Мемориал выдающегося архитектора Эдгара-Йохана Куузика

Представители Министерства обороны пытались донести до немногочисленной общественности художественную концепцию будущего Креста Свободы на площади Вабадузе.

Компьютерные модели памятника скользили по специально натянутому на стене экрану, авторы рассуждали о том, что особо выигрышно их замысел будет смотреться на фоне ночного зимнего неба, журналисты конспектировали сказанное в блокнотах.

Мероприятие двигалось к концу, когда какой-то пожилой господин из публики задал вопрос: не разумнее было бы потратить время и средства не на проектные конкурсы, а воссоздать монумент героям Освободительной войны, памятный старшему поколению таллиннцев?

Деликатный намек на то, что памятник перед зданием Реальной школы воссоздан еще в девяностые годы, натолкнулся на усмешку. «Нет, я говорю про другой, – уточнил столичный старожил. – Тот, что стоял на Военном кладбище»…

Краеугольный камень

Сколько угодно долго можно рассуждать о масштабности событий Освободительной войны 1918-20 годов на фоне прочих сражений, развернувшихся на эстонской земле в ХХ столетии, но для новорожденной ЭР они стали краеугольным камнем государственного мировоззрения.

Эстония не была тут исключением: странам, родившимся на руинах погибших в ходе Первой мировой континентальных империй Европы, были необходимы собственные герои. А также – мемориалы национальной памяти, которые воплощали бы идеи героизма языком монументальной пластики.

Созданием подобного мемориала из государств Балтийского региона первым озаботилась Латвия: архитектурный конкурс проектов оформления Братского кладбища в Риге был провозглашен в 1921 году. Несколько лет спустя прах и камни с полей сражения за независимость был перенесен в центр Каунса – временной столицы Литвы.

6 июня 1924 года символический краеугольный камень памятного ансамбля павшим в боях с Красной армии и Ладесвером – ополчением остзейских немцев – был торжественно заложен и в Таллинне: на гарнизонном участке кладбища Сийзелинна.

Посмертное равенство 

Историю нынешнего Военного кладбища принято отсчитывать с 1887 года, когда городская дума Ревеля выделила участок для захоронения военнослужащих у юго-восточной границы Йоахимстальского кладбища.

Во время оккупации Эстонии войсками кайзеровской Германии, по соседству с солдатами и офицерами российской армии стали хоронить и немцев. В декабре 1918 года к ним добавились могилы тех, кто сражался в армии молодой Эстонской Республики.

Перед смертью равны все: словно в подтверждении этой истины, на том же самом участке в 1919-20 годах хоронили бойцов русской Северо-западной армии, служащих Британского ВМФ, пришедших на подмогу боровшейся с большевиками Эстонии, и даже – пленных красноармейцев.

Военному ведомству ЭР участок бывший «гарнизонный» участок кладбища был передан по окончанию Освободительной войны. Тогда же впервые прозвучала мысль о необходимости придания ему особого статуса и сооружения здесь воинского мемориала.

Архитектор-орденоносец 

Первоначальный проект, составленный в 1923 году, отличался радикализмом: мюнхенский архитектор Герваген предлагал сравнять с землей все имеющиеся на данный момент захоронения и начать создание комплекса в буквальном смысле «с чистого листа».

Подобное предложение, разумеется, не могло не встретить в обществе несогласия: родственники многих погребенных на Военном кладбище жили в Таллинне и вовсе не разделяли намерений уничтожить надгробия их родственников ради некой «общей памяти».

В 1926 году работы по проектированию будущего мемориального ансамбля были перепоручены тридцати восьмилетнему архитектору Эдгару Йохану Куузику – выпускнику Рижского политехникума, ушедшему восемь лет тому назад на фронт Освободительной войны добровольцем.

Став командиром отряда пулеметчиков, он поднимал сослуживцев в атаку и вынес тело погибшего товарища из под огня вражеского бронепоезда. За проявленный героизм демобилизованный по окончанию военных действий архитектор был удостоен Креста Свободы II степени.

Куб и арка

К вопросу планировки мемориального ансамбля Куузик деликатнее своего предшественника. Единственное, на что решился пойти он – это заменить разномастные деревянные и металлические кресты однотипными, каменными.

Захоронения служащих различных армий было решено отделить друг от друга клумбами и зелеными изгородями. Композиционным же центром будущего ансамбля – величественный кенотаф: символическая могила Неизвестного солдата.

Сам автор называл свое детище «мавзолеем памяти», хотя внешне он, пожалуй, был похож на триумфальную арку. Утрировано тяжеловесные ее пропорции, вероятно, должны были символизировать тяжести военных невзгод, а облицовка сааремааским доломитом – подчеркивать национальный колорит.

Работу над памятником Куузик начал осенью 1927 года. А уже следующий весной на Военное кладбище пришли строители. Строительство велось небывалыми темпами: всего через пять с половиной месяцев восьмиметровый куб монумента был готов.

Торжественная церемония открытия первой очереди мемориального ансамбля состоялось в воскресенье – 21 октября 1928 года.

Время красит 

«Четырехсаженное строение, похожее на воротную башню крепости, среди приземистых новых крестов смотрится пока что несколько одиноко», – признавался корреспондент газеты Teataja.

По мнению журналиста, помочь тут могло только время. «Когда деревья подрастут, то и сама мемориальная часовня будет смотреться красивее, – писал он. – Пока же оно царит над всем окружающим садом».

В целом же мемориал производил на современников позитивное впечатление: газеты советовали посетителям кладбища подойти к сооружению поближе и полюбоваться мастерством обработки блоков его облицовки.

Особенно удавшимися критики признавали резные доломитовые фризы, которые были украшены гербами государства и столицы, а также – символикой различных родов войск.

«Сооружение внушительно и изящно ровно настолько, сколь позволяет это наш «сааремааский мрамор», — свидетельствовала Teataja.

Снесенная классика

Архитектурные достоинства спроектированного Куузиком мемориала были окончательно признаны в середине тридцатых годов: его, наряду со зданием Рийгикогу, стали называть классикой современного эстонского искусства.

Прошло совсем немного времени – и о недавних лестных эпитетах было приказано позабыть. В первый год советской власти памятник не тронули, но к десятилетнему юбилею создания ЭССР решили избавиться: одним из последних «идеологически чуждых» на территории республики.

По устным свидетельствам к работам по сносу было решено привлечь саперов, воевавших в Эстонском стрелковом корпусе РККА. Но это, вероятно, не более чем городские легенды – поработай на месте подрывники, фундамент сооружения вряд ли сохранился в относительной целости. Кто укрыл его после разрушения памятника дерном – до сих пор неизвестно.

Разговоры о воссоздании мемориала вновь зазвучали после восстановления государственной независимости Эстонии. В 1994 году соответствующее решение было принято Обществом охраны памятников старины, а год спустя – правительством.

От слов к делу перешли лишь семнадцатью годами позже: в нынешнем мае на Военном кладбище вновь началось строительство. Открыт воссозданный памятник был в минувшую среду.

* * *

«Мавзолею памяти», спроектированному Куузиком для Военного кладбища повезло: даже в пору своего шестидесятилетнего небытия, он оставался жив в памяти горожан.

Менее повезло его «брату-близнецу», который архитектор предлагал возвести в начале тридцатых годов на площади Вабадузе: конкурсная работа почему-то не вдохновила членов жюри.

Кто знает – будь их вкусы менее требовательными, не возвышалась ли воссозданная в по довоенным чертежам стильная «Арка Свободы» на месте нынешнего стеклянного недоразумения?

• Нравится