Ровно сто лет тому назад началась реализация одного из самых масштабных фортификационных проектов ХХ века на Балтике – строительство Морской крепости имени императора Петра Великого.

В половине десятого утра 29 июня 1912 года стекла в окнах домов обывателей губернского города Ревеля содрогнулись и задребезжали.

Двадцать один залп корабельных орудий ознаменовал закладку краеугольного камня будущей твердыни военно-морского флота Российской империи.

И одновременно – начало новой страницы в истории города.

Башенная батарея №15 Морской крепости Петра Великого на острове Вульф (ныне Aegna). 1916 год.

Стать оплотом 

Стать «ногою твердой» на берегах Таллиннской бухты Россия попыталась едва ли не сразу же после капитуляции города перед войсками Петра I.

И первый российский император, и его наследники с разной степенью успешности модернизировали фортификационные сооружения ревельской гавани вплоть до середины XIX века.

Крымская война, вопреки своему названию гремевшая от Камчатки до Балтики, показала тщетность этих усилий. Укрепления Ревеля – что сухопутные, что морские – к тому времени безнадежно устарели: из списка городов-крепостей нынешняя столица ЭР была вычеркнута.

«Кажется, не так давно исключено из учебников географии выражение «Ревель -сильная крепость», – писали в 1909 году «Ревельские известия». – Это была какая-то насмешка, ибо в Ревеле не было, да и до сих пор нет ни одной батареи, даже ни одной пушки, чтобы произвести салют в царский день».

Между тем, как считал автор заметки, все предпосылки для превращения города в базу ВМФ имелись. Ведь располагается Ревель почти точь-в-точь напротив Гельсингфорса. Точнее – напротив укреплений Свеаборга. И совместно с ними мог бы «запереть» Финский залив для неприятельского флота.

«Понадеемся, что Ревель, рано или поздно, исполнит свое назначение – будет преобразован в крепость на Балтийском побережье и сделается оплотом, защищающим всякий подступ врага к Петербургу не только с моря, но и по линии железной дороги», – писало издание.

55 000 000 золотом 

Подобные планы летом 1909 года тревожили не только редакцию единственной в городе русской газеты.

Уже в июне военно-морское ведомство империи изыскало средства для начала исследований береговой линии, отмелей и островов у побережья Эстляндии.

Из-за недостатка финансирования работы эти то и дело пришлось приостанавливать. Не всегда помогало и прямое вмешательство премьера Столыпина, считавшего укрепление района Ревель-Поркалауд вопросом государственной важности.

Лишь в бюджете 1912 года Государственная дума Российской Империи утвердила выделение необходимых средств для начала широкомасштабного строительства. 5 июня того же года военный министр Сухомлинов утвердил окончательный проект линии береговых укреплений.

Сооружение одних только приморских батарей было оценено в 55 миллионов золотых рублей. Вторая – сухопутная – очередь строительства была отложена на следующие годы.

Орлиным взором

«Великие дела вершатся, а мы, представители местной прессы, сидим по своим кабинетам и только слушаем салюты!» — сокрушались «Ревельские известия» 30 июня (13 июля) 1912 года.

Досаду журналистов понять несложно. Из всех печатных изданий огромной страны на торжественную церемонию закладки краеугольного камня будущей базы ВМФ была, почему-то, допущена единственная газета – петербургское «Новое время».

Там, на далекой по тем временам окраине – пустынном острове Карлос, которому вскоре предстояло превратиться в полуостров Пальяссааре – был воздвигнут импровизированный павильон. Под его сенью установили бюст первого российского императора.

«Утопающий в цветах, задрапированный белой материей, он как бы орлиным взором обозревал будущую грандиозную базу Балтийского флота», – свидетельствовал очевидец – столичный репортер.

Учебный корабль «Петр Великий» застыл на рейде. К девяти утра с ним прогонялись две императорские яхты – «Полярная звезда» и «Штандарт». На борту последней находился самодержец всероссийский с наследником престола.

В тот момент он наверняка чувствовал себя продолжателем славных петровских дел. Недаром же церемония была приурочена к именинам царя-реформатора – 29 июня церковь отмечает день Петра и Павла.

Долг и дух 

«Как бы ни был искусно сооружен новый оплот наших вооруженных сил, неприступность его будет покоиться первейшим образом на крепости духа тех чинов флота, на долю коих, в годину грозных испытаний, выпадет задача, в сознании священного долга пред Родиной, противопоставить нападению врага непоколебимую воинскую доблесть».

Слова, произнесенные Николаем II во время закладки первого камня в фундамент Морской крепости Петра Великого, в известной степени оказалась пророческими. Хотя и не в том смысле, который вкладывал он в них. Ведь ни сам монарх, ни кто-либо иной из присутствовавших на торжественной церемонии не могли и представить, каков будет конец их начинаний.

«В темной ночи над городом глухо гремели взрывы: уходящие взрывали прибрежные укрепления, – описывал последний день крепости Петра Великого путеводитель по Таллинну, изданный в самом начале двадцатых годов. – Словно гигантский паровой молот заколачивал последние гвозди в крышку гроба империи».

Самой империи к тому моменту не существовало без малого год: в ночь на 24 февраля 1918 года отступавшие из Ревеля под натиском войск кайзеровской Германии красногвардейцы и революционные матросы выводили готовый к обороне укрепрайон из строя. Крепость сдалась без единого выстрела…

* * *

Развалины циклопических сооружений, и по сей день высящиеся на полуострове Какумяэ и Виймси, близ обрыва в Суурупи, на островах Аэгна и Найссаар, невольно напоминают прозвучавшие ровно век тому назад слова: залог неприступности любой крепости – крепость духа ее гарнизона.

Впрочем, принцип этот применим не только в фортификационном деле.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Когда Таллинн был морской крепостью

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=1777