Мало найдется в новейшей истории Таллинна событий, которые бы оставили в архитектурном облике города больший след, чем олимпийская парусная регата 1980 года.

Когда слово «олимпиада» вошло в речевой обиход жителей Таллинна – сказать сложно.

Возможно – в 1911 году, когда в саду спортивного общества «Лоотус» состоялись «Первые всеэстонские олимпийские игры».

Возможно – девять лет спустя, когда вернувшиеся из Антверпена спортсмены привезли в Таллинн первый комплект олимпийских медалей независимой Эстонии.

Центр парусного спорта в год своей постройки. Открытка. 1980, Таллин

В качестве еще одного варианта можно предложить 1939 год, когда Таллинн чуть ли не в официальном порядке был провозглашен городом-партнером Хельсинки, намеревавшегося принимать у себя так и не состоявшуюся из-за начала войны летнюю Олимпиаду.

Но с июля 1980-го — и уже, вероятно, навсегда — «самая главная» для Таллинна Олимпиада – это Олимпиада Московская. Та, во время которой столица Эстонии стала местом проведения парусной регаты. А в ходе подготовки к этому событию – кардинально изменила свой облик. Как в центре, так и на окраинах.

Вопрос выбора

Получение Таллинном статуса олимпийского города – история отдельная. С одной стороны – предельно ясная, с другой же – оставляющая достаточно места для различного рода баек, легенд и домыслов.

Слишком уж неожиданным кажется то, что Таллинн — хоть и столица союзной республики, но все же небольшой по населению и «весу» среди прочих приморских городов СССР — сумел обойти не только свою соседку Ригу, но и Ленинград.

Официально принято считать, что решающим фактором оказалась уникальная роза ветров Таллиннской бухты, позволяющая проводить состязания для различных классов яхт недалеко от берега, а следовательно, в буквальном смысле на глазах у потенциальных зрителей. Фольклор же предлагает массу альтернативных версий.

Одна из них гласит, что всесильный «хозяин» Ленинграда Георгий Романов слишком долго «мариновал» представителей Международного олимпийского комитета в приемной Смольного. Другая уверяет, что спортивное начальство было зачаровано органной музыкой таллиннского Домского собора – рижане, якобы, некстати затеяли ремонт своего органа как раз накануне визита делегации МОК.

Согласно еще одной версии, за проведение в городе олимпийской регаты таллиннцы должны быть благодарны председателю горисполкома Ивару Каллиону: под собственную ответственность он авансом выделил из бюджета несколько тысяч рублей местным архитекторам, а те незамедлительно взялись за разработку проектов будущих спортивных объектов. Изготовленные ими макеты оказались настолько высокого качества, что сотрудники Госкомспорта сделали соответствующие выводы, намекнув МОК, что советская сторона желает видеть в качестве места проведения регаты именно Таллинн.

Разрушенная вилла фабриканта Фале на Нарвском шоссе — одна из утрат предолимпийской стройки.

Какой из приведенных историй верить – дело выбора. Одно остается неоспоримым фактом: 23 октября 1974 года на сессии Международного олимпийского комитета в Вене столицей летней Олимпиады-80 была утверждена Москва, а местом проведения соревнований яхтсменов – Таллинн.

Здания и названия

Пальцев обеих рук не хватит, чтобы сосчитать количество зданий, появившихся на улицах, площадях и набережных Таллинна благодаря принятому в далекой Австрии решению. Но наиболее «знаковые» из них перечислить все же стоит.

Во-первых – центр парусного спорта в устье реки Пирита. В силу того, что принимать он должен был яхтсменов не только из социалистического лагеря, но и из капстран, где «отдельные пережитки прошлого» были изжиты не до конца, в ансамбль комплекса вошла и церковь – единственное культовое сооружение, спроектированное и выстроенное в столице ЭССР.

Во-вторых – новая таллиннская телебашня, международный аэропорт и, конечно же, горхолл, изначально называвшийся «Таллиннским дворцом культуры и спорта имени В.И. Ленина». В-третьих – переживающий ныне не лучшие для себя времена главпочтамт на площади Виру и самое высокое жилое здание, построенное в Таллинне за все время советской власти – гостиница «Олимпия».

Ее название, кажущееся теперь таким само собой разумеющимся, кстати, изначально могло быть совершенно другим. Представителям Госкомспорта хотелось, чтобы она называлась более «патриотично»: «Москва», например, или «Ленинград». На худой конец – хотя бы «Мир», и совсем уж непонятно почему – «Нарва».

Как ни странно, за предложенное таллиннской стороной «космополитическое» имя заступился не только председатель оргкомитета по подготовке олимпийской регаты (и, по совместительству – глава МИД ЭССР) Арнольд Грен, но и первый секретарь ЦК Компартии Эстонии Йоханнес Кэбин.

К мнению столь высокопоставленных лиц не прислушаться не смогли: «Олимпия» осталась «Олимпией».

Неспортивный формат

Коллекционеры открыток, любители разглядывать старые фотоальбомы и внимательные зрители советских фильмов «про заграницу» хорошо знают: вплоть до второй половины семидесятых годов облик средневековой части Таллинна оставлял желать лучшего.

Окна, невпопад пробитые на фасадах готических построек еще в XIX столетии, тогда же сменившая кое-где пеструю черепицу безликая жесть, обвалившаяся штукатурка, а на второстепенных переулках – даже пробивающаяся сквозь занесенные песком булыжники низенькая травка – явно не соответствовали облику города, ждущего гостей со всего света.

Восстановление отдельных объектов Старого города началась еще в пятидесятые годы. Но средства на комплексную реставрацию всего исторического ансамбля удалось получить из общесоюзного бюджета только в рамках подготовки к олимпийской регате. Солидные денежные суммы пошли на оплату труда иностранных мастеров – реставраторов из Польской Народной Республики.

Опыт поляков, буквально заново отстроивших после Второй мировой войны центры Варшавы и Гданьска, был для Таллинна бесценен. И хотя впоследствии поляков корили порой за злоупотребление неведомым Средним векам бетоном, а также за чересчур вольное обращение с подлинными готическими деталями (кафе «Гном» получило портал, никогда этому дому не принадлежавший), одно бесспорно: Старый Таллинн за годы советской власти впервые привели в порядок именно они.

Понятное дело, что к непосредственно олимпийским объектам памятники архитектуры отнести было трудно. Тогдашнему «мэру» Каллиону потребовалась масса терпения и личного обаяния, чтобы в программу строительства, например, включили обустройство в руинах монастыря святой Биргитты концертного зала под открытым небом.

В Москве, конечно, поворчали, мол, эстонцы за «олимпийский счет» собираются отстраивать разрушенные Иваном Грозным монастыри. Но деньги, в конце концов, выделили.

Утраты

О позитивном влиянии олимпийской регаты-80 на архитектурный облик Таллинна сказано так много, что даже из чувства равновесия следует признать: не обошлось, к сожалению, и без потерь.

Ради придания «более столичного» облика окрестностям гостиницы «Олимпия» без сожаления пустили под бульдозер практически всю застройку по трассе современной улицы Лийвалайа, служившую своеобразной «оправой» Казанской церкви и представлявшую собой характерный уголок русского Ревеля рубежа XIX-XX веков.

Аналогичным образом обошлись и с застройкой северной стороны Нарвского шоссе – а судя по публикациям в газетах, «санировать» предполагали и часть южного фронта вплоть до перекрестка с улицей Крейцвальди, сделав исключение разве что для каменных зданий Таллиннской музыкальной школы и тогдашнего Музея Балтийского флота.

Доводилось слышать и о том, что при строительстве мола близ Олимпийского центра в Пирита в основание были положены набитые валунами деревянные корпуса парусников, каждый из которых мог бы претендовать в наши дни на звание исторического судна. Еще говорят, что при расширении трассы дороги на Пирита использовали плиты с Немецкого кладбища в Копли.

Последнее, впрочем, маловероятно: кладбище было ликвидировано еще в послевоенное десятилетие. Но один памятник архитектуры при расширении ведущей в Пирита трассы действительно был уничтожен – увенчанная высокой башней загородная вилла промышленника Эмиля Фале.

Единственное уцелевшее от ансамбля здание – бывшая хозпостройка по адресу Нарвское шоссе, 77, и по сей день свидетельствует о том, что даже самое благое начинание, увы, не обходится без досадных потерь.

* * *

Недавнее тридцатилетие олимпийской регаты-80 прошло в Таллинне без особых торжеств. Разве что городской водоканал порадовал будущих яхтсменов «мини-регатой», во время которой радиоуправляемые судомодели выписывали замысловатые пируэты на глади сооруженного на площади Вабадузе водоема. Контур его бортиков повторял береговую линию Таллиннской бухты…

А бывшие «олимпийские объекты» давно уже стали неотъемлемой частью облика столицы. И своеобразными памятниками – как архитектурной мысли второй половины семидесятых годов прошлого века, так и тем, чьими усилиями они появились в Таллинне.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Таллин. Весна 1980 года.
• Дельтаплан Валеры Леонтьева над Таллином! Восьмидесятые.
• Таллин 1980: под звездой Олимпиады
• Таллинн - Олимпийская столица
• Мост над пересохшей рекой: Еще раз о таллинском Горхолле.
• «Стена снаружи, изобилие — внутри»: прощаясь с магазином «Турист» в Таллине
• «Реально Старый Таллин» Коллекции Бориса Горского
• ФИЛЬМ «PAREM ÜKS KORD NÄHA» TALLINNFILM 1980 — ГОРОД, КОТОРОГО НЕТ. ИГОРЬ КОРНЕЛЮК «ЛУЧШЕ, ОДИН РАЗ УВИДЕТЬ»
• Таллин – город олимпийский