Изображения зверей и птиц в архитектурном декоре зданий Таллинна позволяет «читать» город, как средневековый бестиарий.

Пернатые и хвостатые, земные и небесные, реальные и вымышленные – они соседствуют друг с другом на страницах бестиариев: средневековых сборников зоологических статей.

А также – на фасадах таллиннских зданий. Как тех, что были возведены в Средние века, так и тех, которые были выстроены еще на памяти ныне живущего поколения горожан.

Псы господни

Самые знаменитые таллиннские драконы украшают фасад дома по адресу Пикк, 18

Все начиналось с собаки. И история одомашнивания человеком животных, и традиция использования животных мотивов в таллиннской архитектуре.

Первое, по мнению антропологов, произошло около пятнадцати тысяч лет тому назад в Малой Азии. Второе – веков за шесть до нас с вами: в конце XIV столетия, когда в квартале, ограниченном современными улицами Вене и Мюйривахе, застучали молотки каменщиков.

Доминиканский монастырь. Таллинн

Не позднее 1397 года закончились работы по перестройке ревельского монастыря святой Екатерины, принадлежавшего братьям-доминиканцам. Тем, кого уже в Средние века стали почтительно называть «псами господними» – за готовность с собачьей верностью служить делу католической церкви и беспощадно травить ее врагов.

Бегущих гончих и по сей день можно разглядеть на портале бывшей монастырской церкви. Хотя сохранность рельефа оставляет желать лучшего: после того, как в ходе церковной реформации обитель была разграблена, а сами монахи изгнаны в 1524 году из города, чья-то рука постаралась сбить даже намек на изображение «псов господних».

Двум другим «доминиканским» псам повезло несколько больше – тем, что были изображены на надгробной плите скончавшейся в 1383 году Кунигунды Шотельмунд. Правда, различить их непросто. Ведь прежде чем оказаться установленной у стены бывшей монастырской церкви в переулке Катарийна кяйк, надгробная плита успела побыть частью церковного пола.

Подошвы благочестивых монахов стерли изображение двух примостившихся у ног покойной собачонок немногим слабее, чем рука неведомого иконоборца…

С символизмом и без

Две белки с выходящего на Пярунское шоссе фасада Английского колледжа.

Средневековое мировоззрение тяготело к иносказанию. Дебют анималистики в таллиннской архитектурной традиции – подтверждение тому: «доминиканские» псы – не столько изображение реальных животных, сколько символический образ последователей святого Доминика.

Потребовалось более столетия, чтобы животное появилось на фасаде таллиннского здания «в роли самого себя» – а не символа, понятного лишь посвященным. Произошло это между 1513 и 1516 годами – во время сооружения мастерами Клеменсом Пале и Хинриком Бильдеснидером кенотафа Ханса Павелса.

Дракон Таллинна

Ханс Павелс – ревельский купец и настоятель церкви Олевисте, завещавший приходу все свои сбережения, был удостоен замечательного памятника: символической гробницы, выполненной в виде каменного иконостаса, повествующего о земной жизни Христа.

Восемь вырезанных из серого таллиннского доломита сцен воссоздают ее в подробностях. Для нас же в данном случае примечательна первая слева в нижнем ряду, изображающая вход господень в Иерусалим. Точнее – «въезд»: в святой град Иисус, как известно, въехал на белом осле.

Скромный ослик с кенотафа Ханса Павелса – первое реалистичное изображение животного на фасаде таллиннского здания. Появление его тем примечательнее, что произведение искусства, деталью которого он является, включает в себя и два примера символической анималистики – изображение жабы и змеи.

Дракон Таллинна

Два этих животных, разместившиеся на груди помещенного в глубокую нишу каменного скелета, символизируют собой зазнайство и жадность: реализм раннего Нового времени удивительным образом оказывается переплетен со средневековым еще символизмом.

Кони черноголовых

Совы с портала здания по Вана-Пости, 10.

Если шагать по улице Пикк от украшенной кенотафом Ханса Павелса Мариинской капеллы церкви Олевисте в сторону Ратушной площади, обязательно минешь улочку Хобузепеа – Лошадиной головы.

Но еще прежде, чем изгибающееся колено переулка поведет вправо и силуэт лошадиной головы мелькнет перед глазами на вывеске одноименной художественной галереи, по левую руку вырастет пышный фасад дома Братства черноголовых.

Здесь, между окнами второго этажа, ждет нас встреча с первым обращением к животной тематике, начисто лишенной даже намека на средневековый символизм или же на связь с религией.

Высеченные под изображением закованных в латы всадников девизы «Господь – мой оплот» и «Господь – моя опора» – не в счет. Главное – иное: что в гущу схватки с неприятелем или же на рыцарский турнир черноголовые мчатся на конях.

Украшенные праздничной сбруей скакуны высечены на камне скульптором Арендтом Пассером в 1597 году так реалистично, что невольно ловишь себя на мысли: уж не на соседней ли улочке Хобузепеа были они приобретены у лошадника?

Драконы-хранители

Отдельная глава в таллиннском «архитектурном бестиарии» – животные вымышленные. Хотя в реальности их никто никогда и не видел, на фасадах зданий Старого города они представлены в избытке.

Два торжественных и вместе с тем – слегка отпугивающие своей почти босховской фантасмагоричностью грифона с 1529 года красуются по бокам малого таллиннского герба, закрепленного над аркой Больших морских ворот. Примечательно, что нигде больше эти твари в таллиннской геральдике не представлены – не приглянулись они горожанам, наверное.

Аптечная гадюка в Таллине

Другое дело – драконы. Временами кажется, что если бы не было львов, они вполне могли бы претендовать на роль геральдического символа города. Потому, хотя бы, что в архитектурном декоре таллиннских зданий они встречаются ровно столько же, сколько и уже знакомые нам псы: на портале церкви доминиканского монастыря можно отыскать и их.

Что делает дракон, считающийся в западноевропейской символике символом темных сил у дверей христианского храма? Ответ очевиден: охраняет его от себе подобных – средневековый человек был уверен, что увидав собственное изображение, нечистая сила побоится войти в помещение.

Ту же «охранную функцию», вероятно, выполняют и драконы-водостоки таллиннской ратуши, и их «младшие братья», декорирующие жерла водосточных труб домов на улицах Лай и Уус. Хотя выкованы они были уже и не в Средние века, а в XVII–XVIII столетиях.

А вот два самых знаменитых таллиннских дракона – те, что с 1910 года украшают фасад дома по адресу Пикк, 18, со средневековой трактовкой образа дракона ничего общего не имеют. Архитектор Жак Розенбаум поместил их тут, руководствуясь эстетикой стиля модерн, демонстративно рвущей с художественным языком предшествующих эпох.

Благодатная пора

Всадник с фасада Дома черноголовых.

Эпоха модерна, затронувшая Ревель начала ХХ века, скажем прямо, «по касательной», оказалась для таллиннской архитектурной анималистки благодатной порой. Едва ли не большая часть изображений животных и птиц появилась на фасадах нынешней эстонской столицы именно за неполное десятилетие с 1910-го по 1917 год.

Самые колоритные из них – плод сотрудничества вышеупомянутого архитектора Жака Розенбаума и рижского скульптора Августа Фольца. Это ему мы обязаны кошкой, крадущейся по скату крыши одного из зданий посольства РФ на улице Хобузепеа. И лягушек над окнами третьего этажа все того же дома по улице Пикк, 18 создал тоже Фольц.

Сложно искать в этих скульптурных изображениях какой-либо скрытый смысл. Или хотя бы – намек на род занятий или фамилию домовладельца. Изображения животных появляются на фасадах эпохи модерна с чисто декоративной задачей: сделать здание еще более оригинальным, причудливым, непохожим на соседние постройки. И обязательно – красивее их.

Имеются, конечно, и исключения. Так, сова Афины, красующаяся вместе с погрудным изображением самой богини мудрости на фронтоне бывшей Женской коммерческой гимназии на бульваре Эстония (ныне – Английский колледж) явно говорит о здании, как о храме науки и знания.

Как символ бережливости и стремлении обустроить свое жилище можно, пожалуй, трактовать и пары симпатичных белок, украшающих фасад того же школьного здания, выходящий на Пярнуское шоссе. А вот четыре совы на портале доходного дома по улице Вана-Пости, 7 – не более чем прихоть архитектора.

Ждем пополнения

Чем обогатила «зоопарк» на фасадах таллиннских зданий вторая половина ХХ столетия?

В первую очередь, пожалуй, вспоминается модернистский «радио-голубь» работы скульптора Рихо Кулда, парящий с 1975 года над входом в новый корпус Дома радио на улице Гонсиори. А еще – змея, вьющаяся вокруг чаши на рекламной вывеске ратушной аптеки.

Спору нет: за последние шестьдесят лет анималистика в таллиннской городской скульптуре укоренилась «всерьез и надолго»: даже тумбы, ограничивающие автомобильное движение на улицах Старого города, выполнены в виде голубей.

Жаль только, что тенденция к синтезу скульптуры и архитектуры, так многообещающе расцветшая в Ревеле сто лет тому назад, не нашла дальнейшего развития в Таллинне наших дней.

Но может – это только пауза перед новым всплеском? В любом случае хочется верить, что «зоопарк» на таллиннских фасадах обязательно ждет пополнение.

Йосеф Кац
«Столица»