Окунуться в историю самым непосредственным образом – совершить морской переход из Таллинна в Котка на точной копии петровского флагмана «Штандарт» довелось совершенно случайно. Но ощущения от этого – ярче вдвойне.

Настоящее приключение начинается вдруг. В данном случае – с задания написать материал о состоявшемся в рамках Дней Старого города визите в Таллинн реплики фрегата «Штандарт».

«Штандарт» в Адмиралтейском бассейне

Поднявшись на его борт, я и предположить не мог, что заданный капитану вопрос о том, каковы бытовые условия на копии исторического корабля, обернется предложением испытать их, что называется, на собственной шкуре.

Предостережение, что на боевом фрегате начала XVIII века пассажиров быть не могло в принципе и на борт берут исключительно членов экипажа, еще больше усилило желание. Решив, что на каждом паруснике должен быть свой Паганель, я незамедлительно принял предложение капитана.

* * *
…Стоило упражняться в судомоделизме, до дыр зачитывать книгу про Гангутское сражение и брать в видеопрокате на улице Пикк все три советские киноверсии «Острова сокровищ», чтобы начать свою морскую карьеру на камбузе – с очистки лука и моркови!

Утешать себя мыслью, что даже легендарный Джон Сильвер официально числился на борту коком, приходится не более четверти часа. Удар рынды сзывает экипаж на построение. Краткая речь капитана – и двадцать одна живая душа незамедлительно распределяется между тремя вахтами: по четыре часа каждая.

Капитан Владимир Мартусь, как и его царственный предшественник на борту оригинального «Штандарта», не чурается любой корабельной работы.

Оказываюсь в вахте «бизань». Попутно вспоминая, что именно так называется ближайшая к корме мачта, начинаю постигать азы морской премудрости: предстоит навести порядок на палубе. Одновременно запоминаю простейшую формулу вязания узлов. «ноль-восемь-ноль»: петля прямая, петля наискось и снова – прямая.

* * *

Конец первой в жизни вахты неожиданно знаменуется праздником: наш вахтенный Дима, оказывается, празднует сегодня день рождения.

Здравицы над чайными кружками переходят в знакомство с экипажем. Петербурженка Оля, «заболевшая» морем в четырнадцать лет, «списавшаяся на берег» только на время беременности и вернувшаяся в команду четыре года спустя. Семья таллиннцев с десятилетним сыном-юнгой. Роттердамский докер Лайви, вот уже полтора года не расстающийся с фрегатом.

Негласным девизом каждого из них могут быть слова «мечты сбываются». А официальным – отлитая на судовом колоколе «Штандарта» фраза – «Жизнь, какой делаем ее мы»

* * *

Новую жизнь легендарному флагману петровского флота подарил Владимир Мартусь – капитан нынешнего «Штандарта».

Выпускник Ленинградского кораблестроительного института первый свой «парусник» построил исключительно для себя – им стала парусная доска для занятий виндсерфингом. Затем последовал «Святой Петр» — копия шхуны конца XVII столетия. В 1994 году в Петербурге был заложен «Штандарт», спущенный на воду через пять лет.

Автор за штурвалом «Штандартом»: курс — прямо на Котка! «Прямо», увы, реже чем хотелось бы 😉

«Рано или поздно каждому, наверное, доводилось задуматься – не пора ли что-то менять в жизни? – вспоминает Владимир. – Я решил сменить все и кардинально: выстроить парусник и уйти в моря. С тех пор хожу – более десяти лет. И всячески рекомендую присоединяться: провести всю жизнь за компьютером или перед телеэкраном – честно говоря, жалко».

* * *

Половина второго ночи: лунная дорожка ведет прямиком к остающемуся где-то далеко за кормой маяку. Время нашей «подвахты» — находится на палубе не обязательно, но по первому же зову надо быть готовым занять место у системы управления парусами.

Зычный голос долетает откуда-то с капитанского мостика. На вопрос, что там творится на носу, две девушки разом отвечают – «брасопим». А я-то, грешным делом полагал, что просто вышел насладиться атмосферой белой ночи…

Девушки поясняют: «брасопить» — поворачивать рею с поднятым парусом по ветру. Наши усилия не проходят даром: паруса надуваются, и сигнальные огни таллиннской телебашни начинают удаляться от нас все резвее и резвее.

* * *

Отыскать в темном подпалубном пространстве, а главное – добудиться большей частью мирно посапывающих в гамаках под удары волн гамаках товарищей в половине четвертого утра — удовольствие еще то.

Приказы вахтенного обсуждению не подлежат: повторяя полушепотом пароль «бизань, бизань!» вклиниваюсь в чужие сновидения. Ветер повернул прямо против курса: ничего не остается, как спускать ставшие обузой паруса и полагаться на скрытые ниже ватерлинии винты дизельного двигателя.

Минут двадцать – и операция завершена. В тесный и продуваемый всеми ветрами кубрик устремляешься, словно в самый роскошный «свит» сияющего вдалеке беззаботной иллюминацией парома.

* * *

Во времена «шаутбенахта Петра Михайлова» проблем с гигиеной мест общественного пользования на флоте, вероятно, не было: деревянное «очко» расположенного на носу корабля сортира начисто вымывали разбивающиеся о штевень волны.

Матросский кубрик — комфорт по последнему слову начала XVIII столетия!

Два «исторических» гальюна на «Штандарте» наличествуют. Равно, как и еще один, расположенный на корме – внутри щегольски остекленной галереи адмиральской каюты. Но пользуются ими в самых крайних случаях – если дает сбой система современной сливной канализации.

Нынешней ночью она работала отлично. И потому утренняя вахта начинается для меня с команды «отдраить гальюн!». Вот уж не думал, что занятие это может оказаться настолько привлекательным: намывать палубу под проливным дождем и северным ветром хочется значительно меньше.

* * *

Плох матрос, не стоявший у штурвала. Стоявший, но, то и дело сбивавший корабль с курса, наверное, тоже не слишком хорош. Но не только же подносить до скончания перехода кружи кофе рулевым, в самом деле!

Вахта досталась не из легких: финны передали предштормовое предупреждение. Дождь и брызги волн слепят стекла очков, ветер то и дело дует в самый неподходящий борт, мокрая палуба так и норовит ускользнуть из-под ног. Трехмачтовый фрегат, это вам – не прогулочная лодка на реке Пирита! И даже – не яхта на рейде Какумяэ.

Напарник Алексей не скрывает: шли бы не на «движке», результаты моей «навигации» могли оказаться печальные. В первую очередь – для парусов. А в петровскую эпоху – и для самого рулевого: хорошо еще, если бы не заподозрили в саботаже. Благодарю снисходительность наставника и технический прогресс.

* * *

Островки финляндского архипелага все чаще мелькают то по правому, то по левому борту. Небo шарового цвета – такое же, как и вода. Вместо привычного пятиглавия хельсинского собора – трубы коткаской целлюлозной фабрики. Восторженно кричать «Земля!», нет сил.

Да, мы сделали это. Бесспорно. Но россыпь вопросов перекатывается в тяжелой после краткого сна голове — как делали это они? Они, не имевшие ни непромокаемых нейлоновых курток, ни лэптопа в вещевом мешке, ни приветливо фыркающей на камбузе кофеварки?

Они, бывшие в далеком 1703 году подданными еще даже не императора всероссийского, а пока что – царя московского? Они, первые матросы создаваемого Петром флота на негостеприимной для них Балтике?

Какие были корабли – в общих чертах понятно. Какие были люди?

* * *

За ответом на этот вопрос смело ступайте на сайт www.shtandart.ru. А зарегистрировав себя в качестве потенциальных волонтеров – на палубу «Штандарта».

Оно того стоит.

Йосеф Кац
«Столица»