Вспомнить Яанов-Иоаннов-Иванов, представленных в городском пространстве Таллинна, в канун Яани-пяэва — самое время.

…Стройные шпили возносят в поднебесье славу девы Марии, Святого духа, епископа Николая и короля Олафа.

Последний также покровительствует ремесленникам «ненемецкого» происхождения: мастеров в ремеслах попрестижнее взял под свою защиту канонизированный монарх Канут.

Патрон маг истрата, а, возможно, и всего города, по крайней мере — на закате эпохи католичества, Виктор Марсельский. Небесный заступник неженатых купцов — чернокожий Маврикий.

Иудейского аскета, ставшего христианским святым (чей день рождения был привязан ко дню летнего солнцестояния) и подарившего празднику его нынешнее название, в Таллинне, казалось бы, и не сыщешь.

Но это — только на первый взгляд. В недрах исторической топонимики столицы различных Иоаннов скрывается, внезапно, совсем не мало.

Часть целого

Начальный отрезок Пярнуского шоссе в бытность Ивановской улицей.

Прокричать «во всю ивановскую» В современном Таллинне при всём желании не удастся; попросту негде.

В Ревеле столетней давности желание относилось к числу осуществимых без особого труда: Ивановская, а еще точнее — Иоанновская, улица пролегала через самый центр губернского города.

Проблема была только в том, окажешься ли услышанным: шума тут хватало. Место было бойким: с одной стороны — торговцы Русского рынка, с другой — рынка Сенного, аккурат посередке — Новый рынок.

По обитым жестью дубовым рельсам громыхала конка, по булыжникам мостовой — ломовые извозчики. Надрывались зазывалы цирка шапито и прочих ярморочных балаганов. Кричали гудки первых автомобилей.

В последний раз ярмарка (в терминологии той поры уже — «всеэстонская колхозная») у южной стороны улицы состоялась в мае 1947-го. Через год из центра города съехал рынок. Еще через двадцать — булыжник закатали под слой асфальта.

Стихло если и не всё, то по большей части — определенно. Быть может, прежде всего потому, что сама улица давным-давно утратила не только изначальное название, но и свой отдельный топонимический статус.

Еще в 1936 году былая Иоанновская, сменившая позже имя на Яани, стала частью спрямленного и расширенного Пярнуского шоссе — каковой, собственно, остается и по сей день.

Памятник себе

Ныммеская церковь Иоанна Крестителя вскоре после постройки.

Лет сто двадцать тому назад «Ревельские известия» сообщали о забавном происшествии лингвистического характера.

Один из местных издателей почтовых открыток принял официальный переход на русский как единственный
язык делопроизводства, надо понимать, слишком уж «близко к сердцу».

Надпечатки «Johanniskirche» и «Jaanikirik» он с выпущенной в продажу фотокарточки одной из городских достопримечательностей убрал, заменив их одним-единственным пояснением «Иванова церковь».

Кто-то из покупателей указал на неподобающую фамильярность. Издатель решил подстраховаться — и
дополнительный тираж открыток выпустил с более «почтительным» пояснением: «Св. Иванова церковь»…

Речь, легко догадаться, идет о сакральной постройке, всякому современному таллиннцу известной хорошо — лютеранская Иоанновская кирха формирует восточный фронт застройки нынешней площади Вабадузе вот уже века полтора.

Сгинуть она имела все шансы, как минимум, дважды: в середине тридцатых годов и в конце сороковых. В первый раз — для расчистки места под возведение корпуса административных зданий, во второй — гигантской арки Победы.

На заре восстановления независимости архитекторы опять заинтересовались постройкой — но в ту пору речь шла уже не о сносе, а, например, об идее облицевать её башню… стеклянными пластинами.

В итоге замысел оказался реализованным, к счастью, напротив — в Кресте Свободы. А Иоанновская церковь осталась памятником сама по себе — своему времени и его художественным вкусам.

Медицина и просвещение

По таллиннским меркам Яани кирик на бывшем Сенном рынке — совсем молодая: заложена она была в память Тысячелетия российской государственности — осенью 1861 года.

В ту пору ее старшая «сестра» — церковь Иоанновского госпиталя, или, как называли его горожане чаще, просто Яановой богадельни — имела все основания справлять свой двухсотый день рождения.

Само богоугодное заведение к тому времени вообще перешагнуло рубеж шестисотлетия: приют для ставших жертвой занесенной сюда крестоносцами проказы впервые упоминается в 1237 году.

С лепрой в Таллинне было покончено полвека назад, когда больница для пациентов с хроническими недугами съехала с территории средневекового лепрозория в местечко с «говорящим» именем Равила.

Церковное же здание чудом сохранилось до наших дней — едва ли не старейшая уцелевшая постройка исторических предместий-форштадтов былого Ревеля, расположенная по адресу: Тартуское шоссе, 16а.

Использовавшаяся на протяжении пяти десятилетий советской власти в качестве складского помещения, с начала девяностых она вновь используется по первоначальному, религиозному, предназначению.

Правда, приход Армянской апостольской церкви Эстонии, действующий ныне в древних стенах, посвящен святому Григорию Просветителю, а не Иоанну, как было некогда.

Перемещение в пространстве

Непосвященному бывшая церковь Иоанновского госпиталя может показаться полной «тезкой» той, что подарила в свое время название начальному отрезку Пярнуского шоссе, — стоящей на площади Вабадузе.

Тождества, между тем, нет: Иоанны имеются в виду разные. Во втором — Иоанн Богослов, евангелист. В первом — Иоанн Креститель, его учитель: именно его рождение в католической традиции приходится на 24 июня.

Церковь, посвященная ему, в Таллинне тоже имеется — последние семьдесят шесть лет. Что было бы, пожалуй, не столь уж удивительно, не будь при этом само церковное здание старше на тринадцать лет: освящено оно было осенью 1923 года.

Своего изначального месторасположения постройка при этом не меняла, да и нужды такой не было. Просто, в 1940 году столица расширила административные границы, присоединив к своей территории район Нымме, бывший до того отдельным городом.

Посвященная Иоанну Предтече ладная деревянная церковь под сенью ныммеских сосен и сама, в определенном смысле, с самого начала замышлялась как «предшественница» — в дальнейшем приход намеревался заменить ее капитальной, каменной.

Намерениям суждено было так и остаться в плоскости планов. До Второй мировой войны со свободными средствами у прихожан, в большинстве своем — беженцев из революционного Петрограда, было, мягко говоря, не густо, после нее — и подавно.

Не самая известная даже таллиннцам, не говоря уже о гостях города, ныммеская церковь Иоанна Предтечи, словно и тот, кому она посвящена, удалилась из столицы если и не в «пустыню», то — на тихую окраину.

Кто знает — может быть и впрямь именно здесь «яаново измерение» городского пространства Таллинна раскрывается наиболее широко, всеобъемлюще, содержательно и полно?

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Огонь Яановой ночи над новой базарной площадью: семьдесят лет таллиннскому Центральному рынку
• Смотрите, как наши прадеды восстанавливали Таллин! Лето 1947 или 1948 года.
• Таллинн начинался... с Ласнамяэ
• Личный дом архитектора Федотова: утраченный памятник русского Ревеля
• Знакомая незнакомка
• Исчезнувшая без следа: молельня Гернгутеров на улице Каупмехе в Таллине
• Шанс на возрождение: дом священника Стратановича в Кадриорге Дом Стратановича
• «В простоте своей величественная...»: Казанская церковь в Таллине, накануне трехсотлетия
• «Приветливый и давно желанный храм»: столетие церкви Святителя Николая
• В Таллине: моленная стала церковью