Около трехсот лет тому назад, когда началась Северная война, на службу в русскую армию поступил герцог Карл-Евгений де Круа, до этого служивший в других армиях. Он очень понравился Петру I, и тот, произведя его в генерал-фельдмаршалы, назначил главнокомандующим русскими войсками под Нарвой. Битва была проиграна. Де Круа попал в плен к шведам. Ему было позволено жить в Таллинне.
Высокое звание, титул и общительный характер де Круа располагали к нему людей. У Карла-Евгения появилось множество зажиточных и богатых знакомых, которые охотно давали ему деньги в долг. Де Круа жил на широкую ногу. Играл в азартные игры, любил покутить. Время бежало незаметно. Так прошло около двух лет. Но однажды слуга, вошедший утром в спальню де Круа, увидел: рука его, протянутая к колокольчику, безжизненна — хозяин умер.
Весть о неожиданной смерти де Круа молниеносно разнеслась по городу. Об этом говорили на рынках и в ратуше, в лавках и гильдиях, в жилых домах и банях, в церквях и богадельнях…
Этим же вечером, взволнованные заимодавцы собрались в зале Большой гильдии. Обсуждали, кто заплатит долги герцога… В конце концов решили: не отдавать тела де Круа городским властям для похорон до тех пор, пока не получат все деньги назад сполна. Любекское право ганзейского города, действовавшее в Таллинне, позволяло принять такое постановление.
Власти, к всеобщему удивлению, восприняли это решение спокойно. Не хоронить, так не хоронить… Хлопот — никаких! Хоронить де Круа не стали. Положили герцога в простой еловый гроб и поставили возле церкви Нигулисте в усыпальницу фон Розена… Шло время. О де Круа вспоминали все реже и, наконец, почти совсем забыли.
Прошло сто двадцать лет. Однажды в Таллинн прибыл один матрос. Он слышал, что де Круа родился в Нидерландах, что в его жилах текла королевская кровь. Наивный матрос вообразил, что де Круа мог быть положен в гроб с золотой короной на голове.
Днем матрос приметил, что усыпальница Розена, где стоял гроб де Круа, заперта изнутри на задвижку. Поздним вечером матрос отодвинул ее ножом и вошел в усыпальницу. Свеча в фонаре осветила гроб на постаменте. Матрос приподнял гробовую крышку, откинул покрывало и увидел усатое лицо де Круа с застывшей иронической улыбкой.
Случайные прохожие, услышав дикий, душераздирающий крик в усыпальнице, кинулись туда, и нашли молодого человека, буквально поседевшего от страха.
Весть о том, что де Круа не сгнил, разлетелась сначала по Таллинну, а вскоре и по Эстонии. Всем хотелось посмотреть на это чудо. Первыми явились таллиннский бургомистр и олдерман Большой купеческой гильдии. Затем пошел поток любопытствующих: купцы и священнослужители, ремесленники и матросы, монахи и пожарные, солдаты и лекари… Приходили крестьяне. Почтительно снимали войлочные шляпы. Иногда даже целовали сапог герцога. Переборов страх, входили в усыпальницу женщины и дети… Злые языки уверяли, что де Круа потому целехонек, что проспиртовался еще при жизни.
Предприимчивый церковный сторож поставил возле мумии де Круа копилку для пожертвований. Древняя мудрость гласит: «Живой человек что-то умеет делать и может зарабатывать. Мертвец ничего не может делать, и поэтому никогда ничего не заработает». Но оказалось, что де Круа после смерти «зарабатывал» значительно больше, чем некоторые живые.
Иногда сторож вынимал де Круа из гроба, приставлял к стене и снимал с него парик, чтобы показать, что тот был лысым. Дергал за усы, чтобы все видели, что они настоящие. Бывало, сторож нажимал на носки сапог де Круа, и тот как будто приподнимался из гроба. Когда церковные мыши стали грызть одежду покойного, в церкви завели кошку. Впоследствии, когда мундир де Круа истлел, ему пришлось сшить новый. Над гробом сделали стеклянную крышку. Все приезжавшие в Таллинн в своих дневниках, письмах родственникам и друзьям сообщали, что видели де Круа. Так, поэт Вяземский писал в Петербург: «Видел де Круа. Похож на дядю Пушкина, только поважнее…»
Таллиннцы неоднократно обращались и к шведскому, и к русскому правительству с просьбой похоронить де Круа. Тщетно…
Но однажды… В церкви Нигулисте высоко на балконе был прекрасный орган, и молодая органистка любила по вечерам, оставшись одна, музицировать. Как-то раз она услышала в темноте церковного зала шум. Органистка посмотрела с балкона вниз и обомлела. При тусклом свете фонаря, лежа, по церкви «плыл» де Круа. Девушка закричала от страха и потеряла сознание. Через некоторое время она пришла в себя, обнаружила хлопотавших возле нее сторожа и его жену.
Из их рассказа выяснилось, что испугалась органистка зря. В усыпальнице Розена прохудилась крыша. Вода во время дождя накапала на мумию де Круа. Сторож с супругой решили подсушить герцога и понесли его к печке…
После этого случая решено было де Круа похоронить. На отпевание собралось всего несколько человек. Им, конечно, казалось, что они последние, кто видят загадочную улыбку де Круа перед окончательным захоронением. Но судьба распорядилась иначе. После последней войны, когда восстанавливали разрушенную церковь Нигулисте, могила де Круа помешала реконструкции, и де Круа перезахоронили.
Теперь, когда вы войдете в «Концертный зал-музей Нигулисте», посмотрите внимательно на пол. Там, возле входа вы увидите большую надгробную плиту, под которой нашел свое очередное упокоение Карл-Евгений де Круа. Навсегда ли?..

Юрий Никифоров

Необычные истории. Таллинн. 2000 г. 48 стр.
Этот сборник адресован всем, кто интересуется феноменами духов,

привидений и неординарными приключениями.
(c) Юрий Никифоров, 2000.