В отличие от всех других театров этот начинает «заражать» настроением не с вешалки, а еще раньше – с лестницы.

Крутые каменные ступени, сумрак – лестница винтом. Остается шершавое прикосновение стен на ладонях и пыль. Пыль веков? Долго идешь вверх и когда окажешься наконец под самой крышей башни «Кик-ин-де-кёк» («смотри в кухни» — так называли в средневековье самую высокую башню города, с нее стража заглядывала в трубы домов, проверяя, потушены ли очаги на ночь), то ощущаешь себя уже вне реального времени и готов не просто смотреть спектакль, а почти соучаствовать в нем.

Крепостная башня «Кик ин де Кек». Фото А.Рятсеп 1968г.

Дальше все происходит таинственно и странно. В глубоких нишах (стены-то более 3 метров толщины!) стоят манекены. Кажется, живые? Зрители – в центре башни, сцена – все вокруг. И вокруг стоят, безучастно смотрят застывшие кардинал, судья, королева, шут… Не шевельнутся, ни одна ресница не дрогнет, но, конечно же, живые. Пока. По действию каждому из обозначенных героев предстоит умереть. В одиночку и по-своему. Спектакль называется «Пляска смерти».

Тема и даже отчасти решение спектакля навеяны одноименным живописным циклом Бернта Нотке, которая считается одной из драгоценностей художественного музея Таллина, расположенного во Дворце Кадриорга. В XV веке не только Нотке, но и многие другие художники создавали «Пляски смерти». Тема, так сказать, была модной.

Итак, «Пляска смерти». Страшная аллегория. Возможно ли сейчас слово «пляски» воспринять буквально и перевести «это» в балет, в пантомиму, в действие? Нужно было отчаянно полюбить картину, нужно было мысленно вписать ее потом в ее ровесницу – башню «Кик-ин-де-кёк», нужно было наконец совсем не бояться провала, а рассчитывать только на эксперимент и случай… Все эти «нужно» были, и Марэт Калдоя со своим маленьким коллективом принялась за репетиции. Работали с вдохновением. Готовили дерзкий сюрприз таллинцам: ведь композиция Нотке – любимая реликвия города, и вот она встрепенется новой жизнью. Нотке – мастер колоритных характеров, перенести в спектакль все черты его героев, ничего не потерять, а что-то добавить – это увлекательно и трудно.

Коллектив сложился два года назад – при Эстонском республиканском драмтеатре организовалась труппа пантомимы. Потом у театра изменились планы, и труппа была передана одному из клубов. Жизнь началась невеселая, и этот необычный спектакль был отчаянной попыткой проверить свое право на существование. И случилось так, что в «Плясках смерти» коллектив заново возродился. Конечно, прежде всего благодаря Марэт.

…То вся в черном, то в красной мантии, длинные белые волосы зловеще блестят из полумрака, а вот вспыхнули на свету легким облаком, — она то летает вдоль серых стен, то вдруг остановится, и живут лишь глаза и руки, как много можно сказать едва заметным движением, которое естественно слито со звуками музыки.

Но прежде всего Марэт Калдоя – режиссер и вдохновитель коллектива. В 67-м году она закончила в Москве цирковое училище, где училась в основном своей любимой пантомиме. Сейчас заканчивает режиссерский факультет ГИТИСа. У эстонской пантомимы есть прошлое, но настоящее, к сожалению, эпизодично, и Марэт мечтает, что эото пробел в искусстве ее родной республики будет восполнен истинным творчеством. Марэт убеждена, что язык пантомимы не уступает языку музыки.

Но идею «Плясок смерти» Марэт пытается объяснить также и словами: «Тема жизни и смерти никогда не устареет, да? Волнует каждого. Сказать, что все суета сует – глупость. Ведь у жизни есть глубокий смысл, какая-то тайна. Ее каждый открывает для себя. Прочем, это слишком сложная философия. Мы только прикоснулись к ней своим спектаклем. Нам хотелось сказать, что самое высшее в жизни – творчество, что творчество побеждает смерть».

Спектаклем Марэт недовольна: «Пока еще похоже на самодеятельность». Наверное, это правда. Но могло ли быть иначе? В коллективе, кроме Марэт, нет ни одного профессионального актера… но есть одержимость к искусству, желание него идти на любые жертвы. И они идут. Работают абсолютно бесплатно, хотя билет на их спектакль стоит довольно дорого. Пользуясь добротой различных организаций, а порой доплачивая из своих студенческих стипендий, добывают себе костюмы, декорации, переписывают музыку. Трудно перечислить все их заботы и тяготы. Стоит ли перечислять? Разумеется, каждый новый коллектив рождается в муках. Но здесь хождение по мукам слишком затянулось и горько сказывается на творческих делах коллектива.

В древнюю башню, что стоит в центре Таллина, теперь идут не только экскурсанты, но и театралы. Часто бывают иностранные гости. Неожиданный, философский спектакль имеет неизменный успех у зрителей. Жаль, что театральные организации, от которых зависит судьба нового коллектива, ничем не оказывают ему поддержки.

Л. Графова.

(Наш спец. корр.).

Таллин.

«Комсомольская правда» 25 сентября, 1971 г.

Related posts

• Главный экспонат музея башни Кик-ин-де-Кёк
• “...сильно пахнет пивом и жженым кофе…”
• «Ветрам северным открыто кругло-каменное брюхо...»: как башня Толстая Маргарита в Таллине, музейный облик приобретала
• От орудийной башни до музея. К 70-летию Таллиннского Морского музея
• Таллинн: от бастиона до креста
• До запуска "таллиннского метро" остались считанные дни
• История, рассказанная листвой Таллина
• «Не ангелом хранимый, но культурой…»
• «Факт огромного значения для всей нации»: зданию театра «Эстония» — ровно век!
• «Рука дружбы от Москвы к Таллинну»: первые шаги Русского театра Эстонии