Среди своих соседей по балтийскому региону Таллинн, вне сомнения, город самый «бастионный».

Убедиться в этом несложно – достаточно совершить мысленную прогулку по соседним столицам.

Исключительный случай

Под крылом самолета — Ингерманландский батион, ныныешняя горка Харьюмяги. Фото 20-ых годов ХХ века.

Рига срыла свои земляные укрепления без сожаления, сохранив, правда, парковую горку, которая даром что называется Бастионной – бастион даже внешне не напоминает. Хельсинки вынес бастионы «за скобки», соорудив для защиты с моря крепость Суоменлинна, от которой до городского центра – минут пятнадцать на катере.

В принципе, конкуренцию мог бы составить Санкт-Петербург – он, собственно, и начался с бастионов Петропавловской крепости, и сохранил все шесть из шести выстроенных. Но гладь Невы однозначно отсекает их от пространства городского центра: туристам они известны куда лучше, чем самим горожанам.

Таллинн – случай исключительный. Пускай программа строительства бастионного пояса была выполнена здесь едва ли на одну четверть, зато не найти, пожалуй, в Европе второй столицы, где бастион XVII столетия высился бы прямо на главной площади города.

От Дюрера до Эссена

Кому впервые пришло в голову облицевать земляное укрепление каменной кладкой или же, напротив, повысить «непробиваемость» каменной башни, заполнив ее изнутри землей – неизвестно.

Одни приписывают эту мысль немецкому живописцу эпохи Ренессанса, «немецкому Леонардо» Альбрехту Дюреру, другие – безвестным итальянским фортификаторам. Но кто бы это не был, к концу XV столетия прообразы бастионов уже достаточно широко использовались в оборонном зодчестве Западной Европы.

По крайней мере, с начала XVI века новые веяния в фортификационном искусстве проникают и на территорию шведской Прибалтики. В сороковых годах этого столетия первые бастионы возводятся и в Ревеле – один из них, сооруженный для защиты Больших морских ворот, уцелел до наших дней.

«Золотой век» для таллиннских бастионов настал 5 января 1686 года, когда король Карл XI утвердил план строительства вокруг города нового пояса укреплений, составленный генеральным фортификатором Швеции Эриком Дальбергом и ревельским комендантом Паулем фон Эссеном.

Планов громадье
Беглого взгляда на проекты более чем трехвековой давности достаточно, чтобы убедиться: король и его инженеры мыслили с размахом.

Будь подписанный Карлом XI план реализован, территория города увеличилась бы втрое. А поколения местных школяров получили бы «наглядное пособие» по географии. Ведь каждый из одиннадцати запланированных бастионов должен был носить имя той или иной провинции Шведского королевства.

«Швецию», а также «Ингерманландию» и отвоеванную у Дании «Сконию» можно отыскать в городском пространстве Таллинна и по сей день. Правда, современным горожанам они больше известны под именами горок Харьюмяги, Линдамяги и Раннавяравамяги.

Краеведы вспомнят, пожалуй, что начали строить и «Финляндию» — бастион на нынешней площади Торниде. И только специалистам известно, что если бы не Северная война, то трассу теперешнего Пярнуского шоссе перегораживал бы бастион «Эстония», а на площадь Виру можно было бы любоваться с бастиона «Карелия».

Городское владение

Какое-то время проекты довести намеченное шведским монархом появлялись и после того, как Ревель капитулировал перед войсками Петра I. Но они так и остались на бумаге: не потому ли, что три выстроенных шведами бастиона никоим образом не смогли защитить город в годы Северной войны?

Последний раз в боевую готовность таллиннские укрепления приводились во время Крымской кампании: вопреки закрепившемуся в историографии названию, военные действия 1853-56 годов велись и на Балтике. Тогда же стало очевидным: гарнизон, необходимый для обслуживания даже трех существующих бастионов, городу «не потянуть».

Да и развитие артиллерии сделало свое дело: от каменных и чугунных ядер XVII столетия бастионы защитить могли, от бронебойных снарядов второй половины XIX века – увы. В 1857 году Ревель был вычеркнут из списка крепостей. А еще через десять лет военное ведомство окончательно передало городские укрепления во владение городу.

Срыть, по примеру соседней Риги, крепостные валы и бастионы, ревельский магистрат на тот момент не мог и помыслить. Средств на это в городской казне не было. Равно как и не было особой необходимости – Ревель едва-едва перешагнул за границы средневековой застройки.

Пора парков

Отцов города полуторовековой давности следует искренне отблагодарить: вместо того, чтобы уничтожать доставшиеся им от предков памятники фортификационного искусства, они стали их активно использовать. На новый – гражданский — манер.

В биографии бывших Шведского и Ингерманландского бастионов парковая страница открылась в 1862 году. В биографии Сконеского – на четверть века позднее. Пик популярности бастионных парков приходится на рубеж XIX-ХХ столетий: время от времени в газетах даже проскальзывает нечто вроде сожаление по поводу того, что горожане словно позабыли о существовании аллей Екатериненталя-Кадриорга.

На бывших бастионах и впрямь было чем заняться. Здесь играли духовые оркестры и выступали популярные шансонье, занимались спортом и дивились цирковому искусству, наслаждались «почти загородным свежим воздухом» и брали напрокат книги в летнем филиале городской библиотеки.

Веселье на бастионах продолжалось и во времена Эстонской Республики, однако звезда их популярности начала клониться к закату. Когда герой опубликованного в «Вестях дня» в 1931 году стихотворного фельетона признавался, что «…как истый патриот/я отменно отдыхаю/лишь на Горке у ворот», читателю было ясно: речь идет о старомодном и не слишком богатом таллиннце.

Почти метро

Кто не питал к таллиннским бастионам особенной любви – так это, похоже, проектировщики линий общественного транспорта.

Нелюбовь эта началась еще в 1888 году, когда при прокладке первой в городе линии конки было решено прорыть бастион у Вируских ворот. Задуманное реализовали: две «половинки» разделенного бастиона превратились в нынешнюю горку Мусумяги и Бастионный сад, расположенный ныне во дворе здания по улице Виру, 23.

Перевод трамвая с конной тяги на электрическую не замедлил породить новый проект: в горку Мусумяги в 1922 году предлагали встроить подстанцию. А в толще бывшего Сконеского бастиона намеревались прокопать почти трехсотметровый туннель, по которому трамваи должны были идти от Балтийского вокзала к площади Виру.

И хотя столь амбициозным планам стать реальностью оказалось не суждено, трасса будущего «подземного трамвая» на карте города заметна: примерно по ней в 1931-32 была проложена улица Раннавярава. Занятые на общественных работах безработные прокопали ее, отрезав парк на бывшем бастионе от Старого города.

Монументальное основание 

Впрочем, таллиннские бастионы вдохновляли на грандиозные проекты не только специалистов-транспортников. Монументальный облик былых фортификационных сооружений словно бы сам подсказывал отцам городам: быть тут месту для памятников и монументов!

Памятник, посвященный семисотлетию основания города, должен был появиться на Сконеском бастионе к 1919 году. Правда, инициаторы его создания никак не могли предположить, что за два года до намеченной даты в России грянет революция, а Ревель превратится в Таллинн, где актуальным станет вопрос сооружения иных монументов.

Дискуссия о том, как именно должен выглядеть будущий памятник Свободе и где именно он должен стоять – на нареченной в ее честь площади или же по соседству, на горке Харьюмяги, непрестанно продолжалась на протяжении двадцатых-тридцатых годов. В итоге – «выросло что выросло». Единственное, за что нынешний Крест Свободы можно помянуть добрым словом – так это за то, что в ходе работ по его сооружению восточная стена бывшего Ингерманландского бастиона была почти в точности воссоздана.

Не обделены произведениями монументальной пластики и другие таллиннские бастионы. В 1921 году скульптура скорбящей Линды была установлена на Шведском бастионе. А осенью 1996-го на бастионе у Больших морских ворот был открыт памятник жертвам крушения парома «Эстония».

По праву

«Новейшая история» таллиннских бастионов – череда приобретений и утрат.

Искренне жаль, что летом 1997 года сгорел расположенный на Сконеском бастионе летний театр – оригинальный памятник архитектуры сталинского ампира и крупнейшее на тот момент деревянное строение в странах Балтии. Жаль, что и сам расположенный на бастионе парк никак не удается привести в порядок.

С другой стороны, нельзя пройти мимо того факта, что во второй половине восьмидесятых годов семейство бастионов Таллинна… пополнилось. Реставраторами была полностью воссоздана внешняя стена бастиона у Малых морских ворот, за которой скрылись современные постройки: где еще в ХХ веке строили «бастионы», кроме Таллинна?

И главное – с весны прошлого года таллиннские бастионы стали доступны для таллиннцев и гостей города не только «снаружи», но и «изнутри»: подземные ходы под горкой Харьюмяги стали частью экспозиции Городского музея. Случай, между прочем, уникальный: в какой еще европейской столице можно прогуляться по катакомбам фортификационных сооружений XVII столетия?

А раз так – то право называться «бастионной столицей» Таллинн в очередной раз подтверждает. На радость горожанам – и многочисленным туристам.

Йосеф Кац
«Столица»