Мало кто догадывается, что центром празднования Крещения в Ревеле столетней давности была нынешняя…площадь Виру.

Точнее – расположенная в ее центре православная часовня, просуществовавшая без малого тридцать пять лет и павшая жертвой в борьбе «с символами прошлого».

Часовня Александра Невского на нынешней площади Виру. Фото 1917-1920 годов

«Иордань» у причала

Водосвятие – центральный ритуал праздника Крещения исполнялся православными Ревеля с незапамятных времен. Начиная, по крайней мере, с XIX столетия прорубь -«Иордань» вырубалась непосредственно в гавани.

Место это было не самое подходящее: портовый люд не без интереса наблюдал за непривычным обрядом, комментируя происходящее не всегда подобающим для священнодействия образом. По свидетельству очевидцев, праздные зрители и не думали обнажать голову, а некоторые из них дымили трубками и папиросами.

Во избежание подобных эксцессов водосвятие решили, поначалу, проводить в церкви преображения Господня – тогдашнем кафедральном соборе православного Ревеля. Вскоре, однако, оказалось, что он слишком тесен. С 1887 года водосвятие было решено проводить на нынешней площади Виру – тогдашнем Русском рынке.

Всем миром

Места за крепостной стеной у начала дороги на Нарву было и впрямь побольше, чем в бывшей монастырской церкви в Старом городе. Торжественности же не хватало явно. Именно потому вслед за решением о переносе водосвятия на Русский рынок родилась идея соорудить здесь православную часовню.

Сказано – сделано: в январе был объявлен сбор пожертвований, общая сумма которых составила к лету около 10 000 рублей. Жертвовали на православную часовню и верующие иных конфессий. Архитектор Ниман, например, безвозмездно составил смету, проект и руководил работами, а скульптор Кошевский «за дешевую цену» доставил из Мярьямаа мрамор и облицевал им часовню. Кроме того, он за собственный счет вымостил пол часовни цементной плиткой и изготовил чашу для водосвятия из каррарского мрамора.

Освящение нареченной в честь князя Александра Невского часовни состоялось 14 ноября 1888 года. Шесть лет спустя она была передана в ведение Пюхтицкого монастыря.

Угар патриотизма

В ноябре 1921 года газета Tallinna Teataja опубликовала статью под невинным заголовком «Для защиты и поднятия красоты Таллинна». Ее автор, художественный критик Альфред Вага, начинал с мыслей о необходимости приведения в должный вид городской стены, об удалении со средневековых фасадов рекламных вывесок… А затем приходил к неожиданному выводу.

«Необходимо срыть… православные часовни на улице Пикк, Русском рынке и у Балтийского вокзала, ибо стиль их настолько безвкусен, что портит красоту города,– писал он. – Непосредственной необходимости в них нет: для сравнительно небольшого количества местных православных вполне достаточно остающихся пяти церквей…».

Вскоре нападки на православные часовни подхватила отличавшаяся национализмом газета Waba maa. Именно ее журналисты начали именовать часовни «будками с иконами» и объявили об основании фонда в пользу их срытия. За месяц на его счет поступило 10 483 марок – с учетом тогдашних цен эстонская марка была приблизительно равна нынешней кроне.

Лучшие сыны

Споры вокруг судьбы часовен не затихали всю зиму 1922 года. Одни обосновывали необходимость их сноса «эстетическими» соображениями, другие – «патриотическими», третьи – практическими: дескать, сооружения эти будут мешать будущим трамвайным путям. Раздавались голоса и в защиту часовен – но они, увы, были немногочисленны.

«…Waba maa ведет некрасивую агитацию не только против русских, но и против эстонцев, исповедующих православную религию, – писал один из читателей на страницах «Последних Известий». – Между тем таковых – не сотня и не две, а несколько десятков тысяч. Среди них имелись и теперь еще имеются лучшие сыны своей родины. Думаю, господа из Waba maa этот факт отрицать не станут…».

Автору, попросившему опубликовать свое письмо под псевдонимом «православный эстонец», вторил немецкий политический и общественный деятель Э. Шульц. «Я хорошо помню, когда Ревель был немецким по своему характеру, – напоминал он. – Через одно-два десятилетия говорить по-русски стало признаком хорошего тона. Колесо истории сделал еще один оборот и преобладающий язык на улицах – эстонский. Если это желательно упрочить, то единственное средство – разрабатывать эстонскую культуру в сотрудничестве с другими национальностями. «Царапая» других мы не увеличим числа наших друзей»…

«Синод вынужден мириться»

В апреле 1922 синод Эстонской православной церкви обратился в таллиннскую городскую управу с письмом, в котором в очередной раз подчеркивал: часовня на Русском рынке выстроена вовсе не с «политическим или монархическим умыслом», а «с чисто религиозной целью».

«Синоду приходится мириться со сносом часовни, но лишь при условии, что срытие состоится за счет города и весь материал, являющийся собственностью православной церкви, будет доставлен к монастырскому подворью на Шубеской улице», – говорилось в письме. Пожелание было исполнено: старожилы до сих пор помнят каменные глыбы, сложенные в дворике за православной церковью, стоявшей до начала шестидесятых годов на месте современного магазина «Каннике». После ее сноса сгинули и они.

* * *

Срытие часовни на Русском рынке завершилось к сентябрю 1922 года. Еще через семнадцать лет площадь окончательно сменила свое официальное название на Виру вяльяк. Еще через десяток с небольшим лет начали строительство трамвайной линии к Балтийскому вокзалу. По странной иронии судьбы она прошла в стороне от места расположения уничтоженной частицы таллиннского прошлого…

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Часовня на Зеленом рынке Таллина
• «Памятник верноподданичества»: Никольская часовня на Балтийском вокзале
• Часовня передана в собственность церкви