Мемориальный ансамбль на холме Сыямяги был торжественно заложен восемьдесят пять лет тому назад – и открыт спустя семь десятилетий.

Таллинн – город неспешный в целом. А по темпам возведения мемориалов – особенно.

Макет довоенного мемориала на Сыямяги. Открытка конца тридцатых годов.

Сто лет отделяют момент закладки памятника Петру I от момента открытия оказавшегося, увы, недолговечным монумента.

Восемь десятилетий потребовалось на возведение памятника Свободы – причем выстроен он в конце концов был не совсем там, где планировалось. И точно – не таким, как замышлялся изначально

Мемориальный комплекс на Сыямяги логично вписывается в этот ряд. Хотя и составляет счастливое исключение: на реализацию задуманного потребовалось «всего» семьдесят лет. Причем существующий ансамбль напоминает первоначальный замысел хотя бы в общих чертах.

Война и свиньи

Топоним «Сыямяги» — очень древний. И одновременно – относительно молодой.

На картах и планах города «официальную прописку» он получил лишь в начале двадцатых годов прошлого столетия.

До того, как Таллинн стал столицей независимого государства, в ходу было иное название – «Сеамяги»: так местность на въезде в Ревель со стороны Нарвы именовали, например, в делопроизводстве городской думы.

Созвучие тут чисто фонетическое, смысл же – диаметрально противоположный. «Сыямяги» в переводе с эстонского означает «Гора войны». «Сеамяги» же — «Гора свиней».

Говорят, бароны намеренно внедряли второй вариант названия: очень уж не хотелось, чтобы народ хранил память о восстании Юрьевой ночи, вспыхнувшем в далеком 1343 году.

И хотя изгнать захватчиков со своей земли древним эстам и не удалось, остзейские немцы воспринимали события многовековой давности достаточно болезненно.

Особенно – после революционной смуты 1905 года, когда по Эстляндии и Лифляндии, словно в XIV столетии, вновь запылали мызы.

Моральная поддержка

О том, что на восточной окраине Таллинна лежит никакая не Сеамяги, а Сыямяги, где полегло в жестокой сечи готовившееся к осаде Ревеля крестьянское ополчение, вспомнили в начале двадцатых годов.

Инициатором увековечивания памяти крупнейшего антифеодального восстания на территории Средневековой Ливонии – и одновременно крупнейшего национального, антинемецкого выступления стало Эстонское культурно-историческое общество.

С соответствующим предложением ревнители эстонской старины обратились к городским властям Таллинна летом 1926 года. Идея получила самый теплый отклик – но исключительно на уровне моральной поддержки. Денег на возведение мемориала в городской казне, увы, не было.

Это, однако, не остановило членов Эстонского культурно-исторического общества: спустя год после обращения к отцам города, они решили переходить от слов к делу.

С небес

Воскресным утром 19 июня 1927 года у дверей Реальной школы на бульваре Эстонии было непривычно многолюдно.

В половине первого по улице Кентманни двинулось шествие. Под звуки школьного духового оркестра старались шагать в ногу скауты, инвалиды Освободительной войны, активисты Культурно-исторического общества.

Торжественную церемонию закладки памятника почтили своим присутствием директор управления государственным школами Оллик, генерал Уньт, советник горуправы Вейдерман. Последний сообщил о решении городских властей преобразовать местность в народный парк.

Закладка мемориала была произведена более чем эффектно: венок на место будущего монумента в буквальном смысле «упал с небес». Точнее – был сброшен с военного аэроплана точно на гранитный валун, избранный на роль символического краеугольного камня.

«После посадки семи дубов участвовавшие в акте, один за другим», прошли перед памятником, высекая молотом на пьедестале число «1343» — год гибели первых жертв», – писали на следующий день «Вести дня».

Выше Олевисте

Марши на Сыямяги патриотически настроенные таллиннцы продолжали совершать и в последующие годы, однако на том дело и застопорилось.

Лишь в 1933 году было создано общество благоустройства Сыямяги, которое взялось за организацию конкурса проектов будущего мемориального ансамбля.

На следующий год были подведены его итоги. Победителем стал проект архитектора Йохана Острата. Подкорректированный к марту 1936-го, он и по сей день завораживает масштабностью своего замысла.
На пяти гектарах должна была быть разбита площадь, способная принять до восемнадцати тысяч участников памятных церемоний. Портик с колоннами, под сенью которого должны были быть установлены урны с прахом национальных героев, огибал ее подковой.

Композиционным центром ансамбля становился вечный огонь. Точнее, целых два огня. Один – горящий у могилы Неизвестного солдата. Второй – вознесенный на высоту стотридцатиметровой башни: в ясную погоду различим он должен был быть даже с финского берега.

На вершине башни планировалось создать также снабженную лифтом смотровую площадку. Газеты писали, что речь идет о самом высоком здании во всей Эстонии – на семь метров выше колокольни Олевисте!

На реализацию амбициозных планов требовались не только средства, но и время. Потому открытие памятника решили запланировать на 1943 год – пятисотую годовщину Восстания Юрьевой ночи и битвы на Сыямяги.

Забвение

Казалось бы, все идет своим чередом: уже в 1937 году город провел на Сыямяги первую очередь работ по озеленению, задействовав от тридцати до сорока работников.

Еще в мае предшествующего года была заложена традиция посадки в будущей «Дубраве памяти» «именных» дубов: деревца тут успели посадить президент Константин Пятс, главнокомандующий Йохан Лайдонер, политик Яан Тыниссон.

Тревожным предзнаменованием стала зима 1939-40 годов: небывалые морозы погубили большую часть молодых саженцев. То, что пощадила природа, не сберегли люди: в ходе наступления на Таллинн частей вермахта в августе сорок первого дубрава сгорела почти полностью…

Отмечать пятисотлетие восстания Юрьевой ночи в оккупированной нацисткой Германии Эстонии было делом немыслимым. Но и после восстановления советской власти о строительстве «буржуазного» монумента на Сыямяги было приказано забыть.

Территория будущего мемориального ансамбля начала застраиваться гаражами и хозяйственными постройками. Незастроенное пространство покрылось безликим кустарником.

О былом замысле, кажется, напоминали лишь пылящиеся у коллекционеров открытки с проектом нереализованного монумента: выпущены они были для сбора средств еще до войны.

Второе дыхание

Мало кто догадывался, что сохранились еще два напоминания: один из посаженых в 1927 году дубов и установленный тогда же камень с датой начала восстания.

Память о них сохранил член краеведческого кружка при Таллиннском городском музее, работник треста по озеленению Карл Лаане. И не просто сохранил, но опубликовал осенью 1960 года заметку в газете Õhtuleht.

Минуло еще три года – и на Сыямяги возобновилась традиция высадки молодых дубков. Приурочивали ее к предпоследним выходным апреля: вроде, как и в рамках «коммунистических субботников», а с другой стороны – поближе к дате начала восстания.

О Сыямяги – пускай и бегло, в разделе, посвященном средневековому прошлому города – начали упоминать путеводители по Таллинну. Но вопрос о строительстве памятника не поднимался: о событиях Юрьевой ночи «по умолчанию» вспоминали в Пайде, где рыцарями были предательски убиты четыре крестьянских предводителя.

Карл Лане скончался на закате советской власти – в 1986 году. Через пять лет идея возобновления строительства заложенного во времена независимости мемориального ансамбля обрела второе дыхание.

Дуга и башня

Вновь вдохнул его в проект, о котором в начале девяностых помнили, похоже, разве что старожилы и специалисты по истории города, владелец расположенной на Сыямяги гостиницы «Susi» Юри Уппин.

Вначале появился меч: огромный, кованый, вонзенный острием в землю, он появился на Сыямяги 24 апреля 1997 года. В последний день 1999-го к нему добавилась высеченная в граните мужская голова в стилизованном солдатском шлеме – памятник всем эстонцам, павшим в войнах уходящего ХХ столетия.

Основная часть мемориала была открыта в начале февраля 2007 года: пятнадцатиколонный портик изгибается дугой не хуже, чем на довоенном проекте, а над ней возвышается башня с мемориальным огнем. Назвать его вечным, увы, невозможно: зажигается он с заходом солнца и гаснет на восходе.

Правда вышка, спроектированная архитекторами Фердинандом Мяллом и Аларом Орувеэ, оказалась на сто метров ниже своей так и нереализованной довоенной предшественницы: свет ее не различить не только из Финляндии, но и даже из центра города…

На роль «главного памятника страны», как мечтали инициаторы его сооружения восемьдесят пять лет тому назад, нынешний парк Юрьевой ночи не претендует. Хотя мог бы: замысел мемориала оригинальнее, чем приснопамятного Креста Свободы.

* * *

Оказавшись ненароком на Сыямяги, не поленитесь подойти к вонзенному в землю мечу. Камень у его основания помнит торжества 19 июня далекого 1927 года.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Кому ставить памятники?
• Главная площадь Таллина
• Монумент на площади Свободы в Таллине: мечты, идеи, проекты и авторы
• Памятник «Русалкe»: одиннадцать фактов к сто одиннадцатилетней годовщине
• Антон Хансен-Таммсааре
• Эхо победы
• Памятник на главной площади Таллина
• Монументальный образ свободы
• Монумент на Новом рынке в Таллине

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=1743