Таллин: городские зарисовки

А знаете ли?

По легендам и приданиям, родителей Калевипоэга звали Калев и Линда. Перевести на русский язык дословно, Калевипоэг, и есть, - сын Калева. Иными словами, это всего лишь отчество, Калевич. Но тогда, какое же у него было имя?

Правильный ответ.

Следует знать…

Дело было в XIV веке, когда согласно установленному датским королем Эриком IV Лыжным Плющем городскому праву, таллинский палач не только казнил, но и пытал. За различные провинности мог отрубить палец руки, привязать к позорному столбу на Ратушной площади, повесить на шею позорный камень. Мог и лечить нанесенные во время пыток раны. Мусор тогда выбрасывали прямо на улицу и убирали раз в неделю. Если нерадивый домовладелец этого не делал, палач заставлял платить штраф: до внесения необходимой суммы денег мог даже поселиться у такого хозяина. Именно мусору на старинных улицах, кстати говоря, мы обязаны туфлями на платформе и на шпильках – нужно же было как-то пройти по этой грязи!

Говорят так:

Раньше Ратушная площадь служила не только местом торговли, но и местом объявления указов, турнирной площадкой, местом наказания. Почти в центре площади стоял на каменном постаменте позорный столб, к которому ставили воров, казнокрадов, приговоренных к смертной казни, у позорного столба секли розгами, но казнили там фактически только одного человека. Произошла эта поучительная история в конце XVII века. Некий пастор Панике, пребывая в дурном настроении по причине воскресного похмелья, решил позавтракать в местном трактире. Вполне, надо заметить, понятное желание. Хлебнув пивка, он заказал себе яичницу. Через какое-то время служанка принесла нечто подгоревшее и пересоленное. Пастор резонно заметил, что есть эту дрянь он не будет, так что пусть готовят новую порцию и принесут еще пива. Со второй яичницей произошла точно такая же история. Залив горе и подступающее раздражение новой порцией пива, пастор стал ждать третью по счету яичницу. Когда он увидел новый «шедевр кулинарии», то его просто переклинило и, впав, как говорят ныне, «в состояние аффекта», хмельной пастор просто задушил нерадивую кухарку. Очухавшись, сам явился с повинной в Ратушу и слезно попросил его казнить. Магистрат пошел навстречу этой просьбе и отрубил ему голову прямо на площади.

Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий.
Подробнее...

Таллин: городские зарисовки

Август 24th, 2008 |

Автор: TLN

Старая истина гласит — лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Руководствуясь именно этим соображением, мы предлагаем вашему вниманию фрагменты из новой книжки Йосефа Каца.
Русский невод
Автор изданного в 1840 году «Путешествия в Ревель и Гельсингфорс» пишет о русских рыбаках на таллиннском рейде, как о чем-то само собой разумеющемся: «Вечером… я был на Реппербане, месте рыбной ловли… Там я нашел осташковского рыбака, который вот уже 25 лет приходит в Ревель на рыбный промысел».
То, что собеседник путешественника оказался родом из Осташкова — не случайно: согласно документам тех лет, именно оттуда происходило большинство промышлявших на Таллиннском рейде русских. Из зарегистрированных в городе в 1851 году двухсот двадцати пяти профессиональных рыбаков, объединенных в десять рыболовецких артелей, большинство числились по документам осташковскими жителями. В окрестных водах они безраздельно хозяйничали добрых восемьдесят лет, уступив свои позиции эстонцам только на самом закате столетия, но еще в 1885 году из 36 использовавшихся в городе неводов 20 принадлежало русским.
Рыболовный промысел в Таллиннской бухте был для осташковцев делом сезонным. Стоило морю вскрыться ото льда, они появлялись вблизи городской гавани. Шли основательно, артелями, привозили собственные, неведомые местным жителям снасти. По окончании сезона они обычно продавали снасти таллиннским рыбакам — ну не тащить же их, потрепанных морем, домой! Не будет преувеличением сказать, что именно русские внесли самый большой вклад в развитие рыболовства в Эстонии; относительно XIX века это бесспорно. Эстонцы, в свою очередь, обогатили русский язык названиями рыб: и вимба, и сиг, и килька — имеют финно-угорское происхождение.

«Столица»

Йосеф Кац

В средние века в Нижнем городе не разрешалось сажать деревья перед бюргерскими домами. На узких улицах пешеходам и повозкам было тесно и без деревьев.

Единственные деревья, растущие в Нижнем городе прямо на тротуаре, - две старые высокие липы перед домом на улице Лай, 29.

Существует предание о привилегии сажать деревья, которой царь Петр наделил хозяина дома, бургомистра Иоанна Хука. Обычно Петр заходил бургомистру, чтобы отведать пива и кофе.Однажды хозяйка дома подала кофе царю и сопровождавшему его генерал-губернатору Эстляндии Апраксину прямо на крыльце. Гости уселись на лавках. Петр заметил хозяину, что следовало бы перед домом посадить пару деревьев, чтобы они укрывали от палящих лучей солнца.

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=2064

Нравится

Опубликовано в рубрике Хроники Таллина |

Метки: Йосеф Кац

Оставить комментарий

Вы должны быть авторизованы, чтобы оставить комментарий.

777

Новое на Переулках Городских Легенд

«Бастион северной культуры» во всей красе — дворец культуры и спорта имени В.И. Ленина в 1980 году. Так никогда и нереализованная композиционная связь с гостиницей «Виру» — налицо.

«Суровый бастион северной культуры»: прошлое и настоящее таллиннского горхолла

Художественная акция, в ходе которой были расписаны стены горхолла всеми красками граффити, вновь привлекла внимание общественности к памятнику архитектуры последней ...

Сказать кстати…

Комментарии:

Оставить комментарий

Сказать кстати…