Здание нынешнего Эстонского театра драмы – бывшего Ревельского немецкого театра – украшает Таллинн вот уже ровно сто лет.

Те, кому довелось проходить вечером 19 сентября нынешнего года по самому началу Пярнуского шоссе, стали свидетелем необычного зрелища. Без четверти десять фасад Театра драмы превратился в огромный киноэкран, на котором в стилистике театра теней развернулось двенадцатиминутное повествование об истории здания.

Видеоинсталляцией, созданной медиа-художниками Тааветом Янсеном, Таави Вармом и Андресом Тенусааром, старейшее в Таллинне театральное здание отметило свой вековой юбилей.

Из пепла

Первоначальный проект Ревельского немецкого театра. 1907 год

Вечером 14 октября 1905 года небо над Ревелем озарилось багряным отблеском. Толпа громил, только что отбушевавшая на улицах Старого города, вышла к Новому рынку. Недобрыми светлячками вспыхнули в чьих-то руках спички, кто-то уже бежал от рыночных прилавков с охапкой соломы, из разбитого фонаря «так кстати» сливали керосин…

Не прошло и четверти часа, как огромный деревянный куб Временного немецкого театра, выстроенного за три года до того на участке против здания Окружного суда, запылал от фундамента до стропил. Вышедшие на следующий день газеты отмечали, что только забастовка рабочих Газового завода спасла центр города от катастрофы: полыхни газ, которым сгоревшее здание освещалось, пожар мог бы перекинуться на окрестную застройку…

Пожар революционных дней 1905 года был в истории Ревельского немецкого театра, увы, не первым. Ровно за полвека до того пламя, вырвавшееся из освещающего рампу светильника, испепелило интерьер театрального здания, выстроенного в 1809 году по проекту курляндского архитектора Г. Хеннинга на улице Лай.

В тот раз театр восстановили, но возгорание 1902 года оказалось для него роковым: Ревельское немецкое театральное общество решило не восстанавливать дом в Старом городе в былом виде и для былых нужд. Таллинн к тому времени шагнул за крепостную стену – и новое театральное здание было решено строить на новом месте.

Оценка эксперта

Конкурс на строительство нового здания Ревельского немецкого театра был объявлен в 1906 году. Общее количество работ, поступивших на него, превысило шестьдесят. Правда, большинство из них, по мнению прессы тех лет, не представляли собой нечто выдающееся: в той или иной степени они подражали былым архитектурным стилям – романтике, готике, ренессансу, классицизму.

Наиболее ярким и оригинальным проектом жюри конкурса признала работу двух петербургских архитекторов – Николая Васильева и Алексея Бубыря, снискавших себе популярность в столице работами, выполненными в т.н. духе северного модерна. Стиль этот, являющийся, по сути, региональной разновидностью общеевропейской линией развития архитектуры, одновременно считался новаторским и обращающимся к седой, чуть ли не дохристианской еще архаике Скандинавии.

Сложно сказать, что в проекте Васильева и Бубыря не понравилось заказчикам – Ревельскому театральному обществу – больше всего. Возможно, непривычный, нарочито «современный» облик спроектированного здания. Или же национальность авторов, обошедших на конкурсе коллег-немцев. А может и то, что северный модерн вызывал симпатии горожан-эстонцев и, следовательно, у горожан-остзейцев популярностью не пользовался.

В итоге предложенные на конкурс проекты было решено отправить независимому эксперту – берлинскому профессору архитектуры, академику Герману Зеэлингу. Пришедший из Германии ответ оказался для ревельских немцев неожиданным: признанный авторитет по строительству театральных зданий подтвердил, что лучший из предложенных вариантов – работа Васильева и Бубыря.

Авторы на сцене 

В 1907 году петербургские архитекторы несколько переделывали первоначальный проект, несколько сбавив архаическую «грубость» и «угловатость» основных объемов. На следующий год строительный подрядчик Ф. Хюббе заключил с Ревельским театральным обществом договор, согласно которому к августу 1909-го здание должно было быть подведено под крышу, а 15 июля следующего года – полностью готово.

Несмотря на то, что подрядчику была перечислена внушительная сумма в 110 000 рублей, двигаться в точном соответствии с графиком работ ему не удалось: стропила над строящимся зданием были возведены лишь в сентябре. Связано это было с тем, что в строительстве широко использовался бетон – материал в таллиннской архитектуре новый и малознакомый.

4 (17) сентября 1910 года, в субботу, торжественные звуки увертюры Бетховена оповестили о начале церемонии открытия нового здания Ревельского немецкого театра. Вслед за стихотворением «на случай», написанным редактором газеты Revalsche Zeitung Кристофом фон Миквицем, со сцены прозвучали отрывки из «Фауста» Гёте и «Лагеря Валленштейна» Шиллера, а также – попурри из оперетты «Цыганский барон».

Почетными гостями церемонии открытия театрального здания стали авторы проекта – прибывшие из столицы Васильев и Бубырь. Присутствующие в зале встретили их выход на сцену восторженными аплодисментами.

Знак уважения

Несколько недель спустя после того как новый Немецкий театр распахнул перед посетителями свои двери, выходивший в Таллинне журнал Külaline опубликовал на своей обложке фото некого здания, подозрительно напоминавшее то, что красовалось напротив Ревельского Окружного суда. Редакция предлагала читателям угадать, где же расположен загадочный «двойник»?!

Подчеркивание схожести здания берлинского Театра Хеббеля, выстроенного тремя годами ранее с его таллиннским «собратом» – пожалуй, самое невинное из обвинений, которые выдвигали работе Васильева и Бубыря. Поэт Фридеберт Туглас, например, назвал его в двадцатые годы «грудой камней». А один из зачинателей эстонской национальной живописи Антс Лайкмаа признавался, что Немецкий театр напоминает ему винокурню баронской мызы…

«С первого же взгляда заметно, что проект столичных инженеров Васильева и Бубыря оказался очень удачным, – парировала им газета Tallinna Teataja. – Не придерживаясь классических стилей, они сумели создать здание, которое выглядит очень целостным, но при этом вовсе не диссонирует со средневековой манерой высоких черепичных крыш нашего ганзейского города»

«В те дни, когда немецкое общество Таллинна отмечает священный праздник искусства, и нам следовало бы почтительно приподнять шляпы и разделить с ними радость, – продолжало издание. – Потому что культура заслуживает уважения – вне зависимости от того, что служит ее источником».

Для всех

Если верить газетным публикациям 1910 года, открытием основного здания Немецкого театра Ревельское театральное общество ограничиваться было не намеренно. Вслед за корпусом с помещением для главной сцены планировалось начать строительство клубного помещения, которое должно было примкнуть к театру с восточной стороны. «Деньги и земля для этого наличествуют», – заверяли «Ревельские известия».

Никто в тот момент не мог себе представить, что привычной мирной жизни остается Таллинну чуть менее четырех лет. Начавшаяся в августе 1914-го Первая мировая война не только перечеркнула планы расширения здания Ревельского немецкого театра, но и полностью перекроила судьбу города, в котором был он выстроен.

Губернский город Российской империи стал столицей Эстонской Республики, и остзейская община значительно утратила свой вес в обществе. Правда, труппа немецкого театра Таллинна сохранилась, по прежнему радуя зрителей постановками в здании напротив Окружного суда на Пярнуском шоссе.

Содержать его, однако, становилось все тяжелее и тяжелее – прежде всего, по финансовым соображениям. Потому сцена все чаще и чаще сдавалась эстонским, русским, а иногда – приезжим немецким и еврейским труппам. Фельетонисты шутили, что Немецкий театр становится «Меньшинственным театром» — очагом культуры для всех национальных меньшинств Таллинна».

Смена декораций 

Последнюю точку в истории Ревельского немецкого театра поставила осень 1939 года, когда по призыву фюрера остзейское население Балтийских государств «в добровольно-принудительном» порядке переселилось в Рейх.

Немецкая театральная труппа покинула Таллинн с первыми переселенческими кораблями. Покинула не просто всем составом – но и со всем театральным реквизитом и декорациями. Да что там декорации – в Германию были вывезены даже кресла зрительного зала и лежавшие между ними дорожки…

Впрочем, еще в марте 1939 года эстонское театральное общество Draamastudio Ühing выкупило помещения Немецкого театра за 300 000 крон. Сделка была поддержана Кредитным банком и государством. Архитекторы Министерства путей сообщения Эрнст Кеса и Артур Юрветсон подготовили проект полной перестройки здания в духе функционализма.

Спустя семьдесят лет можно с уверенностью сказать: «не реализованного, к счастью». Потому что вместо нынешнего Театра драмы мы могли бы получить угрюмое строение, напоминающее, пожалуй, послевоенные дворцы культуры. Кроме того, намеченный флигель здания должен был полностью закрыть вид на фасад театра «Эстония» с Пярнуского шоссе.

* * *

Старейшее в городе театральное здание и поныне служит Мельпомене. А имена его создателей – петербургских архитекторов Васильева и Бубыря значатся не только на установленной на боковом фасаде информационной табличке. Но и на театральных афишах: в апреле нынешнего года на сцене бывшего Немецкого, а ныне – Эстонского драматического театра состоялась премьера пьесы Андруса Кивиряхка “Vassiljev ja Bubõr ta tegid siia.“

И звучат строки стихов Юхана Вийдинга – «Стоящий в самом сердце города/Не ангелом хранимый, но культурой!»

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• «Рука дружбы от Москвы к Таллинну»: первые шаги Русского театра Эстонии
• «Факт огромного значения для всей нации»: зданию театра «Эстония» — ровно век!
• Самый временный театр: он был деревянный, на нашем Новом рынке
• «Эстония» в кавычках и без
• «.. .Нельзя не залюбоваться игрой деревянных артистов»: как Гурвинек с папашей Спейблом Таллинн покоряли
• Сон разума, порождает…. Ангелов!
• В старой таллинской башне