Сто лет назад Ревель имел все шансы разделить судьбу Санкт-Петербурга: сменить свое прежнее, «иноземное», название на «исконно русское, более соответствующее духу времени.

Что бы ни утверждали туристические издания и сайты, из Ревеля в Таллинн столица нынешней Эстонии переименована в официальном порядке никогда не была — ни в 1918 году, ни позднее.

Самый радикальный топонимический эксперимент над ее названием был осуществлен четырьмя годами ранее — в первые недели Первой мировой войны, на волне охватившего всю Российскую империю официального, да и народного, патриотизма.

Время воскресения

Официальным именем города топоним «Колывань» так никогда и не стал, но успел послужить в конце XIX века названием местной русской газеты.

С точки зрения не истории, но топонимики, «Петербургский период» в истории Государства Российского завершился 18 (31) августа 1914 года: имя столицы было изменено «на русский манер».

«Высочайшим повелением снято с нашей Невской столицы немецкое имя, — восторженно писал «Ревельский вестник». — Более двух столетий свидетельствовало оно то ли о немощи русского языка, то ли служило живым укором постыдного преклонения перед немечеством.

Но, слава Богу, гипноз спадает: мы отряхиваем от ног своих пыль иноземщины, принесенной в Государство Русское вихрем Петровских реформ и заимствований с Запада. За Петроградом тянутся и другие города и веси, носящие немецкую кличку и стыдящиеся немецкого имени…»

Больше всего, разумеется, досталось дальним и ближним столичным пригородам: волей царя-реформатора многие из них вот уже два века мирно носили названия, образованные с помощью корней и грамматики языков германской группы — Кронштадт, Петергоф, Ораниенбаум, Шлиссельбург.

С последним дело обстояло более-менее понятно: помимо народного прозвища «Шлюшин» он обладал историческим именем «Орешек». Ораниенбаум предлагали переименовать в разговорный «Рамбов», Петергоф — в Петровск, Кронштадт — по имени острова, на котором город вырос, — в Котлин.

«Ныне — время воскресения и торжества русских начал, — продолжал «Ревельский вестник». — И как тепло и душевно был бы встречен факт переименования Ревеля в древнюю Колывань! Да здравствует Колыванская губерния!»

Смелость утверждать

В повестке дня заседания Ревельской городской думы 10 (23) сентября 1914 года вопрос о переименовании города значился под пунктом 14 — после куда как более актуальных тем.

Но народные избранники, кажется, пришли в этот день в бывший магистратский зал ратуши исключительно для того, чтобы обсудить вопрос, вот уже две недели витающий в воздухе и буквально не сходящий с полос местной русской прессы.

Немецкие газеты с началом войны были в городе закрыты, а эстонские — хранили невозмутимое молчание. Формально их читательская аудитория оставалась в стороне от схватки: по умолчанию подразумевалось, что изменить название города необходимо именно в русском, а не в каком-либо ином языке.

«Несколько жителей Таллинна русской национальности обратились в управу с ходатайством о возвращении городу древнерусского названия «Колывань», — сообщала газета «Таллинна Тэатая». — Одновременно речь шла и о переименовании Раквере из Везенберга в Ракобор, а Пайде — из Вессенштейна в Пайду».

Доклад, сделанный по этому поводу представителями горуправы, вызвал среди депутатов известного рода оживление: гласный Кох отметил, что подобные вопросы требуют детального рассмотрения, и обсуждать их в конце затянувшегося заседания было бы необдуманным.

Член управы Штильмарк, выразив с Кохом солидарность, добавил, что лично его несколько удивляет восприятие топонима «Колывань» как исконно русского: в этом слове явно различим финский корень — так стоит ли скоропалительно менять «иноземное» немецкое имя на «не менее иноземное финское»?

«Важно не то, откуда название это позаимствовано, важнее желание русского населения о замене существующего наименования древнерусским, — парировал городской голова Яан Поска. — Русскому населению обидно, что не применяется русское название, а тем более — древнерусское».

Гласный фон Валь вспомнил о том, как несколько лет назад с лекциями на тему старейшего названия Ревеля выступал в городе председатель Российского археологического общества Александр Погодин, который детально изучил данную проблему.

«Он вполне достоверно доказал, что изначально Ревель назывался русскими «Леденец», — подчеркнул фон Валь. — При наличии таких выводов слишком смело утверждать, что именно «Колывань» является древнерусским именем Ревеля».

Понимая, что обсуждение заходит в тупик, депутаты гласные, подавляющим большинством голосов, решили отложить решение столь животрепещущего вопроса до следующего раза.

Возлюбленному монарху

В среду, 24 сентября (7 октября) 1914 года, Ревельская городская дума собралась на внеочередное заседание.

«Публики в зале заседаний — множество, — передавал корреспондент газеты «Пяэвалехт». — Больше всего — местной интеллигенции. Как гласных, так и наблюдателей больше всего интересует вопрос о переименовании города».

Вначале представитель городской управы зачитал подробное изыскание об истории топонима «Колывань»: в официальной русской переписке оно использовалось вплоть до Северной войны, но оставалось на слуху до самого недавнего временим — лет двадцать назад в городе выходила русская газета с таким названием.

Немецкой части депутатов доводы показались малоубедительными: гласный Бенеке подчеркнул, что подобные вопросы вообще находятся в ведении не местных властей, а государя. «Если Возлюбленному Монарху благоугодно переименовать Ревель, то переименование может последовать без чьих-либо ходатайств», — добавил он.

«Название «Ревель» — датского происхождения, и нет поводов в его переименовании, — поддерживал его гласный Куйберг. — Если же большинство гласных выскажется за такой шаг, то желательно возбудить ходатайство о присвоении Ревелю более патриотического русского названия».

Таковое у Куйберга имелось: еще на прошлом заседании он предложил присвоить городу имя «Николаев» или «Романовск». Или же вообще сочленить их в единый «Николаево-Романовск», который объединяет все встречающиеся в городе народности».

Еще более радикально был настроен гласный Ольдекоп: желая воспрепятствовать возрождению Колывани, он предложил в качестве нового имени Ревеля топоним «Порт Императора Петра Великого» — и просил городского голову доложить о его инициативе царю. Это ценное предложение поддержку, впрочем, не нашло: 29 голосами «за» при 21 «против» депутаты приняли решение — начать ходатайствовать перед монархом о переименовании Ревеля в Колывань.

Город Калева

«Зря кричали немцы — «стоп!»
Зря старался Ольдекоп.
Непреклонен гласный Каннь:
«Ревель будет Колывань!»…

Еженедельник «Tallinna Kaja» отозвался на решение о переименовании города не только стихотворным фельетоном: в номере за 4 октября он опубликовал материал, озаглавленный «Крестины Колывани».

«С близи и издалека сошлись все эстонские города, чтобы поздравить своего товарища с обретением нового имени,» — совсем по-сказочному начинается повествование. «— Они встали вокруг него полукругом. Тарту, как водится, произнес зажигательную речь.

Таллинн, однако, стоял в углу печальный. «Что это вы всем настроение messaite! — удивилась Нарва. — В день такой большой радости netsewogonewatt». «Но я-то, я-то вовсе не хотел становиться Колыванью», — пробормотал Таллинн и промокнул глаза тянущимся от предместья Кассисаба кошачьим хвостом.

«Что значит—не хотел?! — изумился Раквере.— Мы все не знаем ныне своего завтрашнего дня. Пока я — официально — Везенберг, а завтра, глядишь, — буду Ракобор. А Пайде—Вейссенштейн, того и глядишь проснется Белокаменском или Белградом — главное, чтобы австрияки его не начали, как сербского тезку, обстреливать…»

«Тарту, вот, хоть досталось христианское имя: Юрьев! — захныкал Таллинн. — А я — словно оказался вдруг где-то в Сибири или в Средней Азии. Туркестан… Дагестан… Нахичевань… Колывань… Таким именем только татар или армян в гости созывать…»

«Ты ошибаешься, считая Колывань даром магометан, — привлек всю мощь своего интеллекта Тарту. — Это название — богатырских времен. Калеван — город Калева. Если русские и выговаривают «Калеван» как «Колывань» — так это же просто говор у них такой.

Колывань значит возрождение эстонской старины — и под этим именем мы вступаем в непосредственное соприкосновение с русской культурой, как во времена древнерусских князей…»

* * *

Сложно сказать, почему патриотической инициативе ревельских думцев не был дан ход в самых высоких инстанциях. Наверное, потому же, почему не были присвоены «исконные названия» петербургским пригородам, а также далеким Екатеринбургу с Оренбургом — нашлись дела поважнее.
Во всяком случае «вопрос о Колывани» последний раз рассматривался ревельской горуправой 16 октября 1914 года — с принятием решения «отложить до более подходящего момента». Который, как известно, так и не настал…

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• Куда пропало Линданисе
• Как Ревель Таллинном стал
• По следам «языковых патрулей»: как Таллинн за госязык боролся
• Горы столичного города Таллина