Заказать гида по Таллину, и другим регионам Эстонии. Лучшие гиды! |
«Век» здания, возведенного в рекордно короткие до Таллинна сроки, оказался рекордно непродолжительным: менее трех лет отделяет дату открытия Ревельского Временного театра от дня его гибели. Пессимистическая сентенция — мол, самое постоянное это временное — явно не про Таллинн. История Ревельского Временного театра — тому подтверждение.
Враг Мельпомены
Не было у Мельпомены в до-электрическую эпоху большего врага, чем огонь.
Театральное зрелище нуждалось в эффектах. В том числе — ив световых, а источником света столетиями оставалось открытое пламя.
Театры горели всегда и повсюду: в античном Риме, ренессансном Лондоне, барочном Милане, Санкт-Петербурге и Москве эпохи классицизма.
Ревель присоединился к этому перечню в эпоху романтизма — именно ей город обязан появлением первой профессиональной труппы и здания для театральных постановок.
Театральное здание на углу нынешних улиц Лай и Нунне было построено для Ревельского театра в 1809 году. А пятьдесят лет спустя сгорело дотла: восстановили его к сезону 1860 года.
Следующий полувековой рубеж театр перешагнуть сумел — но «шагнул» недалеко: 25 октября 1902 года газовая лампа на галерее второго яруса вновь стала причиной возгорания. Потушить пожар не смогли: городская строительная комиссия признала руины не подлежащими восстановлению.
Приют погорельцев
Назвав случившееся 25 октября 1902 года «катастрофой», редактор газеты «Revalsche Zeitung» Кристоф Миквиц преувеличивал не слишком.
Ведь в результате пожара сгорело единственное на тот момент в городе здание, предназначенное для осуществления театральных постановок.
Безвозмездно приютить погорельцев взялись обладавшие собственными залами гильдии — Канутская и Большая. А также — Ревельское Русское общественное собрание, имевшее в своем здании небольшую сцену.
Жест был широким, но, увы, скорее символическим: вскоре выяснилось, что помещения, построенные для собраний и пиров гильдий, были тесны для подмостков и размещения зрителей.
Зал Русского общественного собрания оказался просторнее, но акустика в нем оставляла желать лучшего: столь популярные среди горожан-остзейцев оперы, а особенно — оперетты, были со сцены едва слышны.
Вероятно, именно этим обстоятельством, а не «демонстративным нежеланием немцев ходить в русский дом», как предполагал фельетонист «Ревельских известий», связано падение доходов театральной труппы.
Со дня на день
Комитет по строительству нового театрального здания был созван в первые дни после пожара.
Тогда же было принято решение покинуть место, освященное почти вековой традицией: строить театр решили за крепостной стеной.
Городская дума выделила сразу два участка: один — «напротив бывших ворот Карья» для будущего постоянного каменного здания, а другой — «на границе Русского и Нового рынков» — для временного, деревянного.
Облик первого должен был определить архитектурный конкурс, который планировалось сделать международным. Проект же второго был создан у соседей — в Риге.
Вдвадцатыхчислахоктябряместные немецкие газеты оповестили: чертежи будущего здания будут доставлены в Ревель буквально со дня на день.
Основной акцент
То, что проект временного театрального здания решили заказать именно у рижан, вполне объяснимо.
Во-первых, тамошний архитектор Генрих Шеэль недавно построил временное здание рижского театра в Верманском парке всего за шесть недель.
Во-вторых, он приходился ближайшим родственником ревельской семье банкиров и предпринимателей Шеэлей, взявшихся оплатить составление рабочих чертежей.
«Что касается полученных из Риги проектов, то всякая излишняя роскошь справедливо оставлена в стороне, — писала в ноябре 1902 г. газета «Uus Aeg». — Основной акцент сделан на пожарную безопасность, современность и уют».
Впрочем, присланные из Риги проекты несли на себе печать изящности. В планы ревельцев она, по-видимому, не входила, и потому проект поручили доработать местному архитектору Акселю фон Ховену.
В итоге будущее здание лишилось практически всех декоративных элементов: фон Ховен пощадил лишь резные рамы трех окон главного фасада. Зато стало просторнее.
Возведение здания было поручено некому подрядчику Бреннеру — он обещал уложиться в сумму 18 000 рублей и завершить работы за восемь недель.
Выгодное впечатление
«Работы по постройке Временного театра быстро идут вперед», — сообщали в середине января 1903 года «Ревельские известия».
Ровно через неделю — 23 января — издание сообщало, что внутренняя отделка подходит к концу: вчера завершили настилку полов и установили ряды кресел. «Помещение производит выгодное впечатление», — отмечало издание.
«В пожарном отношении приняты все меры предосторожности, — заверял корреспондент — Выходов устроено четыре наверху и около десяти — внизу. Имеются в театре восемнадцать лож, кресла в которых — очень удобны».
Уложиться в намеченные восемь недель, однако, не удалось — в последний момент дирекция театра сочла, что сцена поднята слишком высоко. Театральная дирекция постановила понизить ее.
Сделано это было для того чтобы декорации, созданные для постановок во Временном театре, впоследствии можно было бы задействовать и на будущей постоянной сцене, и чтобы они не выглядели слишком «куцыми».
Восход «Светила»
«Возможно, открытие театра последует в самом скором времени, хотя вполне рационально было бы выждать некоторое время», — писали «Ревельские известия» в первый день февраля 1903 года.
По мнению газеты, публика нуждалась в некотором времени, «дабы увериться в прочности этого громадного деревянного сооружения, возведенного в течение одного-двух месяцев».
Дирекция театра подобных опасений не разделяла. Во вторник, 4 февраля, здание было принято в эксплуатацию, а на следующий день постановкой драмы «Большое светило» Временный Ревельский театр был открыт.
Трижды прозвучал государственный гимн. За ним — марш гостей замка Вартбург из оперы «Тангейзер», специально написанная к открытию кантата и пролог, прочитанный редактором газеты «Revalsche Zeitung» Кристофом Миквицем.
Губернатор Эстляндии Алексей Бельгард, почтивший вместе с супругой открытие своим присутствием, от воздержания речей отказался. Но хлопал артистам и декламаторам усердно.
Роковой октябрь
…Погожим сентябрьским днем 1904 года на Русском рынке состоялись большие пожарные маневры.
Члены штатной и добровольческих бригад, выстроившись в начищенных касках у стен Пожарного дома, под звуки духового оркестра проследовали к Временному театру.
Учение, длившееся несколько часов, убедило даже самых завзятых скептиков: если огонь одной из многочисленных ламп газового освещения лизнет деревянные стены, он будет немедленно потушен.
Мало кто мог предположить, что существовать театру оставалось чуть меньше года. И что погубит его не традиционная неосторожность в обращении с освещением, а целенаправленный поджог злоумышленниками.
Они явились вечером 14 октября 1905 года — дюжина хулиганов: то ли в черных масках, то ли с измазанными углем лицами. Избили дремавшего в театральном здании сторожа и, облив стены слитым из фонарей керосином, поднесли спичку.
Зарево от пожара было видно по всему городу. Оно стало недобрым предвестником трагических событий послезавтрашнего дня, когда в двух шагах от пепелища, на Новом рынке, была расстреляна мирная манифестация.
Всего два года Ревель мог гордиться самым большим деревянным строением на территории нынешних Латвии, Литвы и Эстонии.
Таллинн — намного больше: деревянный Летний театр на бастионе Сконе просуществовал с середины пятидесятых по июнь 1997 года, когда также стал жертвой поджога.
Позапрошлым летом на его месте был построен Соломенный театр — в рамках мероприятий года Культурной столицы Европы. Сгинул он без огня — когда сезон был завершен, строение разобрали сами создатели.
Йосеф Кац
«Столица»
Related posts
- Фотографии Таллина ныне и в прошлом: 1900, 1920, 1950, 1959, 1962,1963, 1967, 1986, 2000, 2001.
- Легенды Таллина: Памятники Ливонской войны
- Легенды Таллина: ул. Ратаскаэву 16. Хуго, домовладелец, у которого справлял свадьбу Дьявол.
- Легенды Таллина: Понтус, торговец человеческой кожей.
- «Зашел в торговый он квартал»
- «Серый, скромный, приземистый храм»: три века Казанской церкви
- Ревельская прелюдия Гангутской виктории: триста лет морскому триумфу Петра Великого
- Дом Рубинштейна на бульваре Эстония: утраченный акцент таллиннского «сити»
- Потерянные во времени открытки и фотографии памятника "Русалка".
- Долгий путь в родной город: возвращение Михкеля Зиттова в Таллин
В средние века в Нижнем городе не разрешалось сажать деревья перед бюргерскими домами. На узких улицах пешеходам и повозкам было тесно и без деревьев.
Единственные деревья, растущие в Нижнем городе прямо на тротуаре, — две старые высокие липы перед домом на улице Лай, 29.
Существует предание о привилегии сажать деревья, которой царь Петр наделил хозяина дома, бургомистра Иоанна Хука. Обычно Петр заходил бургомистру, чтобы отведать пива и кофе.Однажды хозяйка дома подала кофе царю и сопровождавшему его генерал-губернатору Эстляндии Апраксину прямо на крыльце. Гости уселись на лавках. Петр заметил хозяину, что следовало бы перед домом посадить пару деревьев, чтобы они укрывали от палящих лучей солнца.
Related posts
- Спаситель Балтийского флота: позабытый капитан Щастный
- Потерянные во времени открытки и фотографии памятника "Русалка".
- От ратушной аркады до рыночных павильонов. Таллин
- Дом Рубинштейна на бульваре Эстония: утраченный акцент таллиннского «сити»
- Долгий путь в родной город: возвращение Михкеля Зиттова в Таллин
- «Урок мой и тебе назидание»
- Дом ищет хозяина
- Прощание с русской топонимикой Таллина
- Магия исторического авторитета
- Балтийский судоремонтный завод: с чего все начиналось…