Круглые даты собственной биографии руководители довоенной Эстонской Республики отмечали куда как с большим размахом, чем их нынешний приемник на посту главы государства.

Если бы не краткая заметка в СМИ – жители Эстонии, пожалуй, и не вспомнили бы, что 26 декабря минувшего года президенту страны исполнилось шестьдесят лет.

Лет восемьдесят тому назад подобная ситуация была немыслимой: шестидесятилетие, а особенно – шестидесятипятилетие Константина Пятса отмечалось с общегосударственным размахом.

Константин Пятс Президент Эстонской Республики

Принцип ротации

В первые полтора десятка лет существования Эстонская Республика, вероятно, была самым демократической страной на свете: пост главы государства был совмещен в ней с должностью премьер-министра.

Об особой политической стабильности речи быть не могло: в двадцатых годах правительства регулярно менялись с периодичностью раз в полгода-год. Следовательно, менялись и их руководители.

Стабильности государственному механизму подобная «ротация», безусловно, не прибавляла. Но одновременно — служила средством от поползновений в сторону «вождизма» и формирования «культа» главы государства.

По крайне мере – до начала тридцатых годов: в условиях экономического кризиса разговоры о необходимости «твердой руки», способной навести порядок как в экономике, так и в политическом устройстве, начали звучать все активнее.

И если даже страны, имевшие многовековую историю государственности, не смогли устоять перед этим соблазном, то стоит ли удивляться, что подобный рецепт решения проблем показался приемлемым для молодой Эстонской Республики?

Неприметный крен

В кресле государственного старейшины будущей авторитарный лидер ЭР Константин Пятс с 1920 по 1933 год успел побывать пять раз – чаще, чем кто-либо иной.

На посту главы государства довелось встречать ему и полувековой юбилей – 23 февраля 1924 года. Отпраздновал его Пятс, скорее всего, в семейном кругу: искать следы торжеств на страницах тогдашней периодики тщетно.

Пятое по счету пребывание лидера Союза земледельцев у кормила государственной власти формально еще не отличалось от четырех предыдущих сроков пребывания в этом качестве.

Однако первые полосы газет свидетельствуют: крен в сторону авторитаризма произошел за две с половиной недели до того, как в ходе государственного переворота Пятс стал единоличным правителем.

Кантаты с утра

Материал, открывающий выпуск «Вестей дня» за 23 февраля 1934 года был озаглавлен с бесхитростным подобострастием: «Чествование К. Пятса вылилось в народный праздник».

Поздравления юбиляр принимал с самого утра: хор Таллиннской педагогической семинарии затемно явился на частную квартиру государственного старейшины и уже в восемь часов порадовал его приветственной кантатой.

Получасом позднее концерт продолжился: на музыкальные поздравления юбиляру преподнесли участники двойного квартета артистов Оперного театра Эстонии. Следом за ними подтянулись дипломаты, политики, общественные деятели.

К полудню пространства дома на вышгородской улочке Кохту стало явно тесно для празднества. Как и было предусмотрено сценарием, юбилей переместился в более просторное помещение – концертный зал «Эстония».

Подарок судьбы

Зал, украшенный лавровыми деревьями, горшками с азалиями и национальными флагами, был до отказа полон задолго до начала официальной церемонии.

Виновник торжества прибыл в четверть первого. В сопровождении генерал-майора Александера Тыниссона он вошел в зал под звуки гимна и занял почетное место в первом ряду.

«Вся деятельность юбиляра прошла под знаком глубокой любви к родине, – открыл акт-концерт Тыниссон. – Он – наш крупнейший государственный деятель, доведший эстонский народ от волостных самоуправлений до полной самостоятельности».

«Высший закон для Константина Пятса – интересы народа, – вторил первому оратору министр просвещения Николай Канн. – Судьба была милостива к эстонской нации: в роковой момент, когда решалось ее будущее, во главе оказался такой даровитый деятель».

Кульминацией официальной части, по свидетельству газет, стал момент, когда на сцену поднялась девочка и «звонким задорным голосом душевно поздравила главу государства со славной и радостной датой» от лица всех гайдов и скаутов страны.

Пятс поднялся с кресла в растроганных чувствах и, под вспышки фотографов, ласково погладил девчушку по льняным кудрям.

Двойное везение

Портрет юбиляра газета «Päevaleht» в 1934 году поместила на первую полосу своего стандартного выпуска, отведя для посвященных ему материалов третью и четвертую полосы.

Пять лет спустя о подобной верстке не могло быть и речи: все ведущие СМИ Эстонии вышли 23 февраля «разбухшими» чуть ли не до тридцати полос, из которых едва ли не две трети были отведены под поздравительные телеграммы президенту.

Поздравления шли от местных самоуправлений и частных лиц. От иностранных государственных деятелей и деятелей эстонской культуры. Ведущие предприятия выкупали рекламные площади, чтобы украсить текст поздравлений своим логотипом.

Что там местные СМИ – приветственный материал опубликовала даже «Helsingin Sanomat». Его автор, среди прочего отметил, что южному соседу повезло вдвойне: день рождения главы государства перетекает здесь в День независимости.

Писала о дне рождения президента и рижская газета «Rits», отводя ряд своих колонок для биографии Пятса, обработанной эстонским писателем Майтом Метсанурком.

Почетный нарвитянин

Традицию музыкальных поздравлений главы государства продолжил в 1939 году русский национальный секретарь Сергей Шиллинг – он преподнес Пятсу партитуру симфоническую композицию собственного сочинения.

Не будет преувеличением сказать, что президента буквально утопили в подарках: от поднесенных молодежью модели аэроплана и куклы в костюме организации «Молодые кузнецы» до столового серебра от Центрального союза акционерных обществ.

Художественно-ремесленная школа преподнесла главе государства огромную фарфоровую вазу: вкус не отказал дарителям, и украшена она оказалась не портретом именинника, а гербом предшественницы нынешнего Художественного университета.

Профсоюз учителей порадовал Пятса портретом его внука Мати, выполненный в виде миниатюры на слоновой кости в золотой оправе, Студенческий союз – серебрянную кружку, Общество покровительства животным – настольную лампу в виде льва.

Среди вала подарков попадались и «нематериальные». Муниципалитет Нарвы, на состоявшемся 22 февраля 1939 года заседании, постановил присвоить президенту звание почетного жителя города.

* * *

С учетом несменяемости власти, установившейся в Эстонии после государственного переворота 1934 года, несложно предполагать, какие масштабы могло бы принять празднование семидесятилетия Константина Пятса.

История распорядилась по-иному: февраль 1944 года бывший президент аннексированной Эстонской Республики встретил в качестве узника Казанской тюремено-психиатрической больницы.

По крайне мере, один урок прошлого нынешний правопреемник довоенной ЭР, усвоил: юбилеи главы государства не приходит ныне в голову превращать в «общенациональные торжества».

Общемировой тренд переменился? Или же мы сами стали хоть чуточку, но разумнее?

Йосеф Кац
«Столица»

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=5142