«Младший брат» Кадриоргского дворца празднует юбилей: резиденции главы эстонского государства исполняется семьдесят пять лет.

По сравнению с приближающимся трехсотлетием Кадриорга, три четверти века – срок невеликий. Он завораживает не величественностью – а соразмерностью с человеческой жизнью. Собственно, как и сам дворец на улице Вейценберги – вероятно, самая «домашняя» из президентских резиденций стран Балтии.

Наследие монархов 

Административное здание на улице Вейценберги (бывшая Государственная канцелярия, ныне – резиденция президента ЭР) три четверти века тому назад.

Первое десятилетие своего существования Эстонская Республика была государством подчеркнуто демократичным: пост президента в ней отсутствовал.

Отсутствовала и необходимость в президентской резиденции как таковой: премьер-министр, исполняющий функции главы Республики, обходился служебной квартирой в одном из особняков на вышгородской площади Лосси.

Ситуация начала меняться в конце двадцатых. В 1929 году ЭР посетил шведский король Густав V. Под место ночлега монарху отвели дворец в Кадриорге: разметавшемуся в ней семью годами ранее Художественному музею пришлось потесниться.

К визиту коронованного гостя помещения екатерининского дворца модернизировали. В частности – провели отсутствующие в нем до того центральные водопровод и канализацию, а свечные бра и люстры переоборудовали под электрическое освещение.

Сочетание исторических интерьеров с последним словом комфорта, вероятно, пришлось по нраву тогдашнему государственному старейшине Аугусту Рейю: царская резиденция была официально объявлена резиденцией главы эстонского государства.

Этот статус Кадриоргский дворец сохранял до аннексии Эстонии Советским союзом: музейная экспозиция вновь вернулась в его стены лишь в 1946 году.

Строитель Пятс

По образованию государственный старейшина Константин Пятс был юристом, но в душе, наверное, мечтал стать архитектором.

Мемуарных свидетельств этой мечты не сохранилось, но его повышенный интерес к архитектуре и градостроительству, особо усилившийся после государственного переворота 1933 года, служит тому явным подтверждением.

Пятс, сосредоточивший в своих руках всю полноту государственной власти, похоже, всерьез считал себя не только правителем, но и строителем «Новой Эстонии». По крайне мере – ее столицы: именно во времена правления Пятса стал складываться «парадный» облик площади Вабадузе и ее окрестностей.

В 1937 году, по инициативе главы государства, был изменен Закон о строительстве: в Эстонии создавался особый Национальный строительный комитет, возглавляемый, как нетрудно догадаться, Пятсом. Именно этот орган должен был отныне утверждать фасады зданий «государственной важности».

Ходившие по Таллинну разговоры, мол, глава независимой республики «квартирует» в изначально царском дворце, служившем совсем недавно «дачей» эстляндского губернатора, вероятно, доходили до Пятса и кололи его самолюбие.

И если в кругу семьи он мог уединиться на хуторе Клоостриметса, выкупленном в конце двадцатых годов, то исполнять служебные обязанности приходилось в декорациях петровского барокко.

В свете приближающегося двадцатилетия независимости мириться с этим было невозможно: под кронами Кадриорга закипела работа. Руководить ею было поручено архитектору Алару Котли.

Дух времени 

Проектировщик был моложе своего заказчика на тридцать лет: Пятс появился на свет в 1874 году, Котли – в 1904-м. Но разница в возрасте вовсе не означала разницу во вкусах и, что еще важнее, не мешала понимать цели и задача архитектуры одинаково.

Правление Пятса называют «консервативной демократией». В духе умеренно «демократического» консерватизма творил Котли: поменьше новомодного конструктивизма, побольше – обращения к классике.

Зарекомендовал себя Котли и как талантливый стилизатор. Только знаток таллиннской старины сможет определить, что южный фасад замка Тоомпеа моложе соприкасающегося с ним восточного на полтора столетия. А ведь его нынешний облик – работа Котли, датируемая 1935-36 годами.

О том, что с реконструкцией вышгородской цитадели Котли справился блестяще, писал даже Александр Владовский – критик, не слишком-то жаловавший своих младших коллег по архитектурному цеху.

Не он ли, лично знакомый с Пятсом со времен реконструкции Кадриоргского дворца, рекомендовал Котли для строительства новой резиденции?

Отражение былого

Задача перед Аларом Котли стояла непростая: соседство, как говорится, обязывало!

По сути, архитектору нужно было одновременно решить две задачи: спроектировать здание, служащее «лицом» современного государства, не нарушив при этом сложившегося исторического ансамбля.

Архитектурное образование Котли получил в Данцигском политехникуме и с архитектурой петровского барокко был знаком, фактически, по единственному представленному на территории современной Эстонии памятнику – Кадриоргскому дворцу.

Дворец стал отправной точкой его изысканий. Сейчас, после того, как здание Музея зарубежного искусства было подвержено научной реставрации и во многом вернуло себе изначальный, зафиксированный на планах Микетти и Земцова, облик, это не столь очевидно. Но довоенные фото служат тому подтверждением.

Внешний вид здания нынешней резиденции президента ЭР – своего рода «зеркальное отражение» того облика, который имел Кадриоргский дворец в середине ХХ столетия. Розовые стены, крашеная зеленой краской крыша, белые элементы декора: все это делало два стоящих на одной композиционной оси здания почти «близнецами».

При этом интерьеры ни в коей мере не пытались копировать художественный язык барокко Петровской эпохи. Напротив: здесь царил дух ар-деко, роднивший административное здание с внутренними помещениями Рийгикогу.

«Национальный подход»

Официально здание, получившее позднее адрес А. Вейценберги, 39, называли на момент закладки «Государственной канцелярией».

Тем самым подчеркивалось: строится не дворец для проживания, а место, где будут вершиться дела государственной важности – проводиться рабочие встречи с главами министерств и ведомств.

Проходить они должны были в главном зале – он получил название Зала государственного совета. Само его сооружение – отголосок первоначальной Конституции ЭР, по которой премьер-министр одновременно был и главой государства.

Оформление Зала государственного совета было поручено признанным мастерам эстонского дизайна. Обивка стен была изготовлена по рисункам Адамсона-Эрика. Инкрустацию над дверями создал график Гюнтер Рейндорф. Рабочий кабинет главы государства архитектор Олев Сийнмаа оформил в «эстонском стиле» по личным указаниям Пятса.

Правда, в мебели «национальный подход» дал слабину: стулья и стол спроектировал остзеец Рихард Вундерлих. А новейшую систему вентиляции, оказавшуюся вскоре причиной бесконечных простуд будущего президента, доставили прямиком из Берлина.

«Охранять» резиденцию по обеим сторонам от входа поставили двух бронзовых леопардов работы Вольдемара Меллика: едва ли не единственное воплощение геральдических символов ЭР в монументальной пластике.

Воля судьбы

«Сегодня мы закладываем не обыкновенный дом, а важное здание, где будут вершиться государственные дела и приниматься акты, важные для всего государства», – обратился 12 августа 1937 года Константин Пятс к присутствующим на торжественной церемонии в Кадриорге.

«Кадриорг создан российскими властителями, – продолжил он. – Он был местом пребывания Петра Великого. Теперь, по воле судьбы, в Кадриорге местопребывание имеет правитель Эстонского государства. Во дворце – его квартира, в новом же здании будут его рабочие помещения. Оно должно стоять так долго, как стоит Эстонское государство, и та власть, которая здесь сосредоточена, на основании Основного закона должна быть вечной».

Реальность, увы, оказалась совсем не такой, как представлялось участникам закладки краеугольного камня будущей президентской резиденции. Поработать в ней заказчику строительства выпало совсем недолго. В помещения на улице Вейценберги Государственная канцелярия въехала 19 сентября 1938 года. А менее чем через два года – в июле 1940-го – Пятс с семьей был арестован и выслан из Эстонии.

Впрочем, произошло это не в помещении официальной резиденции, а на президентском хуторе Клоостриметса.

* * *

Резиденция главы государства выглядит в наши дни точно так же, как и при первом президенте ЭР. Разве что охранявшие ее леопарды сгинули куда-то в военное лихолетье.

Но может оно и лучше – без леопардов? В соразмерность масштабу простого человека они вносили бы лишний пафос и неуместный диссонанс.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Одухотворенная простота
• Фонтаны снова говорят
• «Храм эстонского спорта» и «академия физкультуры»: девяносто лет Национальному стадиону в Кадриорге
• Сокровища искусства и добра
• Кадриорг: дюжина фактов ко дню рождения
• Русский музей на мызе Бланкенхагенов
• Музей в доме кастеляна
• Таллинская Рейдовая дорога, страсти вокруг проекта и планов строительства
• Шагреневая кожа Кадриорга
• Таллинн Эдуарда Вильде: полтораста лет вместе