Родина хрониста

Даже самый далекий от исторической науки горожанин знает: в Средние века Таллинн состоял из Нижнего города и Вышгорода. А тот, кто знает таллиннское прошлое более основательно, добавит: и еще из форштадтов, или предместий. Самое древнее из них – Каламая. По крайней мере, к середине XV века здесь уже было постоянное население, состоявшее из «ненемцев» — так писари магистрата называли предков нынешних эстонцев, финнов и шведов.
Вопреки названию, в «предместье рыбного дома» жили не только рыбаки, но и портовые рабочие, лоцманы, возчики. В семье одного из них – Симона Риссо – в 1536 году родился сын: будущий пастор церкви Святого Духа, знаменитый хронист, автор признанного «бестселлера» по истории Ливонии Бальтазар Руссов. Только в XVI веке книга уроженца Каламая «Хроники провинции Ливония» переиздавалась три раза.

Далекий форпост

«Белая башня» – это не название очередной религиозной брошюрки, которую сектанты раздают у Балтийского вокзала, а официальное имя фортификационного сооружения, выстроенного в 1821-1824 годах на оконечности нынешнего полуострова Вяйке-Пальяссааре.
К самой молодой и самой удаленной от средневековой городской стены крепостной башне Таллинна судьба была не слишком милосердна. Во время Крымской войны, опасаясь захвата Белой башни английскими и французскими моряками, фортификационное сооружение шириной в 23,5 и высотой в 12 метров было решено взорвать. В 1862 году строение разобрали окончательно: от башни, сравнимой по масштабам с Толстой Маргаритой, остались лишь затопленные остатки подвалов да обвалившийся круговой вал.

Килечный край

Когда зубоскалы столетней давности называли Таллинн «Килолинном» и «Килькоградом», против истины они грешили несильно: на один только внутрироссийский рынок консервов с этикеткой «Ревельская килька» из Эстляндии поставлялось на сумму до трех миллиардов (!) золотых рублей в год. Прибавьте к этому еще пятьдесят тысяч консервных банок, проданных в 1887 году в Германию через один только Палдиский порт…
Подлинным сердцем «Килечного Таллинна» на рубеже XIX-XX веков оставался район Каламая. Точнее, район, прилегающий к улице Суур-Патарей. Фамилия одного из «килечных королей» былого Каламая на слуху у жителей Таллинна и поныне: торговый центр Demini на углу Виру и Вене расположился в доме поставщика двора его императорского величества, начинавшего свое дело старшиной рыбацкой артели на Каламая, Василия Дёмина.

Да будет свет!

Таллиннцы, оказавшиеся в вестибюле Рижского художественного музея и отыскавшие над головой живописный люнет с силуэтом Таллинна столетней давности, удивляются: что это за восьмиугольное здание стоит почти на берегу, прямо перед большими Морскими воротами?
Загадочное здание сохранилось в Таллинне по сей день. Это – главный резервуар основанной в 1865 году газовой фабрики, осветившей в декабре того же года городские улицы неведомым ранее новомодным светом. Менее полувека спустя газ начал отступать под давлением электричества: по соседству с газовой фабрикой в 1913 году заработала Таллиннская электростанция. Ныне же комплекс промышленных зданий переоборудуется под центр культуры и преемственность от освещения к просвещению налицо.

От омнибуса до паровика

Принято считать, что первая в Таллинне линяя общественного транспорта –конки — связала между собой Старый город и Кадриорг. Случилось это, как известно, в августе 1888 года.
Как бы не так! Первый общественный транспорт Таллинна – конный омнибус некого г-на Эфельбайна — отправился в путь с Ратушной площади к морским купальням Каламая еще в 1860 году. В 1895-м он пошел от города до Копли, а в 1914 году этот маршрут впервые опробовал автобус с двигателем внутреннего сгорания. Таллиннские мостовые оказались для выписанных из Берлина автобусов губительными, и уже на следующий год их сменил «паровик» — паровой трамвай, возивший пассажиров из города к заводам Копли.

Имперское наследие

30 июля 1904 года в Петергофе родился мальчик: пятый ребенок и единственный сын Николая II и Александры Федоровны, наследник цесаревич и великий князь Алексей. Менее чем через полгода Ревельская городская дума приняла решение переименовать Бульварную улицу в бульвар Наследника престола – не хуже, чем в других уездных городах Российской империи.
Просуществовал топоним до революции 1917 года. Вступившие в город в феврале следующего года немцы предпочитали именовать опоясывающее Старый город бульварное кольцо единым названием «Ринг». В первые годы независимости бульвар успел побыть бульваром Ранннавярава, то есть бульваром Морских ворот. С 1925 года он носит свое нынешнее название: Пыхья пуйестеэ — Северный бульвар.

«Барс» с завода «Ноблесснер»

Подпись под одной из цветных иллюстраций, опубликованных в 1916 году в роскошном альбоме «История подводного и воздушного флота России» гласит: «Спуск очередной подводной лодки «Барс» на заводе «Ноблесснер» в Ревеле».
К началу 1917 года основанный за пять лет до того на полуострове Копли завод товарищества «Ноблесснер» успел выпустить девять подлодок типа «Барс». Его ровесник, основанный по соседству Русско-Балтийский судостроительный завод, за тот же период спустил на воду восемь субмарин и получил заказ на изготовление еще шести. Но достроить их не успел – грянула революция, перечеркнувшая успех обоих предприятий и поставившая крест на самом их существовании: подлодок в Таллинне больше не строили. Пока.

Свой очаг

Еще каких-нибудь четверть века назад говорить и писать о довоенной Эстонии было не принято. Причем в любой области: от политики и экономики до градостроительства и архитектуры. Едва ли не единственным исключением для буржуазного периода в развитии эстонского зодчества была застройка квартала между бульваром Кольде и улицей Ыле в Пельгулинне.
И не зря! Городок жилых домов, выстроенный в 1922–1925 годах для членов жилищного кооператива «Oma Kolle» («Свой очаг») архитекторами Х. Йохансоном и Э. Хаберманом ничего кроме восхищения вызвать не может. Во-первых, своей гармонией и уютностью: таллиннский «гений мест» чувствуется здесь, порой, острее, чем на улицах Старого города. Во-вторых – комфортом: в небольших двухэтажных квартирах была собственная ванна. Ну а в-третьих – потому, что кооператив «Oma Kolle» – едва ли не первый микрорайон Таллинна: предок всех последующих.

Конкурент Пирита

Первые морские купальни на побережье Каламая возникли еще в середине XIX века. Правда, темпы урбанизации и развитие промышленности сделали их использование невозможным уже в начале прошлого столетия. Но «пляжной славой» нынешний район Пыхья-Таллинн обязан все же не им, а пляжу Строоми, или Штромке, как называют его русскоговорящие жители города последние лет сто.
Основанное в 1933 году «Общество благоустройства пляжа Строоми» ставило одной из задач «скорейшее прекращение купания в одном месте людей, лошадей с Таллиннского ипподрома и окрестных коров». Уже к концу 1830-х годов первоначальная цель была не просто достигнута, но и оставлена далеко позади: на Штромке поднялись пляжный павильон с двухэтажной центральной частью, здание летнего бара, променад, шесть киосков и качели. Пришедший в упадок в послевоенные годы пляж вновь возродился на рубеже второго и третьего тысячелетий. На радость жителям Пыхья-Таллинна и других районов города.

Йосеф Кац

Газета «Пыхья-Таллинн»

Related posts

• Деревянное счастье Таллина
• Ревель: Рыбный дух «Рыбного ряда»
• На улице Теэстузе, где прорвало водопровод, снегоуборочная машина провалилась сквозь асфальт
• Гидрогавань приглашает в музей
• От «Хромой лягушки» до «Золотого льва»
• Город, построенный плотниками: портрет деревянного Таллинна
• Таллинский парк Каламая: самый весенний парк!
• В Ревель, на воды
• Ревель: деревянная столица
• От Рыбного ряда к Рыбной гавани: новый шанс для Каласадама