Ученица легендарной ревельской балерины Евгении Литвиновой и победительница Брюссельского международного балетного конкурса 1939 года до сих пор живет в таллиннском районе Мустамяэ.

…Сегодня уже потемневшая от времени серебряная медаль с неповторимым силуэтом брюссельской ратуши была привезена в Таллинн ровно семьдесят лет назад. Ну, если быть совсем точным – семьдесят лет и семь месяцев: в мае 1939-го.

Ученицы балетной студии Литвиновой. Хореограф сидит в центре. 1923 год

Ее привезла Маргарита Борисовна Монакова – в ту пору Марго Челнокова. Ученица Евгении Литвиновой, основательницы первой в Таллинне балетной студии, существовавшей с 1918 по 1940 год.

Из Самары

«Нет, родилась я не в Таллинне, – начинает рассказ Маргарита Монакова. – Мать у меня родом была из Эстонии. Бабушка ведь была из местных, из немцев – фон Брехенбах была ее девичья фамилия. А сама я родилась в Самаре – девяносто семь лет тому назад. Мы, Челноковы – самарские, из священников».

Маргарита Борисовна вспоминает: дом в Самаре на Александровской улице, спуск к Волге, монастырские купола напротив. Революция. Смута. Отчаяние матери, не видевшей для себя и двух своих дочек будущего в ставшей неожиданно «красной» России. «Нас смогли разыскать мамины братья, – вспоминает она. – Приехали к нам из Эстонии, обсудили, и научили, как надо действовать».

Отдав пограничнику-красноармейцу все, что у нее было, мать Маргариты Борисовны с двумя детьми нелегально перешла советско-эстонскую границу. «Было ли страшно? Ничуть, – улыбаясь, отвечает «перебежчица». – Мне ведь всего лет девять-десять было, а в этом возрасте ребенок разве понимает опасность? Наоборот – все казалось интересным. Вроде как приключение».

Дом на Ратушной площади

«Две недели сидели в Печорах, в карантине, а потом поехали в Таллинн, – продолжает повествование Маргарита Борисовна. – К дедушке. У него дом был на углу Ратушной площади – с медальонами. Мамин старший брат жил наверху. Мы пошли к нему и там разом со всеми родственниками и встретились. Одна из теток имела в этом доме большую комнату, она взяла нас к себе».

Примыкающее к нынешнему Дому туриста домовладение по адресу Ратушная площадь, 18, на рубеже XIX-XX столетий было вотчиной русских купцов. Над окнами первого этажа видны рекламы с именем известного торговца текстилем Ивана Егорова, над ними – вывеска торгового предприятия Луниных. Из их рода происходила, по материнской линии, наша героиня.

«Таллинн мне после Самары сытым показался и почему-то поначалу очень большим, – рассказывает она. – А уж дедушкин дом – и вовсе огромным. Целый замок. Мы с сестрой любили на его чердаке бывать, и чего там только не было! Запомнился парадный дедушкин портрет, который почему-то из жилых комнат наверх унесли. Он у моего племянника до сих пор сохранился».

Внучка управляющего

Дед Маргариты Борисовны – фигура, безусловно, заслуживающая отдельного рассказа. Парадный портрет полагался ему по чину. Ведь он, будучи статским советником, до самого 1917 года занимал пост управляющего ревельской резиденцией российских монархов – дворца в Екатеринентале-Кадриорге.

«Когда мы в Таллинн переехали, от дел дворца он уже отошел, – уточняет Маргарита Борисовна. – Но жил в Кадриорге. Дом ему был эстонским государством передан. Сейчас в нем музей Эдуарда Вильде находится. Мы с мамой потом на улице Магазийни, неподалеку от бани, жили, но в Кадриорге я часто бывала. Деда многие тамошние знали еще по царскому времени. И в детстве я у него летом гостила, и постарше, когда на танцы ходить стала».

«Магнитом» танцевальной жизни тридцатых годов была в Кадриорге площадка неподалеку от домика Петра. «Ходила я туда со своим хорошим приятелем, Виктором – он тоже из обрусевших немцев был. Он меня впоследствии и с мужем моим будущим там познакомил. А потом снесли ту площадку и выстроили на ее месте президентский дворец», – уточняет Маргарита Борисовна.

Строгий педагог

Когда именно маленькая Марго решила заниматься балетом, она и не припоминает. «Девчушкой я всегда была живой, подвижной – может, потому мама и решила меня отдать балету учиться, – вспоминает она. – Я в детстве все болела, несколько раз приходилась балетную студию бросать: кажется, раза три мне все приходилось начинать заново».

Детская память отрывочна. Что запомнилось Маргарите Борисовне о своей учительнице больше всего – так это огромная коллекция бальных платьев, сохранившаяся у Литвиновой с тех времен, когда она танцевала на сцене Мариинского театра в Петербурге. «Евгения Васильевна строгая была, – припоминает ее ученица. – Если видела, что у ребенка нет способностей к балету, голову ни ему, ни родителям его не морочила – отправляла восвояси».

«Что еще помню? Мать Литвиновой помню. Настоящая немка, прижимистая, считавшая каждую копейку. Если по какой-то причине ученицы запаздывали принести деньги за занятия, всегда она об этом не забывала им напомнить. Мы ее, смеясь, между собой, «вечной Луизой» звали», – признается Маргарита Борисовна.

В Брюссель!

Три года прозанималась юная Марго Челнокова в балетной студии Е. Литвиновой. Выступала на танцевальных вечерах в Немецком театре (Нынешний Театр драмы – его помещения часто арендовали для мероприятий русские культурно-просветительные общества довоенного Таллинна), на «файв-о-клоках» в доме Черноголовых. И вот как-то по весне преподавательница собрала своих учеников и сообщила, что студия примет участие в международном состязании сценического танца в столице Бельгии.

«Не знаю, почему решила ехать Лия Винк – дочь настоятеля православной церкви в Нымме. Потому, наверное, что она у нас считалась одной из лучших, лет десять уже занималась. А у меня жили в Брюсселе родственники дяди, бывшие военные царской армии. Так что мне было, где остановиться там, – поясняет Маргарита Борисовна. – До Брюсселя поездом добирались. Долго – через Ригу, Берлин. А я всю дорогу думала: удастся мне произвести на жюри впечатление или нет? Дай Бог, думала, хотя бы диплом за участие получить и с родными повидаться».

Опасения юной танцовщицы из Таллинна понять несложно: заявку на участие в брюссельском конкурсе, проходившем с 30 апреля по 14 мая 1939 года, подали 146 солистов, танцевальных групп и студий со всего света – в том числе и из СССР. Для вышедших на первое место танцора или танцовщицы открывалась возможность бесплатно обучаться в течение трех месяцев в балете Большой парижской Оперы. Кроме того, полагались золотая, серебряная и бронзовые медали, а также особая премия за экзотический танец.

«Золото» и два «серебра»

«Танец я выбрала сама: вальс Шопена, – подчеркивает Маргарита Борисовна. – Лия Винк – танцевала «Вихрь». Очень сложный танец. Так что когда жюри сообщило, что ей золотая медаль полагается, я даже не удивилась. Но когда сказали, что я удостоена серебряной.…Даже гордость почувствовала – всех обошла Эстония…»

Эстонские танцовщицы, кстати, привезли из Брюсселя еще одно «серебро» – им в младшей возрастной группе была награждена воспитанница балетной студии Э. Штакельберг из Тарту. И потому даже странно, что возвращение юных балерин из Бельгии было удостоено лишь беглых заметок в прессе, обыкновенно относившейся к любому успеху эстонских исполнителей за рубежом довольно трепетно.

«Помогла ли мне в дальнейшем победа на конкурсе в Брюсселе? – задумывается Маргарита Борисовна. – Как знать. Когда летом 1941 года моего мужа мобилизовали в армию, я пошла устраиваться в балетную труппу «Эстонии». Меня экзаменовала знаменитая балерина Анна Экстон – тоже ученица Литвиновой. Она-то, конечно, про медаль мою знала – но попросила показать все, что я умею делать на сцене, без всякого снисхождения».

* * *

В большом балете Маргарита Борисовна Монакова протанцевала двадцать лет. «Какая партия запомнилась больше всего? – пытается вспомнить она. – Наверное, роль Маркизы – я танцевала ее еще до войны, на одном из ежегодных танцевальных вечеров нашей студии. Мне даже стихи посвятили: «В танце вы, Маркиза/Дивно хороши/ Как цветок душистый…».

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Хореограф Евгения Литвинова