Лучшего дня, чем преддверие ночи летнего солнцестояния, для разговора о солярной символике в городском пространстве Таллинна, пожалуй, и не предложить.
О чем бы ни заверяли туристические и метеорологические рейтинги, самым солнечным городом Европы, по умолчанию, считается Неаполь: недаром песня «O Sole Mio» была создана именно там.
Сравнение Ревельской бухты с Неаполитанским заливом, родившееся с легкой руки поэта-символиста Валерия Брюсова, живет собственной жизнью вот уже более ста лет, но влияние ее на «солнечный имидж» Таллинна — минимально.
По-другому, наверное, и быть не может: с очевидной реальностью не поспоришь. А согласно ей, среднегодовая продолжительность солнечного сияния составляет в столице Эстонии 1785 часов — сорок четыре процента от возможного.
Более двух третей года таллиннский небосклон затянут: довольствоваться остается лишь тем солнечным светом, который рассеян в городском пространстве вне зависимости от капризов погоды.
Неизменно льющимся с фасадов зданий. Бросающим блеклый отблеск на столичную топонимику. Обнадеживающим, отсвечивающим в проектах озеленения самого центра города.

Универсальный хронометр

«Носатое» солнце на циферблате солнечных часов по адресу: Раэкоя платс, 10.

До солнца в Таллинне в буквальном смысле можно дотянуться рукой: еще каких-нибудь лет сто назад один из горожан делал это регулярно — несколько раз на неделе.
Вначале — церковный служка-кистер, а затем — городской часовщик — каждый третий день подходил к северной стене церкви Святого Духа, прислонял к ней стремянку, и, взгромоздившись на нее, вставлял ключ в отверстие часового механизма.
Утратив практическую необходимость, отверстие это и по сей день отмечено на циферблате старейших в городе часов: окошко площадью в четыре ладони, прорезающее солнечный диск с тянущимися во все стороны вьющимися по-барочному лучами.
С фасада Пюхавайму солнце светит таллиннцам более трех столетий: свой нынешний вид церковные часы приобрели в 1684 году. Не исключено, что тот же мотив был задействован и в оформлении их предшественников, известных с начала XV столетия.
Изображения солнца на циферблатах древнейших часов Европы — не случайность: до самого последнего времени оно было «эталонным хронометром», по которому сверяли ход рукотворных механизмов для измерения времени — в ясный день, понятное дело.
Недаром в начале ХVII века одновременно с очередным ремонтом предшественника часов Пюхавайму магистрат распорядился установить на фасаде одного из домов на Ратушной площади солнечные часы — для контроля. На службе городу они пробыли добрых полтора века: лишь в 1747 году их сменили нынешние, прекрасно различимые на линии между окнами второго и третьего этажей здания по адресу: Раэкоя платс, 10.
Солнце присутствует и здесь — стилизованные под человеческое лицо: нос этой упитанной барочной физиономии перерастает в скобу, отбрасывающую на циферблат стрелку-тень.

Светило на чердаке

«Солнечный привет» от инженера Федорова на фасаде дома по улице Нийне, 5.

К началу двадцатого века солнечные часы были явным анахронизмом. Но именно на этот период выпадает эпоха «подлинного расцвета» на фасадах таллиннских зданий — общественных и жилых.
Солярная символика была в искусстве модерна Центральной и Восточной Европы вообще популярна: десятки импозантных зданий в Вене, Братиславе, соседней с нами Риге хранят в своем оформлении ее неугасимый отсвет.
В Таллинне активным «солнцепоклонником» определенно был один из патриархов национальной архитектуры, выпускник Петербургской академии художеств Карл Бурман-старший: первый эстонский зодчий с профильным высшим образованием.
Манифестом его архитектурного творчества стал дом спортивного общества «Калев», построенный в 1912 году неподалеку от устья реки Пирита: фронтоны бревенчатого сруба украсил поднимающийся из-за горизонта лучащийся диск дневного светила.
Правда, разглядеть его нынче можно только на старинных фотографиях. Или — на макете в Музее архитектуры: Второй мировой оригинальная постройка не пережила, а послевоенный яхт-клуб, возведенный Бурманом на ее месте, солярного декора лишен.
Не повезло и солнцу, всходившему некогда под скатом крыши жилого дома на Лаулупео, 6: постройка сохранилась, но изначальное убранство фасадов утратила. Невстроенным остался и еще один «солнечный» дом Бурмана — по адресу: Рауа, 37а.
Гораздо больше уцелело от творческих поисков менее знаменитого коллеги и современника Бурмана — военного инженера Алексея Федорова. За новомодными архитектурными течениями он не гнался, но солнечные мотивы любил.
Яркое подтверждение тому — дом в Кадриорге, на улице Поска, 41: фасад жилища священника кладбищенской церкви Александра Невского украшает резной наличник, расцветающий сказочными, «древнерусскими» солнечными лучами.
Скромнее, но в том же ключе, решен Федоровым двухэтажный дом в Каламая — на улице Нийне, 5. Круглое окно его чердака превращено в солнечный диск, от которого расходятся во все стороны лучи.

Отблеск киносказки

Солярная символика над входом в киношном жилище доктора Гаспара Арнери.

К числу самых солнечных улицу Лаборатоориуми, зажатую с обеих сторон высокой, по преимуществу средневековой застройкой, отнести определенно нельзя.
Но самое веселое таллиннское солнце стоит искать именно здесь. Точнее — над дверями дома, стоящего как раз напротив ее пересечения с такой же узкой и неприметной улицей Аида.
Происхождение этой улыбающейся солнечной рожицы, вписанной в круглую нишу на фасаде, загадочно: когда, при каких обстоятельствах, а главное — почему появилось оно здесь, краеведы теряются в загадках.
По наиболее распространенной версии — веселое солнышко нарисовано декораторами киностудии «Ленфильм», снимавшей в городе фильм «Три толстяка» и поселившей в доме на улице Лаборатоориуми Гаспара Арнери.
Увы, кинолента этого не подтверждает: на шестой минуте жилище доброго доктора попадает в кадр. Портал, нарисованный поверх фасадной штукатурки, виден отлично. Венчающее его отверстие сияет пустотой: солнышко в нем отсутствует.
Возможно, нарисовали его для съемок дублей, по каким-то причинам не попавших в кадр? Или же творение киношников, так и не смытое после окончания съемок, решил дополнить кто-то из таллиннцев, не чуждый мистификаций и художественного вкуса?
В любом случае — реставраторы, приводившие в порядок уличный фасад несколько лет назад, к самому, вероятно, неофициальному, солярному декору отнеслись с пониманием — бережно подновили выцветшие краски.

Лучи на карте

Чем руководствовались отцы города, решившие переименовать в 1925 году Петровский бульвар в дачном предместье Пяэскюла, — предположить несложно. Причину переименования его именно в Пяйкезе — Солнечный — понять труднее, с солнцем себя любил, как известно, сравнивать, французский король, а не российский самодержец.
Зато известны причины, побудившие в 2012 году сотрудников архитектурного бюро «Кадарик Тююр Архитектид» перепланировать дорожки парка Таммсааре из прямолинейного геометрического пересечения в распластанное по земле солнце с лучами.
Ответ очевиден: явный недостаток солнечного света, от которого жители и гости столицы вынуждены страдать большую часть календарного года. Недаром дорожки-«лучи» должны были подсвечиваться фонарями с солнечно-оранжевыми фильтрами.
Остается только искренне пожалеть, что в переносном и прямом смысле яркий и оригинальный проект, торжественно презентованный, оказался в итоге похоронен в недрах городских департаментов. Ведь летнее солнцестояние сгорает стремительно, словно искры от костров Ивановой ночи. А расставаться с солнцем и летом в нашем климате всегда бывает до обидного жалко.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• От гномона до кварцевых часов
• Загадки календаря
• Летнее время – «подарок» от временного правительства
• Топ-десятка таллиннских часов

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=5870