В седую старину Таллинн был еще очень невелик. Рос он медленно, а жители его мечтали о том, чтобы город стал большой торговой гаванью. Но купеческие корабли не шли в Таллинн. Это сильно огорчало таллиннцев, и поэтому они все время думали, как бы прославить свой город.

Вдруг кому-то пришла в голову хорошая мысль построить большую церковь с такой высокой колокольней, какой свет еще не видывал: тогда корабли заметят ее в открытом море и пожалуют в Таллинн с товарами.

Мысль эта понравилась людям. Но где же взять такого мастера, который построит храм, затмевающий все другие своими размерами и великолепием? Искали его повсюду, да никак такого строителя найти не могли. Жители Таллинна совсем было уже отчаялись, как вдруг откуда ни возьмись появился никому не известный богатырь и стал наниматься строителем церкви. Жители бы с радостью согласились — да вот беда, плату незнакомец просил больно высокую — десять бочонков золота. Правда, он добавил необычное условие: если горожане узнают его имя, он не возьмет с них ни гроша.

Таллиннцы пообещали богатырю заплатить все деньги сполна, если он построит им церковь с колокольней необычайной высоты, а сами понадеялись как-нибудь выведать его имя и увильнуть от оплаты.

Возник вопрос, где строить храм. Одни предлагали на Тоомпеа, другие — в Нижнем городе. Жители Нижнего города возражали против Тоомпеа как места строительства по той причине, что колокольня поднялась бы там до облаков, и если бы в нее ударила молния, церковь бы сгорела. Поэтому храм решили строить в Нижнем городе.

Мастер приступил к работе. Кладет камень — стена поднялась, кладет другой — свод готов. И обувь на строителе волшебная — ступит шаг, а глядишь — целую версту прошел. Пытались люди с ним дружбу завести, чтобы узнать имя, но мастер был немногословен и ни с кем не знался. То ему надо в Нарву, то в Хальяла — там он подкреплялся и отдыхал, там у него жена жила.

А строительство церкви приближалось к концу. Страх таллиннцев рос. Никто еще не выведал имени строителя. Откуда взять бочонки с золотом? Делать нечего, выслал город лазутчика в Хальяла, к жене строителя, в надежде что-нибудь узнать.

Сперва лазутчику не везло. Но вот однажды он проходил мимо дома жены строителя и услышал, как она баюкала младенца:

Баю-баюшки, малышка,
Завтра Олев наш вернется
Десять бочек злата привезет!

Лазутчик поспешил в Таллинн с радостной вестью: имя строителя — Олев!

Строитель был как раз на вершине башни — устанавливал крест на шаре. Таллиннцы давай снизу окликать его:
— Олев, Олев, ты уж постарайся! Крест накренился! Ты уж его поправь!

Мастера словно молнией пронзило. Горожане узнали его имя, не видать ему золота! В ужасе руки Олева разжались, отпустили крест, строительные леса прогнулись под его ногами, потерял он равновесие и полетел вниз. Долго падал мастер, пока не ударился оземь. В тот же миг тело его окаменело, а изо рта выскочила жаба и выползла змея. Их можно и сегодня увидеть у церкви застывшими в камне. А церковь в народе стали называть Олевисте, по имени мастера, построившего ее.

Народ ликовал и радовался. Новая церковь превратилась в гордость и красу города, маяк для торговых кораблей. В Таллинн стало наведываться все больше заморских гостей. Но чем сильнее радовались горожане, тем пуще злился Нечистый. Колокольня Олевисте у него словно бельмо в глазу. Нечистый думал и так, и эдак, как бы разрушить колокольню. Недосуг ему было самому отправиться в Таллинн. Ничего не оставалось — взял крепкую пращу и вложил в нее каменную глыбу. Но из-за тяжести камня праща разорвалась, и до Олевисте он не долетел, а упал на поля усадьбы Руйла у дороги из Пярну в Таллинн.

В старину на камне якобы была серебряная чаша, куда стекала дождевая вода. Водой этой будто бы лечили некоторые болезни.

По другим сведениям в церковь Олевисте запустил камнем не Нечистый, а Калевипоэг, который строил в это время собор в Риге. Калевипоэг рассердился, что Олевисте получилась выше и больше, чем его собор, поэтому он и попытался уничтожить ее.

Коментарии: Легенды о чудесном мастере, строителе храма, вступившем в союз с нечистой силой, есть у многих народов. Свое название церковь, впервые упомянутая в 1267 году, получила по имени норвежского короля Олафа II Святого (ок. 995-1030). В 1510-е годы на наружной стене позднеготической капеллы Девы Марии был сооружен кенотаф, в нижней части которого скульптурно изображены тело сказочного строителя, а также жаба и змея — символы мудрости. Кенотаф установлен в честь богатого таллиннского купца Ханса Павелса.

И. Гольдман, П. Калдоя — «Таллинн в легендах»,
© Периодика 1985г
Перевод с эстонского и коментарии: Артур Лааст