Зодиакальный символ наступившего года прописался в Таллинне за много веков до того, как местные жители узнали о существовании китайских календаря и гороскопа.

Арабский географ аль-Идриси, оставивший потомкам первое упоминание о городище на месте нынешнего Таллинна, не уточнил, каким именно скотом были «весьма богаты» его обитатели.
Не исключено, что козы в стадах далеких пращуров современных таллиннцев присутствовали. Но от них, увы, до наших дней не сохранились даже хрестоматийные «рожки да ножки».
Зато сохранилась память об иных козах — не одомашненных, но диких. Точнее — о косулях: именно им, если верить старинному немецкому преданию, город обязан одним из своих исторических названий.

Королевская охота

Начало улицы Рюйтли — Козья башня стояла где-то здесь.

Современные лингвисты выяснили: в основе топонима «Ревель» лежит слово «Рявала» — древнее название окрестностей современной столицы.
Ревельские бюргеры былых времен мыслили не столь приземленно. Да и в эстонском языке были не сильны. Финно-угорский корень они переосмыслили как сочетание двух немецких слов: «reh» и «fall». Первое из них означает косулю. Второе — падение.
По легенде, датский король Вольдемар II, покорив местных язычников и обратив их в истинную веру, решил немного отдохнуть от трудов праведных. Развлечение он выбрал себе самое подобающее средневековому монарху — охоту.
Одна из пасшихся на будущем Вышгороде косуль чем-то приглянулась властелину, он пустился за ней в погоню, натянул тетиву лука, прицелился… Не знавшая промаха стрела зазвенела, да все зря: цели она не достигла.
В последний миг грациозное животное метнулось в сторону — и рухнуло с тридцатипятиметровой высоты Тоомпеаского холма, решив не даться в руки захватчику и погибнуть свободным.
Пораженный король только и смог молвить: «Косуля упала!» Якобы именно в память о королевской охоте это место и начали называть «Rehfall», откуда до Ревеля — рукой подать.

«Козлоногие» бокалы Братства Черноголовых.

Без аналогов

История с «косулепадом» — не более чем народная этимология: попытка объяснить малопонятное слово по средством языка, родного безвестному автору легенды.
Но популярность «козьей» тематики в прикладном искусстве былого Ревеля — не вымысел, а самый что ни на есть исторический факт: следы ее можно отыскать в современном Таллинне без труда.
Например — направившись в Нигулисте: в бывшей церковной ризнице хранится солидная коллекция серебра, принадлежавшего некогда купеческим и ремесленным братствам, прежде всего — церемониальные кубки.
Форма большинства из них не представляет собой ничего исключительного, вполне отвечая художественным вкусам своей эпохи. Но те, что использовались некогда на пирах в Братстве Черноголовых, не имеют где-либо аналогов.
Основание бокалов — козья нога, выполненная настолько реалистично,
что дух захватывает: позднейшие экземпляры, обтянутые натуральным козьим мехом, в сравнении с ними смотрятся даже как-то блекло.
Невольно призадумаешься: одним ли только топонимическим созвучием руководствовались создававшие их мастера или же у легенды о «падении косули» более давние корни?

Памятник легенде

Мотив охоты на диких коз можно отыскать и в резьбе по дереву — на фризе Магистратского зала Таллиннской ратуши и в живописи, точнее — росписи борта модели парусника, опять-таки из собрания Братства Черноголовых.
Но главный памятник «топонимической» легенде расположен в сквере на улице Нунне: там, у самого основания Тоомпеаского холма, летом 1930 года была установлена скульптура косули работы выдающегося скульптора Яана Коорта.
Газеты того времени не скрывали: место, собственно, выбрано исключительно в качестве временного — даже о подобающем постаменте для бронзового изваяния городские власти не удосужились позаботиться.
Однако же в зеленом «кармане» на месте трех снесенных средневековых зданий коортовская «Косуля» простояла добрых девять лет — перед самой войной ее перенесли к подножию горки Линды — в парк Хирве, то бишь
— Олений.
Оленей, впрочем, здесь никогда не держали, а парочка косуль, поселенных в декоративном вольере весной 1939 года, военного лихолетья не пережила. Бронзовая козочка также пострадала от вандализма и была возвращена на улицу Нунне.
Последние лет пятнадцать гиды упорно желают представить ее памятником «той самой» косуле, не желавшей даться в руки королю-завоевателю на самой заре городской биографии.
Ну что же: хотя сам автор подобной славы своему детищу и не прочил, превращению «косули просто» в «косулю легендарную» он наверняка бы не противился.

Башня и бастион

Коортовская косуля — самый знаменитый представитель козьего племени, «пасущегося» в культурном пространстве Таллинна. Но не единственный.
Знаток таллиннской старины, особенно тот, кто специализируется на истории городских укреплений, наверняка припомнит о существовавшей некогда башне Китсеторн — Козьей.
Именем своим она обязана козам не легендарным, а самым что ни на есть реальным, притом не лесным, диким, а домашним: по соседству с фортификационным сооружением располагался, вероятно, козий хлев.
Саму башню начали строить в XIV столетии: вероятно, в первой его половине. Слишком уж архаична ее планировка: не традиционная для Таллинна «подкова», а прямоугольник — перечень 1728 года называет башню просто Четырехугольной.
То, что к тому времени она вообще была упомянута служащими Ревельской инженерной команды, само по себе удивительно: изрядно пострадавшая в годы Ливонской войны, Козья башня, похоже, уже не восстанавливалась.
Да и незачем было ее восстанавливать: южный отрезок городских стен с 1483 года надежно защищала мощная орудийная башня Кик-ин- де-Кёк, а с конца XVII века — Ингерманландский бастион, теперешняя горка Харьюмяги.
Проходя вдоль стены, подпирающей ее со стороны улицы Рюйтли можно, говорят, обнаружить более грубый участок кладки с едва различимым отверстием бойницы — все что осталось от встроенной в бастион Козьей башни.

Деревенский уклад

В черте крепостных стен таллиннцы держали коз чуть ли не до второй половины XVIII столетия: куда дольше, чем коров или, например, свиней.
Не исключено, что в ближайшем соседстве с поясом городских укреплений их содержали гораздо дольше: открытки с козами, пасущимися на теперешней Башенной площади, вы пускались в конце XIX века.
Но это — скорее всё-таки курьезное исключение: сто лет тому назад блеяние в центре Ревеля было уже не слышно. Другое дело — по окраинам: недаром одно из предместий и по сей день носит название Китсеюла — Козья деревня?!
Правда, ничего деревенского в облике кварталов, расположенных по обе стороны Пярнуского шоссе — от виадука над путями железной дороги до пересечения с транспортной развязкой над улицей Ярвевана теэ, честно говоря, нет.
Сложно себе представить, что полтора столетия назад здесь были далекие выселки: приют небогатых горожан, совсем недавно пришедших в город на заработки и не спешивших расставаться с сельским укладом жизни.
Хлеб давнишние обитатели Китсекюла выращивали не на пажитях и нивах, а на мебельной фабрике Карла Лютера, расположенной совсем рядом. Но коз в хозяйстве держали — их молоко и шерсть в хозяйстве не были лишни.
И не беда, что окрестные песчаные холмы не годились не только для землепашества — даже для огородничества: листвой редких кустарников козы, надо понимать, лакомились с удовольствием.

***
Когда именно жители Козьей деревни перестали держать коз, сказать сложно. И едва ли возможно — городская хроника едва ли зафиксировала эту «эпохальную» дату для потомков.
За несколько десятилетий в Таллинне успело вырасти и обзавестись собственными детьми поколение горожан, которое впервые видит коз не на улицах, а в книжных иллюстрациях.
Пока год Козы не вступил в свои права всецело — по Восточному календарю, прогуляться по «козьему следу» будет в таком случае для таллиннцев особенно полезно.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Там, где стоит «Косуля» Яана Коорта: прошлое и будущее таллинского сквера на Нунне
• Косуля с улицы Нунне
• Загадки косули
• Легендарная «Косуля» с улице Нунне: секрет непрестанного возвращения
• Пикк, Виру, Пярнуское шоссе и бульвар Ленина: в поисках самой главной таллиннской улицы