Самое, пожалуй, блистательное, во всех смыслах этого слова, предприятие Таллинна было основано ровно восемьдесят лет назад.

Легендарный «День граненого стакана», равно как и «День ликерной стопки» вкупе с «Днем хрустального графина», в нашей стране следует отмечать 10 января — это дата пуска Стекольной фабрики Йоханнеса Лорупа.

Пропустившим знаменательную дату особого повода расстраиваться нет: в крайнем случае празднование можно перенести на десяток дней: 20 января 1934 года будущий «стекольный король Эстонии» показал свое предприятия представителям прессы.

Йоханнес Лоруп в своем рабочем кабинете

Экспортный товар

Со стеклянными бусами предки эстонцев познакомились еще в дохристианскую эпоху, оконное стекло в Ревеле впервые упоминается в последний год XIV столетия, а собственным стекольным производством будущая ЭР обзавелась три века спустя.

Стекольная мануфактура, заработавшая на острове Хийумаа в 1628 году, просуществовала всего тридцать шесть лет. Аналогичному предприятию, основанному в местечке Мелески уезда Вильяндимаа, повезло больше: стекло здесь производили с 1792-го по… 1992 год.

Особого интереса к стекольному производству ревельские обыватели до поры до времени не проявляли: фактически едва ли не до самого начала XX столетия всё стекло — от оконного до бутылочного — в губернском центре Эстляндии оставалось привозным.

Даже после провозглашения независимости — в середине двадцатых годов — на долю стекольных предприятий новоиспеченной столицы приходилось не более пятнадцати процентов от всего производства стекла в Эстонии.

Стоит ли после этого удивляться, что славу «стекольной столицы» принес Таллинну не кто-нибудь, а именно уроженец окрестностей Вильянди — сын хуторянина Йоханнес Лоруп.

Продукция Стекольной фабрики Й. Лорупа на выставке-ярмарке эстонских товаров в 1937 году в зале таллиннской Большой гильдии.

Разносторонняя личность

Личностью Лоруп был разносторонней: с гимназической скамьи ушел добровольцем в армию новорожденной ЭР, год изучал химию в Тартуском университете, затем окончил политехникум Вольного города Данцига по специальности «машиностроение».

Вернувшись на родину, он перво-наперво взял в аренду стекольную фабрику в Мелески: хозяева ее вместе с техническим персоналом сгинули где-то в годы Первой мировой войны, и некогда знаменитое предприятие перебивалось выпуском пивной тары.

Бизнес у двадцатитрехлетнего предпринимателя пошел на лад: за каких-нибудь пять лет своей деятельности он увеличил штат работников предприятия более чем вдвое, а конкурентов в соседних поселках Эйдепере и Вяндра вынудил объявить себя банкротами.

Он понимал: унаследованные от предыдущего столетия постройки и оборудование предприятия морально устарели. Да и с точки зрения логистики, Вильяндимаа, связанный с «большим миром» ниткой узкоколейки, — медвежий угол.

Взоры Лорупа всё чаще устремлялись в сторону столицы. Благо, разразившийся в начале тридцатых годов мировой экономический кризис окончательно «добил» судостроительные фирмы, ютившиеся в помещениях судоверфей царских времен.

Выбор был сделан: в 1932 году Лоруп за бесценок взял в аренду опустевший производственный цех на полуострове Копли и оснастил его по последнему слову техники.

Первая цель

«Просторные помещения бывшего Беккерского завода создали широкую возможность расширить предприятие, — писали «Вести дня». — Предприятие технически прекрасно оборудовано и условия работы в нем очень благоприятны.

Перенесение стекольного завода из Мелески в Таллинн оказалось неизбежным, так как его деятельность в районе, отдаленном от гаваней, все больше затруднялось. С перенесением его большие суммы будут сэкономлены, и изделия можно будет продавать дешевле».

«Что верно, то верно: первые годы своего существования Стекольная фабрика Лорупа стремилась прежде всего максимально насытить местный рынок. О массовости продукции думали в этот период больше, чем об эстетических достоинствах.

Еще и в 1937 году художественный критик Расмус Кангро-Поол на страницах газеты «Пяэвалехт» упрекал продукцию Лоорупа во вторичности и отсутствии оригинальных решений.

Упрек, возможно, был обоснованным. Но первой своей цели предприниматель к тому времени достиг на стекольном рынке Эстонии он стал по сути единственным монополистом.

Фамилия-синоним

В начале марта 1940 года на самой модной площади эстонской столицы, по адресу: Вабадузе вяльяк, 7 (в здании нынешней мэрии) открылся фирменный магазин фабрики Лорупа.

Огромные витрины были заполнены первоклассной продукцией. Произведенный в Копли искусственный хрусталь, по словам современников, был неотличим от горного. На новинку сезона — наборы из черного стекла — желающие записывались в очередь.

Лоруп мог праздновать заслуженную победу: ассортимент его продукции перевалил за тысячу. Ценители стали обращаться к нему с индивидуальными заказами. О «стекольном короле» и его фабрике был снят рекламный кинофильм — правда, почему-то немой.

Слава крестьянского сына из-под Вильянди давно перешагнула границы Эстонии: его товар экспортировался не только в ближайшие Финляндию и Литву, но и в США, Турцию, Египет, Великобританию, подмандатную Палестину.

Помимо оригинальности и изящества форм продукцию Лорупа ценили за рубежом за демонстративный отказ от традиций: вместо привычных виноградных гроздей и листьев он мог выгравировать веточку смородины или эстонский национальный орнамент.

Ну и, конечно же, не было, наверное, эстонской семьи, в которой не имелось хотя бы стопки, произведенной Лорупом: его фамилия, написанная с маленькой буквы, стала в речи таллиннцев синонимом любой стеклянной посуды.

Сила традиции

Коплиские старожилы вспоминали: зарплата мастера на Стекольной фабрике вместе с премиальными могла достигать трехсот крон в месяц — то есть уровня зарплаты министра

Разумеется, и требования к работе были самые строгие: мельчайшая погрешность приводила к тому, что забракованное изделие отправлялось на чердачный склад, прозванный работниками «Лоруповым кладбищем».

Уже в послевоенные годы работники национализированного предприятия вспоминали требовательного хозяина добрым словом: качество «чердачного брака» было таково, что его использовали в качестве образцов для эксклюзивной подарочной продукции.

На предприятии существовали собственные, порой — весьма причудливые, традиции. Самой колоритной из них, пожалуй, были «похороны» амортизированных печей — перед демонтажем в них сжигалось чучело нерадивого стекольщика с бутылью в руке.

Традиции эти пережили самого Лорупа — последние свидетельства об этом датируются началом шестидесятых годов. Само предприятие в своем названии к тому времени уже лет двадцать как утратило фамилию былого основателя.

Копия и оригинал

Слава и авторитет Лорупа был таков, что в первый год советской власти «фабриканта и эксплуататора» не тронули: по просьбе самих стеклодувов он был назначен на должность главного технолога своей бывшей фабрики.

Дела ее явно шли в гору: весной 1941 года таллиннский завод «Тарбеклаас» получил заказ на изготовление (внимание!) миллиона шестисот тысяч бутылок для розлива «Советского шампанского». Его выполнению помешала война.

За неделю до того, как ее дыхание опалило Эстонию непосредственно, Йоханнес Лоруп, как и многие другие сограждане, был арестован и сослан. Смерть настигла его 6 мая 1943 года в тюремном лазарете СевУралЛага в Свердловской области.

Супруге и сыну предпринимателя удалось выехать в Австрию еще до начала военных действий, но возродить прославленный бренд в эмиграции они даже и не пытались. Не было возможности, да и, по большому счету, — зачем?

Ведь основанное Лорупом производство благополучно пережило военное лихолетье, смутные времена восстановления независимости — и продолжает свое существование и по сей день.

Правда, несколько лет тому назад оно сменило привычное многим название «Tarbeklass» на «Glasstone». Но что более символично — сменило и профиль выпускаемой продукции: специализируется оно всё больше на копиях стеклянной посуды XVII века.

Рекламный буклет предприятия уверяет, что посуда эта в точности повторяет ту, что выпускала основанная в 1628 году на острове Хийумаа первая стекольная мануфактура на территории нынешней Эстонии.

Что ж — тоже красиво. Но всё-таки очень жаль, что оригинальные дизайнерские наработки времен «стекольного короля» Йоханнеса Лорупа остались лишь достоянием прошлого.

Ведь копия — будь она даже самой достоверной — никогда не превзойдет опигинал.

Йосеф Кац
«Столица»