Дензнакам с изображениями архитектурных памятников Таллинна осталось «жить» в наших кошельках чуть больше месяца.

Если быть совсем точным – месяц и один день: с 14 января будущего года параллельное хождение эстонской национальной и единой европейской валюты прекратится.

Уйдет эпоха. А вместе с ней уйдет и традиция, берущее свое начало из двадцатых годов прошлого, ХХ столетия – традиция изображения на монетах и банкнотах достопримечательностей столицы Эстонии.

Давний обычай

Таллиннский порт на банкноте 1923 года в 1000 эстонских марок

Архитектурные сооружения изображались на денежных знаках с незапамятных времен. Облик многих прославленных сооружений античного мира – таких например, как Александрийский маяк или Иерусалимский Храм – известен нам в самых общих чертах исключительно благодаря искусству резчиком монетных штемпелей.

С падением Римской империи мастерство монетчиков практически сходит на нет – словно для того, чтобы возродиться в позднем Средневековье, став еще более филигранным и изысканным. Не позднее XVI столетия крепостные стены с башнями и шпили христианских церквей вновь стали появляться на обратной стороне монет.

Достаточно подробные «портреты» городов встречаются, как правило, на тех монетах, что были выбиты не могущественными монархами, а магистратами вольных городов. Что и понятно: правительства «купеческих республик» чувствовали себя, вероятно, сопричастными к сооружению построек, ставших объектом гордости горожан.

Гордость за родной город, разумеется, была не чужда и членам ревельского магистрата. И здания, чья слава шагнула дальше крепостных стен, в городе хватало. Не хватало иного – средств в городской казне. Потому, наверное, и традиция чеканки монет с подробной городской панорамой не дошла до нас ни в Средние века, ни в ранее Новое время.

На монеты и банкноты изображение Таллинна впервые попало менее ста лет тому назад. После того, как из важного, но, все же, провинциального, центра он стал столицей независимого государства – Эстонской Республики.

Товар лицом

Главное здание Банка Эстонии на банкноте в 100 марок (после денежной реформы — в 1 крону)

Отметим сразу же: на первых собственных деньгах новорожденной ЭР – кассовых знаках и банковский билетах – искать изображения столицы или ее достопримечательностей – пустое дело.

Эстония мыслила себя государством аграрным, крестьянским, сельским. Бумажные пенни 1918 года выпуска, например, были украшены орнаментом и мотивами северной природы. А на банкноте в 25 марок, выпущенном год спустя, были изображены крестьянки, собирающие в поле картофель: словно в подтверждение насмешливого прозвища – «картофельная республика».

Не следует забывать и о том, что со времен эстонского национального пробуждения шестидесятых годов XIX столетия Таллинн, точнее – Ревель – виделся оплотом чужой и чуждой, немецкой, власти и культуры. По той же причине, вероятно, чуть ли не до конца второй половины двадцатых годов на латвийских банкнотах отсутствовала Рига.

Эстония оказалась подвержена стереотипам в меньшей степени. И уже в 1922 году в обращение был выпущен банковский билет номиналом в 1000 марок. Благодаря ему Таллинн впервые в своей истории обзавелся «персональным портретом», отпечатанным на денежных знаках.

Столица Эстонии была изображена с наиболее выигрышного ракурса – со стороны моря. Над заливом выселись не только шпили старинных церквей, но и вились из фабричных и пароходных труб клубы дыма. И это не случайно – банкнота крупного номинала предназначалась для крупных торговых операций.

Можно было рассчитывать, что она донесет до солидных, прежде всего – зарубежных –предпринимателей облик Таллинна не только как «заповедника старины», но и как бурно развивающегося современного города-порта.

Символы государственности 

Современная певческая эстрада на юбилейной кроне 1999 года выпуска и ее довоенная предшественница, отчеканенная на монете 1933 года

Менее чем через год после того, как на денежных знаках появилось первое изображение Таллинна «в общих чертах», настал черед и отдельных столичных построек.

Первенцем среди них стало здание, и по сей день стоящее на бульваре Эстония под номером 13 – бывшая Ревельская контора Государственного банка Российской империи. А на момент выпуска купюры в обращение – главное здание Банка Эстонии.

Можно предположить, что на выпущенный в обращение 23 мая 1923 года денежный знак номиналом в 100 марок, банковское здание попало еще и в силу того, что в его главном зале, пять лет и три месяца тому назад была провозглашена независимость ЭР.

Еще один символ государственной власти – и, одновременно, памятник не только истории, но и архитектуры – также был запечатлен на денежных знаках все в том, же 1923 году. Это – замок Тоомпеа, внутри средневековых стен которого к тому времени уже выросло здание Рийгикогу.

И хотя место заседания депутатов на банкноте не видно, именно вышгородскому замку была суждена на денежных знаках Эстонской Республики самая долгая и надежная популярность.

Изнанка популярности 

С 1928 года основной денежной единицей стала эстонская крона. «Основной» — потому что былой марке предстояло играть роль вспомогательного платежного средства еще несколько лет. Свидетельство тому – надпечатка нового номинала üks kroon – прямо поверх здания госбанка на уже знакомой нам стомарковой купюре 1923 года.

Ввод в обращение эстонской кроны интересен для нас еще одним событием: благодаря ей Таллинн обзавелся своим изображением не только на бумажных деньгах, но и на металлических: двухкроновых монетах 1930 года, созданных по рисунку графика Гюнтера Рейндорфа.

Выпуск «первой в истории эстонской серебряной монеты», был предварен рекламной кампанией. И оказался сопровожден скандалом – «знающие люди» заметили: замок Тоомпеа изображен на ней именно таким образом, что в самом центре монетного кружка оказался…данскер. Иными словами – средневековый туалет.

Для тех, кто уже успел забыть: банкнота в 1 крону 1992 года выпуска была укаршена вот таким изображением замка Тоомпеа.

Находились и те, кто был недоволен, дескать, изображена именно та часть замка, где в царские времена располагалась тюрьма. Лишь со временем зубоскалы смирились с тем, что бывшее место заключения снесено после пожара 1917 года, а в данскере, после строительства парламентского корпуса, расположена не уборная, а столовая.

Все это, однако, не помешало двухкронововой монете, стать, пожалуй, самой популярной монетой, выпущенной в довоенной ЭР. После того, как эстонская крона к марту 1940 года была выведена из обращения, силуэт замка Тоомпеа на серебряном монетном кружке стал одним из ностальгических символов.

Фон для музыки

Двухкроновые серебряные монеты с изображением замка Тоомпеа, сохранявшиеся в советское время в семьях многих старожилов, более-менее знакомы даже тем, кто далек от нумизматики и истории денежного обращения.

Чего не скажешь еще про одну довоенную монету – номинально выпущенную в свободное обращение, но приуроченную к знаменательному событию. Точнее, даже двум: «официально» посвящена она была юбилейному, Х Певческому празднику, который выпал на 1933 год – пятнадцатилетие ЭР.

Реверс юбилейной монеты украшало изображение стилизованной лиры – символа музыки «в целом». А вот задним планом ей служила одна таллиннская достопримечательность, не сохранившаяся, к сожалению, до наших дней: прежняя эстрада Певческого поля, возведенная на месте нынешней в 1928 году.

Удивительным образом масштабное деревянное сооружение благополучно просуществовало более тридцати лет, пережив военное лихолетье и уступив место нынешней эстраде Певческого поля к 1960 году. Век же самой монеты оказался значительно короче: в обращении она оставалась лишь четыре с половиной года, став затем нумизматической редкостью.

Странным образом история эта перекликается с событиями недавнего прошлого: отчеканенная в 1999 году памятная монета с изображением современной певческой эстрады также известна, пожалуй, разве что коллекционерам.

Загадка Рейндорфа 

Олипийский пятирублевик с изображением Таллинна. 1977 год.

Сложно сказать почему, но на бумажных кронах двоенной ЭР места для изображения отдельных достопримечательностей столицы так и не нашлось.

Впрочем, таллиннский силуэт украшает собой банкноту в 50 крон 1929 года выпуска. Хотя «украшает», быть может – громко сказано: надо иметь очень неплохое зрение, чтобы различить знакомый силуэт Старого города и два парных шпиля Карловской церкви где-то далеко на горизонте.

Полусказочный город-мираж где-то на линии соприкосновении моря и неба: таким увидел Таллинн оформлявший пятидесятикроновую купюру Рейндорф. И одновременно – оставил современникам и потомкам загадку: с какой именно точки изображен силуэт столицы.

Отчетливо читающийся на первом плане мощный плитняковый обрыв наводит на мысль о реверсе современных стокроновых банкнот. Но с сааремааского обрыва Панга Таллинн не разглядеть. Может быть обрыв Тискре? Но Старый город с него не виден. Различим его силуэт с Какумяэ – но тамошний обрыв не столь величественен…

Ответа на эту головоломку оформитель купюры нам не дал. За что, быть может, можно сказать ему и спасибо. Ведь даже на такой прозаической, казалось бы, вещи, как банкнота, «портрет» Таллинна, тем самым обзавелся налетом загадочности.

Юбилейная надежда

Среди работ, поступивших на конкурс оформления новых эстонских крон в 1990 году, таллиннские мотивы, что характерно, встречались, как правило, в проектах, созданных непрофессиональными художниками.

Почему? Сказать сложно. Но можно с уверенностью констатировать: на банкнотах современной Эстонской Республики место нашлось даже для двух достопримечательностей Таллинна: замка Тоомпеа и театра «Эстония».

Первый, напомним, красовался на уже давно исчезнувшей из обращения купюры в 1 крону, второй – на самой редкой из встречающихся в повседневном обороте купюре номиналом в 50 крон.

На предназначенные для повседневного обращения монеты нынешней ЭР Таллинн, увы, не попал вовсе. Как и на эстонские евроценты – хотя два из выставленных на всенародное голосование вариантов их оформления содержали изображение эстрады Певческого поля, а один – еще и шпиль церкви Олевисте.

Что ж, остается утешить себя лишь тем, что строгие правила еврозоны не возбраняют помещать любые изображения на реверс юбилейных монет. И если Таллинну удалось попасть даже на серебряный «олимпийский» пятирублевик СССР, то уж на юбилейные евромонеты он, хочется верить, попадет еще не раз.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Таллиннский муниципальный банк: альтернатива лучше ее отсутствия.
• 2012 год: Отмечаем юбилей эстонской кроны! Её ввели 20 лет тому назад.
• Город Таллин на почтовой марке

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=1220