Лето 1714 года для жителей Ревеля выдалось жарким и хлопотным. В первых числах июня к городу подо- шла военная флотилия Петра I, состав которой красноречиво свидетельствовал о том, что царь готовится к сражению со шведским флотом….

Сам Ревель принадлежал Петру уже четыре года, но война России со Швецией продолжалась, а шведский флот всё еще имел статус одного из самых сильных в Европе.
В 1713 году Петр I провел успешную кампанию у южных берегов Финляндии: в августе его войска вошли в столицу Финляндии Або (ныне Турку), и фактически опустевший город сдался без сопротивления. Шведские корабли, однако, продолжали курсировать в Финском заливе и даже дерзали подходить столь близко к Ревелю, что их наблюдали с высоты башни вышгородской Домской церкви.
Кампания, запланированная Петром на лето 1714 года, должна была показать, что у Балтийского моря есть теперь новый хозяин и перевес сил в этом регионе уже давно на стороне России.

Триумфальное «восшествие» петровских галер в Петербург. Троффейный «Элефант» —третий слева. Гравюра современника событий Алексея Зубова

Подготовка загодя

К генеральной морской баталии Петр I готовился долго и основательно. К весне в Санкт-Петербурге, Финляндии и восточной Прибалтике была не только сосредоточена армия в количестве девяноста тысяч человек, но и подготовлен мощный галерно-парусный флот.
Для того чтобы представить, как выглядела галера петровских времен, достаточно упомянуть тот факт, что управлялась она 72 веслами, за каждым из которых стояло пятеро гребцов, готовых к абордажному и рукопашному бою.
В мае из Санкт-Петербурга в сторону Финляндии отправилось 99 судов галерного флота, командование над которым принял Ф.М. Апраксин. Петр Первый в чине контр-адмирала возглавил парусный флот: девять линейных кораблей (408 пушек), пять фрегатов (176 пушек) и четыре шнявы.
В этом составе парусный флот прибыл в Ревель и здесь пополнился еще шестью линейными кораблями — прибывшими с Архангельской верфи, а также купленными в Англии и Голландии. Шестнадцать линейных кораблей выстроились в боевом построении у городских стен, и жители Ревеля не без волнений ожидали дальнейших событий.

Гангутская битва. Гравюра современника событий Матвея Бакуа

Новые хоромы

О серьезных планах царя горожане догадывались с середины зимы: 29 января 1714 года в городе «палили изо всех пушек», салютуя Петру I по случаю его приезда в Ревель.

Его Величество по прибытии «и сперва изволил быть у корабельной пристани, а потом кушал у Генерала Шлипимбаха» — своего бывшего противника, плененного под Полтавой
шведского военачальника Вольмара Антона фон Шлиппенбаха, перешедшего на русскую службу.
Через несколько дней в присутствии генерала Вейде, адмирала Ф.М. Апраксина и важных городских персон Петр I заложил в городе гавань (верный знак больших планов на лето!) и удивил магистрат неожиданной сделкой: приобрел небольшое поместье за городской
чертой: нынешний дом-музей императора в Кадриорге. Загородная усадьба была невелика: жилой дом весьма скромных размеров, а также несколько хозяйственных построек в округе. Сумма сделки составила 3500 талеров, став несомненной удачей для продавца — вдовы бургомистра Дрентельна, поскольку господские дома соседних поместий оценивались куда меньше: в 300 и 1300 талеров. И хотя в городе у царя уже имелся свой собственный дом, сопоставимый по размерам с дворцом (находился он на месте теперешнего Таллиннского городского архива, на углу улиц Лай и Толли), с января 1714 года Петр I предпочитал останавливаться в «новых
хоромах».

Себе и супруге

Что привлекало царя в этом месте? Прежде всего — удачное расположение участка Дрентельнов: на склоне высокого холма Ласнамяги, откуда идеально просматривались и море, и город.
Невооруженным глазом царь мог отслеживать передвижения кораблей и контролировать ситуацию. Запись из походного дневника свидетельствует о том, что в июне царь внимательно следил за горизонтом: 18 июня, поднявшись на гору, Его Величество «увидел кораблей швецких шесть».
Немаловажным было и то, что дом находился за городской чертой, обеспечивая определенную приватность.
Последнее обстоятельство было актуально в отношении жены царя. Летом 1714 года Екатерина была «на сносях», но по обыкновению собиралась «спутешествовать» своему супругу во время
летней морской кампании. Подтверждением этого предположения служит и то, что большую часть лета царица провела в этом загородном доме, а затем возвращалась сюда во время последующих приездов в Ревель с супругом.

Всеобщее ожидание

Разъяснения по поводу покупки дома Петром I остались в книге Ревельского магистрата, правда, регистрация купли–продажи была осуществлена городскими властями лишь в августе 1715-го, то есть спустя полтора года после приобретения дома новым владельцем.
Магистрат, очевидно, занимал выжидательную позицию: кто мог догадываться, чем закончится затеваемая российским государем морская кампания. Улыбнись удача шведам — и Ревель вновь вернулся бы под скипетр Карла XII: стоило ли спешить с оформлением бумаг?!
«Чувствовалось всеобщее ожидание того, что текущим летом произойдет что-то чрезвычайное, — свидетель-ствовал участник морского похода 1714 года, англичанин на русской службе Д. Ден, — как по причине наказаний, наложенных за упущения двух предшествующих лет, так и вследствие увеличения флота, который усиливался кораблями, прибывшими в Ревель, чтобы соединиться с ним, а также решения царя принять командование лично на себя».
Шведы не решались начинать боевые действия близ Ревеля, видя прекрасные укрепления новой гавани, но были готовы встретиться с флотом Петра в открытом море. Царь же до последнего ожидал в Ревеле союзного флота датчан, но, вопреки обещаниям, их корабли так и не появились у города. Время шло, и следовало предпри-нимать решительные действия.

Богатые трофеи

18 июля Петр отправился к противоположному берегу Финского залива, и в тот же день при приближении к шхерам ему пришлось пересесть на малую галеру.
Среди шхер распределились основные силы противника: 13 линейных кораблей, 4 фрегата, галеры, шнявы и бригантины. Далеко в море виднелись еще шесть вражеских кораблей, и
шведы оказывались в более выгодном положении.
Главную задачу царь видел в прорыве русского флота — мимо полуострова Гангут в шхеры Аландских островов. В случае удачного осуществления этого
плана войска Петра смогли бы контролировать всё западное побережье Ботнического залива. Пройти мимо флотилии неприятеля без крупных потерь было бы невозможно, и выход был найден.
Петр I решил устроить переволоку, обойдя шведский флот сушей в самом узком месте полуострова
Гангут. Часть галерного флота была переправлена «сухим путем», а шведы были введены в замешательство. Противник разделил свой флот и в самый непредвиденный момент был атакован
несколькими эскадрами русских. Плану Петра благоволил полный штиль, заблокировавший шведские корабли и создавший идеальные условия для маневренности и скорости атакующего авангарда русской галерной флотилии. На абордаж была взята вся островная флотилия шведского шаутбенахта Эреншелда, а русскому флоту помимо долгожданного доступа к Аландским островам достались и богатые трофеи. Главным и самым большим стал шведский фрегат «Элефант». Осенью 1714 года корабль-пленник даже участвовал в триумфальном «вшествии» победителей в Санкт-Петербурге

Не мух ловит

«На великолепно разукрашенных победных воротах, — записал очевидец событий Вебер, —выведены были различные замысловатые изображения. И между прочим — орел, сидящий на слоне, с надписью: «Русский орел мух не ловит». 3ахваченный шведский фрегат, называвшийся «Элефант», объяснял сказанное изображение». В августе русский флот еще продолжал курсировать вдоль всего побережья Финляндии, и только в середине сентября царь возвратился в Петербург. Здесь были подготовлены пышные торжества в честь Гангутской победы, а участников морского сражения наградили по-царски: штаб- и обер-офицеры — золотыми медалями, урядники и рядовые — серебряными.
С 1715 года воспоминание Гангутской баталии станет ежегодным в имперском календаре Петра, и в этот день, вплоть до самой смерти Петра Великого, на рейде в Ревеле с кораблей будут звучать благодарственные молебны и торжественные победословия в честь первой большой победы
русского флота над считавшимся до этого непобедимым флотом Швеции.

Мария Сморжевских–Смирнова, заведующая Домом-музем Петра I
«Столица»

Related posts

• Под сенью Андреевского флага: К 310-летию российского флота
• Дом Рубинштейна на бульваре Эстония: утраченный акцент таллиннского «сити»
• Спаситель Балтийского флота: позабытый капитан Щастный
• Долгий путь в родной город: возвращение Михкеля Зиттова в Таллин
• Ревель Михаила Кузмина
• Легенды Таллина: ул. Лай 29. Липовое дело.
• Потерянные во времени открытки и фотографии памятника "Русалка".
• Дом ищет хозяина
• Легенды Таллина: Король Эрик IV Плужный Грош и монастырь Святого Михаила.
• Ревель: лица детского города