Недавно на углу улиц Суур-Карья и Мюйривахе ко мне подошел незнакомый господин и на английском языке спросил: “Как называется узкая улица, уходящая в глубину квартала старого Таллинна?” Вопрос я понял, но с моим, мягко говоря, слабым английским долго пытался объяснить, что означает слово “мюйривахе”.

Дословный перевод названия улицы Мюйривахе — межстенная.

«Войны во все времена прикрывались
самыми прекрасными предлогами,
но результаты их были гибельны».
Джонатан Свифт

Когда же, наконец, англичанин (или американец) понял, он радостно воскликнул: “О, Уолл-стрит!”. А ведь действительно — буквальный перевод Мюйривахе — межстенная, а Уолл-стрит — улица стены. Причем в обоих районах, и в Нью-Йорке, и в Таллинне, расположены деловые центры. Правда, в столице Эстонии этот центр за последнее десятилетие сместился к юго-западной и восточной частям города. Вспомним историю улицы Мюйривахе.

Крепостная стена, как серый пояс

Дословный перевод названия улицы Мюйривахе — межстенная. И это не случайно. В средневековых городах случайных названий не было, и Мюйривахе не исключение. История улицы тесно связана со строительством оборонительных сооружений Таллинна, его стен и башен. В течение нескольких столетий, с ХIII по XVI век строили, перестраивали и укрепляли систему обороны города. Следуя закону щита и меча — по мере появления все более сильных и сокрушительных средств нападения менялись и становились мощнее, толще и неприступнее городские каменные защитные стены, все выше поднимались над ними крепостные башни, а в их амбразурах появлялось все больше пушек.

Крепостная стена, как серый пояс, плотно обтягивала скопление древних зданий: церквей, гильдий, жилых домов… Тесно прижимаясь друг к другу, они создавали сложный и запутанный лабиринт узких улиц средневекового города. Кажется, разорвись этот каменный пояс, и город разбежится. Так ушли Париж и Москва, так разбежались по сторонам многие старые города… И в то же время в лишенные защитных стен узкие улицы средневекового ядра врывались новые большие здания, сметая старые дома, зачастую памятники архитектуры и истории.

Но древний пояс таллиннских стен в значительной мере сохранился до нашего времени. Они по-прежнему охраняют средневековый Таллинн от вторжения уже не внешних, а внутренних, но не менее опасных и беспардонных врагов, готовых прорваться внутрь и построить свои бетонно-стеклянные монстры (вроде многоэтажного магазина “Мендельсон” на улице Виру), охраняют от всего того, что угрожает его уникальности.

Очарование Старого города

Единственное место, где новое прорвалось через разрушенные в начале двадцатого столетия защитные стены внутри старого Таллинна, — это его южная и юго-западная стороны. Начиная от сохранившихся двух предмостных Вируских ворот до улицы Суур-Карья снесли остатки крепостных стен и застроили с внешней стороны крупными сооружениями. В 1925 году возвели административное здание Страхового общества на улице Валли (архитектор А.Владовский); многоэтажные жилые дома — спроектированный в стиле функционализма в 1934 году архитектором Э.Хаберманом на Пярнуском шоссе (№ 6) и построенный рядом (№ 8) в 1937 году архитектором Э.Захариусом на углу Пярнуского шоссе и улицы Вяйке-Карья дом, украшенный вертикальными лопатками.

В 1911 году на месте караульного помещения снесенных во второй половине ХIХ столетия Карьяских крепостных ворот было решено построить здание Банка взаимного кредита. Был объявлен международный конкурс на разработку проекта. Первую премию присудили финскому архитектору Элиэлю Сааринену. Строительство огромного здания, занимающего почти целый квартал, было завершено за один год (Пярнуское шоссе, 10). Здание монументально объемно, строгость его смягчают закругленные углы. В центре фасада расположен огромный арочный вход с лестницей. В середине массива здания – внутренний двор, расположенный на высоте второго этажа и соединенный с улицами системой пандусов (наклонный въезд без лестниц).

На месте бывшей водяной мельницы на рву у Карьяских ворот в 1925 году построили солидное пятиэтажное здание Народного банка, а напротив вырос Эстонский ссудный банк. Таким образом, на небольшом участке улиц Суур-Карья и Мюйривахе, там, где когда-то стояли Карьяские ворота, сложился к началу тридцатых годов банковский центр, своеобразный “Уолл-стрит”.

К счастью, события сложились так, что проникновение в средневековое ядро города не превратилось в злокачественную опухоль, и старый Таллинн сохранил облик средневекового города.

А вообще-то можно понять горожан конца ХIХ столетия. Люди рвались из этих суровых каменных стен, они мешали, закрывали солнце и зелень, заставляли жить в тесном пространстве, ограниченном серым каменным поясом. И при первой возможности город выходил из каменных оков. Ну как тут было не ломать ворота, башни и защитные стены, когда это стало возможным. Понимание их ценности как памятника истории и архитектуры пришло не сразу, и хорошо, что это случилось в Таллинне не слишком поздно, не в пример Риге, где от всего комплекса средневековых укреплений сохранилось несколько десятков метров стен и всего две башни.

Цокот копыт их коней вселял уверенность

Направление уничтоженных или скрытых в толще обывательских зданий на этих, южном и юго-западном, участках защитных стен сохранила улица Мюйривахе, в прошлом оборонительный проход вдоль крепостных стен по всему их периметру (2,35 км). Об этом говорят древние названия этого прохода — Мауэрштрассе (улица стены), а участок между улицами Мунга и Виру — Манкенхоф (монашеский двор), так как здесь эта улица проходила за строениями Доминиканского монастыря.

В течение столетий, когда за защитными стенами появлялись враги и набатный колокол на башне Ратуши извещал горожан об опасности, эта узкая дорога вдоль стен обеспечивала свободный доступ к любой крепостной башне, к любому участку стены, и каждый житель, купец Большой гильдии или Братства черноголовых, ремесленник Олайской или Канутиской гильдий спешил на Мюйривахе к своему предназначенному месту с арбалетом или каким-то другим оружием, готовый немедленно встать на защиту родного города. Каждый вечер после захода солнца, когда запирались городские ворота и поднимались мосты через окружавший город ров, небольшой конный отряд из шести всадников, членов Братства черноголовых, объезжал город по дороге, проложенной вдоль стен, и цокот копыт их коней вселял в сердца ревельских бюргеров уверенность в своей безопасности.

Прошло несколько столетий, и в XVIII веке, после Северной войны, Ревель оказался в глубоком тылу Российской империи. И хотя город все еще числился в составе сухопутных и морских крепостей, ненужность старых укреплений, каменных стен, башен и построенных в более позднее время земляных бастионов, валов и редутов проникала в сознание не только рядовых жителей, но и городских властей. И все это стирало с некогда мощных и неприступных укреплений их грозный вид, все глубже погружая в толщу обывательских строений.

А тут обнаружилось, что крепостная стена прекрасно может быть просто стеной дома или сарая, а башни вполне годятся для тюрьмы, склада и даже устройства жилого дома. К средневековой стене пристраивали частное жилье, конюшни, сараи, мастерские, а в башнях Толстая Маргарита и Бременской разместили тюрьмы, в Золотой ноге, Хелеманна, Хинке и других устроили склады, в Нуннавярав — конно-почтовую станцию, а в Ассауве — конюшню.

И только в конце ХIХ века начали приводить в порядок городскую стену. Пионером в этом стал архитектор Вильгельм Нойманн, и с 1951 года до нашего времени длятся работы по исследованию, консервации и реставрации таллиннских городских укреплений.

Лев Лившиц

«Молодёжь Эстонии»

Related posts

• За Михайловскими воротами
• Таллинские мастера