся в доме на улице Уус под современным номером 10. Невысокого роста молодой человек двадцати одного года от роду. За плечами огромная начитанность, глубокий интерес к литературе, две недописанные исторические драмы “Мария Стюарт” и “Борис Годунов”. Впереди — карьера военного инженера, уготованная братьям отцом. А пока они гуляют по городу и мечтают о литературе.

Ревель первый готический город, увиденный будущим великим писателем. Узкие кривые улочки, островерхие черепичные крыши, высокие шпили — все это непривычно и удивительно. Да, прав был Михаил, когда писал ему из Ревеля: “Здесь нет широких улиц Петербурга, нет Невского проспекта, но здесь живет память о прошлом, здесь видны остатки рыцарских времен”.

Военная карьера не привлекает Федора Достоевского, и в октябре 1844-го он выходит в отставку, а в следующем году вновь в Ревеле у брата гостит молодой литератор, автор повести “Бедные люди”. Повести еще не напечатанной, но уже высоко оцененной Белинским. На этот раз Федор Михайлович приезжает в Ревель работать. Здесь он пишет свою вторую повесть — “Двойник”, а в 1846 году Достоевский в Ревеле отдыхает в семье брата и начинает повесть “Господин Прохарчин”.

Петербург был судьбой и главной темой в творчестве писателя, но и Ревель оставил след в его произведениях. Не всегда заметный, но след. И это не только написанные здесь повести, но и наброски к “Рассказу о неловком человеке”. В этих набросках Федор Михайлович дает такую интересную характеристику: “Ревель — город, имеющий претензию быть рыцарским, что почему-то очень смешно. Хотя он действительно рыцарский”. Существует немало легенд и рассказов о том, как много прототипов для своих произведений Достоевский взял в Ревеле. Среди них пастор церкви Олевисте Август Хун — человек властный, умный и энергичный, известный своими фанатичными проповедями. Предполагают, что этот пастор послужил прототипом Великого Инквизитора в романе “Братья Карамазовы”. Но главное не в этих заметных следах пребывания Достоевского в Эстонии, важнее то огромное влияние, которое оказал он на всю мировую литературу, и на молодую эстонскую в том числе.

Каменная доска на доме № 10 на улице Уус напоминает о том, что наш город вошел в историю жизни великого писателя.

Лев Лившиц

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• Несуществующий 23-й этаж.
• Топ-десятка таллинских фонтанов
• О символах, джинсах и старом Таллинне
• «Реально Старый Таллин» Коллекции Бориса Горского
• Виру: Ворота, улица, отель…
• История гостиницы «Виру» в советское время
• Глядящие в перспективу здания Эстонской ССР
• Топ-десятка таллиннских мостов
• В женском городе Таллинне
• «Дни мобилизации протекают в удивительном порядке»: Ревель, август тысяча девятьсот четырнадцатого