Каждая эпоха каждой страны и каждого народа рождает свои мифы и легенды о храбрецах и героях прошлого. Сегодня образцами для подражания объявлены те, кто носил мундиры армии, потерпевшей сокрушительное поражение. Они были умелыми солдатами. Но за что они сражались в Украине, под Сталинградом, в Польше, Чехии, Германии? Они были храбрыми солдатами, но в армии, в которой они служили, из солдат порой делали палачей. Они были верны присяге. Только кому они присягнули?

Харальд Рийпалу всегда любил хорошо пошитую форму.

Литература о Харальде Рийпалу не отличается обилием. Несколько статей в эстонской прессе, в том числе и в эстонской Сети на сайтах, специализирующихся на истории Вермахта, СС и Второй мировой войны, несколько страниц в книгах, посвященных «Борцам за свободу», несколько строк в интернет-энциклопедиях. Информация о Рийпалу на языках стран ЕС измеряется строчками, а на русском языке так и просто несколькими словами.

Некий «анонимный любитель истории» почтил память Харальда Рийпалу, опубликовав в ведомственной газете Лыунаской префектуры полиции статью о жизненном пути «легендарного эстонского воина» колонель-лейтенанта (оберштурмбаннфюрера войск СС) Харальда Рийпалу.То ли из-за дефицита газетной площади, то ли из-за нежелания приземлять героический имидж «анонимный автор» оставил за скобками многие факты биографии «легендарного воина».

Крестьянский сын

Вообще-то Харальд родился и большую часть жизни носил фамилию Рейбах, сменил он ее на Рийпалу лишь в 26 лет, будучи младшим лейтенантом эстонской армии. Родился же Харальд Рейбах в Волосово Петербургской губернии, где его отец, занимавшийся сельским хозяйством, арендовал имение, или, по-эстонски, мызу. В те времена много безземельных, но предприимчивых крестьян из Эстляндской и Лифляндской губерний искали счастья на чужбине. Весной 1914 года семья Рейбахов перебралась на хутор Кюти, что на берегу речки Кяэпа Саареской волости Тартуского (тогда – Юрьевского) уезда. Старшему Рейбаху посчастливилось заполучить аж 44 гектара земли.

Мальчишкой Харальд ходил в ближайшую начальную школу. В гимназию его отправили не куда-нибудь, а в Тарту, в знаменитую гимназию Хуго Треффнера, которую Харальд Рейбах окончил 20 лет от роду. Сегодня в тартуской треффнеровской гимназии нет мемориальной доски в честь «легендарного воина», и его портрет с Рыцарским Железным крестом не украшает стен гимназии. Несколько лет назад педагоги таллиннской немецкой гимназии украсили школу портретом знаменитого соотечественника штандартенфюрера войск СС Альфонса Ребане со всеми регалиями. Посольство ФРГ отреагировало мгновенно. Портрет настоятельно рекомендовали снять и больше не вывешивать…

После гимназии молодой Рейбах поступил на юридический факультет Тартуского университета, где тогда изучали и правоведение, и экономику. Как водится у людей, склонных к чувству коллективизма, первокурсник тут же вступил в студенческую корпорацию «Сакала». Как Харальду давались в 1933 году юридические и экономические науки, теперь уже не скажет никто, потому что летом 1933-го первокурсник Рейбах отправился служить «срочную» в армию Эстонской Республики. В армии он остался, а в университет уже не вернулся никогда.

Первая присяга

Служил рядовой Рейбах в Валга в 3-м отдельном пехотном батальоне, окончил в военной школе в Тонди курсы повышения квалификации и приобрел солдатскую специальность «лыжник-велосипедист». Тут подоспела демобилизация, но Харальд Рейбах на гражданку не ушел, остался на сверхсрочную. Почему? Ведь это решение предопределило всю его судьбу. Вернись Рейбах в университет, окончи его, то, быть может, стал бы он нотариусом или юрисконсультом при Совмине ЭССР, или бухгалтером, или экономистом, или депутатом шведского риксдага, а то и американским сенатором… Но нет. Вероятно, душа Харальда не лежала к книжному труду и политической деятельности. Винтовка, лыжи, велосипед, красивый мундир, понятная солдатская дисциплина — вот твой закон и твоя совесть.

Наверное, были и другие причины. 1934 год. Константин Пятс совершает государственный переворот, запрещает политические партии, оппоненты – левые и правые – отправляются в тюрьму. На вершине Олимпа остаются двое — политические мозг и мускулы – государственный старейшина Константин Пятс и командующий армией генерал Йоханнес Лайдонер. Наступила эпоха молчания, политические гайки закручены до предела, экономика только-только выходит из мирового кризиса. Лишь армейский мундир остается бесспорным символом власти и преуспеяния. Армия – единственное место, где можно попытаться сделать карьеру юноше из крестьянской семьи. Политика, общественная деятельность, частная юридическая практика и даже свободное предпринимательство – все это из области фантазий. Только госслужба, а для 22-летнего «дембеля» — лишь возвращение в армию. Возможно, что и семья крестьян Рейбахов оказалась не в состоянии нести в полной мере расходы на получение университетского образования. Как раз в тот период резко выросла плата за обучение в университете.

В 1937 году Харальд Рейбах окончил Офицерскую школу, став дипломированным офицером-пехотинцем. Первое его звание было — пехотный прапорщик (липник). К тому времени он обзавелся семьей и стал отцом. На службу Рейбах отправился в Нарву, где, кстати, в 1938 году, в самый разгар пятсовской кампании эстонизации, Харальд отказался от родовой, слишком по-немецки звучавшей фамилии и взял фамилию Рийпалу. В 1940 году младший лейтенант Рийпалу переводится служить в Тартускую дружину Кайтселийта на должность младшего инструктора. 28 лет, а все еще младший лейтенант и младший инструктор, на руках семья и маленькая дочь. В период 1939-1940 гг. Рийпалу чуток послужил в Министерстве обороны и во 2-м пехотном батальоне в Тарту.

Вторая присяга

В июне 1940 года Советский Союз, фактически оккупировав Эстонскую Республику, вынудил тогдашние власти пойти на изменение конституционного строя и политического устройства республики. Нравится это кому или нет, но правы такие крупные историки, как Магнус Ильмъярв и Марти Туртола, когда главную причину произошедшего переворота видят в авторитарном режиме Пятса -Лайдонера. Так или иначе, президент Пятс и командующий Лайдонер передали эстонскую армию вместе с личным составом, техникой и вооружением в состав Красной Армии. Так Харальд Рийпалу стал красным командиром – взводным во втором стрелковом батальоне 232-го стрелкового полка 192-й стрелковой дивизии 22-го территориального корпуса РККА. Дислоцировался полк весной и летом 1941 года сперва в Вярска, а затем в Элва.

Военные люди дисциплинированные. Приказал командующий вместо «Господин колонель!» впредь обращаться «Товарищ дивизионный комиссар!» — будут обращаться. Но ведь не все! Лейтенант Альфонс Ребане в 1940 г. из армии уволился и работал то ли грузчиком, то ли плотником. Говорят, что параллельно он работал и осведомителем НКВД, но мог быть и двойным агентом.

С другой стороны, будущий организатор массовых арестов и казней Ай-Эрвин Мере тоже перешел вместе со всей эстонской армией в состав РККА и без нареканий служил в ней до середины 1941 года.

В материалах Международной комиссии по расследованию преступлений против человечности, с которыми можно ознакомиться на сайте www.historycommission.ee, отмечено, что «15 июня 1941 года примерно 230 эстонских офицеров, служивших в 22-м эстонском территориальном корпусе Красной Армии, были арестованы в летнем лагере эстонской армии в юго-восточной Эстонии». Мало кто из этих офицеров выжил.

Ни Рийпалу, ни Мере репрессиям не подверглись, видимо, были отличниками «боевой и политической». В конце июня части 22-го корпуса отошли из Эстонии на территорию Псковской области, где вступили в боевое столкновение с наступавшими немецкими частями. Известно, что Айн-Эрвин Мере перешел на сторону противника и почти сразу поступил на службу в полицию под началом немецкой оккупационной администрации. Вершиной его карьеры стало руководство эстонской политической полицией, и, как отмечается в выводах указанной выше комиссии, личная и прямая ответственность за массовые преступления против человечности на территории Эстонии. Ирония судьбы в том, что уже в Эстонском легионе (20-я дивизия войск СС) командиром Айна-Эрвина Мере стал кавалер Рыцарского Железного креста Альфонс Ребане, а в подчинении у комбата Мере оказались два других кавалера этого креста ротные Рийпалу и Нугисекс.

Третья присяга

В 1941 году, в июне в Псковской области на сторону немцев «перебежал» и Харальд Рийпалу. Так принято утверждать. Но, может быть, он и не «перебегал» на сторону противника, а просто попал в плен. Предполагать это заставляет то, что Рийпалу больше полугода провел в лагерях военнопленных в Пскове, Кенигсберге и Бранденбурге. Лишь после «фильтрации» он был направлен в «учебку», затем 10 апреля 1942 года — на должность взводного, а потом — на должность командира 3-й роты в 36-й полицейский батальон в Тарту.

2 августа 36-й полицейский батальон погрузился в вагоны и отправился в Белоруссию для «борьбы с партизанами». 5 августа батальон прибыл в город Новогрудок нынешней Гродненской области Белоруссии. Городок маленький, но древний, ровесник Таллинна или Тарту. Кстати, Новогрудок – родина знаменитого польского поэта Адама Мицкевича. Городок, проездом на курорт в Друскининкай, периодически посещал польский диктатор маршал Юзеф Пилсудский. Стоял там до начала войны и польский гарнизон, прикрывавший направление на Гродно и Сувалки то ли от Литвы, то ли от СССР.

Эстонские полицейские разместились в окрестностях городка в бывших казармах польской кавалерийской части. Весной 1943 года у себя на хуторе в кругу семьи Рийпалу написал своего рода отчет о «фронтовом пути 36-го батальона». Отчет этот, как пишет «анонимный любитель истории», впоследствии был использован для обвинения как самого Рийпалу, так и «его парней» в массовом уничтожении евреев, как стали утверждать в Белоруссии после освобождения.

Eesti Express приводит цитату из отчета Рийпалу о том, что, прибыв на место и пару дней отдохнув, батальон «занялся борьбой с партизанами». На операции батальон выезжал на автомобилях, а после выполнения задания возвращался к месту постоянной дислокации. «Предпринятые батальоном акции под руководством новогрудкского «управления безопасности» прошли вполне успешно», — отметил Рийпалу. Сам он тогда был ротным командиром (3-я рота). Какие он лично приказы отдавал, в каких конкретно акциях участвовал (аресты, конвоирование, оцепление, патрулирование, хозяйственные работы и пр.), достоверно неизвестно. Батальон в «столкновениях с партизанами» понес потери – двое были убиты и несколько ранены.

После окончания войны оставшиеся в живых солдаты батальона вернулись на родину, и лишь в 1948 году НКВД заинтересовался ими в связи с массовыми убийствами мирного населения в Новогрудке и пригородной деревне Дятлово.

Два эстонских историка Меэлис Марипуу и Арго Куусик рассказывают, что в 1948 году на следствии из бывшего солдата-сааремаасца по фамилии Мяэорг просто выбили показания об участии в преступлениях в Белоруссии. Но историки рассказали только о самооговоре Мяэорга и вообще не упоминают других сааремаасцев, проходивших по тому же делу – Рахумеэля и Миккельсона. Кстати, и тот и другой указывали, что в действиях, которые можно рассматривать как военные преступления, принимали участие военнослужащие 2-й роты 36-го батальона. Харальд Рийпалу в указанное время командовал 3-й ротой, и имя его никем не упоминается в связи с преступлениями. В юридическом смысле, согласно действующим в Эстонии процессуальным нормам, обвинить Рийпалу в военных преступлениях нельзя. В любом случае, на уровне ротного командира в звании оберлейтенанта он мог бы нести юридическую ответственность только за личные поступки. А вот репутацию «легендарному» офицеру создала и создает репутация воинской части, в которой он служил. Репутация же 36-го полицейского батальона подмочена кровью и женщин, и детей.

Публикация в полицейской газете называет «командировку» в Белоруссию «тяжелыми сражениями с партизанами». Мы уже знаем, в чем состояла «тяжесть» этих сражений. Но издание нашей полиции не упоминает, чем дальше занимался батальон. Зато в биографии Харальда Рийпалу, анонимно размещенной на сайте www.wehrmacht.pri.ee (текст местами как две капли воды похож на опубликованный за подписью «анонимный любитель истории»), указано, что из Белоруссии в конце августа батальон отправился в Украину охранять концлагеря, которые и караулил вплоть до 19 ноября 1942 года. Если точнее, то 36-й батальон охранял лагеря военнопленных, работавших на угольных шахтах в Сталино и Макеевке.

Сталинград

19 ноября началось наступление Красной Армии под Сталинградом. Немецкое командование тут же бросило в бой против красных танковых клиньев все резервы, в т.ч. и конвойные части, занятые охраной лагерей для военнопленных. От Макеевки, где находился Харальд Рийпалу, до берега реки Чир ближе, чем от Таллинна до Риги, но батальон в неразберихе первых дней советского наступления добирался до оборонительного рубежа целых три дня. Только к исходу 22 ноября командование определило участок фронта, где эстонские полицейские и конвоиры должны были превратиться во фронтовиков. Пока батальон тянулся до пункта назначения, его командир разболелся, и на его место заступил уже гауптман Харальд Рийпалу.

42 дня тяжелых оборонительных боев на внешнем кольце сталинградского котла обернулись тяжелыми потерями: деревянными крестами для погибших и железными для выживших. 42 солдата и офицера были награждены Железным крестом второй степени. В их числе оказался и комбат Рийпалу. По некоторым данным, из солдат 36-го эстонского батальона погибли 39 человек, около десятка пропали без вести и около сотни были ранены. В первых числах января 1943 года потрепанный в боях, помороженный в декабрьской степи, израненный огнем противника и неимоверно усталый батальон был отправлен на отдых и переформирование в глубокий тыл. Замкнутая в огненном кольце армия Паулюса агонизировала еще целый месяц. Как утверждают историки, в некоторых немецких частях большинство солдат составляли к тому времени «русские» «добровольные помощники» (HiWi). Их в плен не брали.

Офицер войск СС

Карьера офицера вспомогательного полицейского конвойного батальона Харальда Рийпалу вряд ли прельщала. Он любил власть (недоброжелатели за глаза иронично именовали его Харальдом Великим), он любил красивую униформу (как-то в Риге задержал целый воинский эшелон, потому что портной не поспел к сроку с новым мундиром), он любил награды (их давали прежде всего фронтовикам). Хотя на войне выбирать не приходится. Жестокость немецких штрафных частей превосходила легендарные советские штрафбаты. И если в Красной Армии, например, дезертиров расстреливали, то в гитлеровской вешали или рубили им головы. Тем не менее, проведя весну и лето в кругу семьи на отцовском хуторе, гауптман Харальд Рийпалу в полицейскую часть больше не вернуся. Он 1 августа 1943 года вступил в войска СС и соответственно сменил офицерское звание на гауптштурмфюрер. Как раз летом 1943 года началось формирование в составе войск СС т.н. Эстонского легиона.

Надо отметить, что у легионеров войск СС, таких, как Харальд Рийпалу, не было под мышкой татуировки с личным номером, и вообще «инородцев» в состав СС как элитной организации не принимали. Тем не менее, не будучи «полноправными» эсэсовцами, они служили все-таки не в армии, а в «черном ордене» и «черному ордену». Именно поэтому впоследствии трибунал в Нюрнберге, признав СС преступной организацией, включил в ее состав и войска СС. Даром, что ли, нобелевский лауреат Гюнтер Грасс полвека скрывал, что в 1945 году 16-летним мальчишкой был призван и направлен служить в одну из танковых дивизий в составе СС.

Зимой 1943 года в сражениях под Невелем, где группа армий «Север» противостояла частям 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов, Харальд Рийпалу командует сначала ротой, а потом и батальоном. Примечательно, что жестокие бои в районе Невеля — Великих Лук вели и Эстонский стрелковый корпус РККА и латвийские дивизии СС. В феврале 1944-го Рийпалу уже штурмбаннфюрер (т.е. майор), командир батальона. И, как утверждают сегодняшние историки, именно ему первому на территории Эстонии довелось вступить в бой с наступающей Красной Армией. Сегодня эстонские краеведы называют красноармейцев исключительно «русскими». Нацистская пропаганда была, как ни странно, политкорректнее и наступавшую Красную Армию именовала «большевиками», «коммунистами», «советами», но никогда – «русскими».

От Мехикоорма до Синимяэ

Харальд Рийпалу был отправлен армейским генерал-лейтенантом Эрихом фон Хоффманном отразить десант, высаженный на западный берег между Чудским и Псковским озерами. В советской военной историографии этот эпизод почти не упоминается: в азарте зимнего наступления, когда немецкие войска и их союзники были полностью выбиты с восточного берега Чудского озера, освобожден Псков и со стен Ивангорода можно было разглядеть без бинокля нарвскую крепость, примерно в том самом месте, где Александр Невский утопил псов-рыцарей, был захвачен плацдарм.

Эстонский батальон, впоследствии вспоминал Рийпалу, отличался отчаянным желанием сражаться и убеждением, что сражаться он будет за свою родную землю. Немцы же, вспоминает Рийпалу, были в состоянии «духовного банкротства» и хотели лишь одного – «продержаться» и «дотянуть». Легионеры в отчаяном порыве сбросили десант в озеро. Потери «русских», по мнению современных эстонских историков, оцениваются якобы в две тысячи убитыми (преувеличение – обычное дело на войне). Легионеры же потеряли девять бойцов, похороненных на кладбище в Мехикоорма.

Из Южной Эстонии Харальд Рийпалу был отправлен держать оборону на берегу реки Нарвы и в районе Аувере. За оборонительные бои под Нарвой он был награжден Железным крестом I степени. Весной батальон Рийпалу встретил наступающую Красную Армию на Синимяэских высотах. В ходе этих боев он стал оберштурмбаннфюрером, а 23 августа получил Рыцарский Железный крест. Тем не менее самые боеспособные подразделения 20-й дивизии СС были погружены в эшелоны и спешно отправлены в Германию.

Родина или присяга?

Защищать Эстонию от «большевиков», как говорили тогда, или от «русских», как пишут сейчас, «легендарные» офицеры Рийпалу, Ребане, Мере и их парни не остались. Призыв правительства Отто Тийфа оказывать сопротивление и немецким войскам не был услышан. Части Эстонского легиона дисциплинированно ушли с родной земли вместе и под командованием германской армии. Умереть в бою от пули или штыка предпочли лишь несколько десятков «финских парней» под водительством старого адмирала Питка. Когда 23 сентября бойцы Эстонского стрелкового корпуса входили в Таллинн, парни Рийпалу были уже далеко от родной земли.

1945 год «подполковник» комбат Рийпалу встретил в Германии. И тогда же в январе 45-го психологический стресс, безысходность и очевидная военная катастрофа привели 32-летнего офицера к инфаркту. Месяц в пражской больнице и продолжение службы в тыловом батальоне в тихой Дании. Там же, в зоне британской оккупации, и лагерь для военнопленных. Интересно, что Рийпалу предусмотрительно вывез из Эстонии всю семью. Вместе с семьей в 1948 году он перебрался в Англию, где по мере сил участвовал в эстонском национально-культурном движении и старался заработать денег, чтобы дочь смогла выучиться на врача. 49 лет от роду он умер, и после кремации пепел его был рассыпан по кладбищенскому газону. В последний путь провожал его и товарищ по оружию, последний командир 20-й дивизии СС – Альфонс Ребане. Говорят, что он все послевоенные годы, работая на британскую MI6, был «под колпаком КГБ».

Марк Останин

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• От бастиона до романтического сквера: как в Таллине горка у Вируских ворот Поцелуевой стала
• Моонзунд Письма защитников островов в 41-м...
• Таллин. Фотографии зданий разрушенные во времена Второй Мировой войны.
• Победа и смерть
• Офицерское казино на улице Сакала: три четверти века зданию Минобороны
• Зарыть – не строить
• «Лембит» по прозвищу «Бессмертный»: подлодка, ставшая символом
• Юнион Джек и Андреевский стяг над Балтикой: забытая страница таллинской истории
• Мы вернулись к тебе, Моонзунд!
• «Полно, полно, басурманин, тебе в Ревель не взойти»: эхо Крымской войны на рейде Таллиннской бухты