Хотя титул «Осенняя столица» Таллинн с наступлением астрономической осени и передает Нарве ежегодно, улица Осенняя — Сюгизе — неизменно остается с таллиннцами.

«Коль не зима, не осень, не весна, не лето — то знай, голубчик мой, что город Ревель это», — категорично заверял газетный фельетонист сто лет назад.

Флагшток под сине-черно-белый вымпел над одним из домов по улице Сюгизе готов к использованию и сегодня.

Сотрудник «Ревельского листка» однозначно ошибался — что-что, а вот уж осень, в отличие от всех прочих времен года, в Таллинне выдается и удается всякий раз. Гарантированно и неизбежно.

В городе, золотой век которого выпал на тот исторический период, который с руки голландского медиевиста Йохана Хёйзинги обрел поэтическое имя «Осень Средневековья», иначе и быть не могло.

Как не могло не появиться в Таллинне и собственной Осенней улицы — Сюгизе. Даром что лежит она вне территории средневекового ядра города — неспешному путнику она способна поведать немало любопытных историй.

Епископы и жулики

Самый «осенний» топоним столичной карты молод — неполных восемьдесят лет. Для Таллинна — не возраст.

Немногим старше — лет эдак на тридцать — народное название предместья, через который она пролегает; название Кельмикюла начинает встречаться на страницах выходивших в Ревеле эстонских газет не ранее конца XIX века.

Ранее, по большому счету говоря, и писать-то о здешних местах было особенно нечего: покос у подножия холма Тоомпеа использовался испокон веков как пастбище. Изначально — епископское, позднее — просто Верхнего города.

Во второй половине XVII столетия был, правда, у нынешнего Кельмикюла уникальный шанс: один из планов расширения ревельской крепости предусматривал расширение городской территории в западном направлении едва ли не на треть.

Новая часть города, согласно градостроительным представлениям эпохи, должна была быть защищена поясом бастионов и обзавестись регулярной сеткой улиц с двумя квадратами площадей на месте их взаимного пересечения.

Как мало реалистичный, по соображениям прежде всего финансового характера, план этот правительством Шведского королевства был отклонен: с улицами в Кельмикюла пришлось подождать еще добрых лет двести.

Шпиль Домского собора в перспективе улицы Сюгизе напоминает о епископском прошлом нынешнего Кельмикюла.

Трассироваться они начали здесь в семидесятые годы позапрошлого столетия, когда Ревель, утративший после Крымской войны статус города-крепости, активно шагнул через линию крепостных укреплений.

В новых предместьях селился пришлый люд: вчерашние крестьяне, сменившие плуг и борону на машины и станки первых промышленных предприятий административного центра Эстляндской губернии.

Привокзальный район (а железная дорога очертила одну из его границ в 1870 году) всегда и везде притягивал к себе не только обслуживающий персонал, но и лиц, на руку не совсем чистых.

Возможно, именно поэтому народная молва и прозвала его Кельмикюла — Деревня прохвостов, плутов, жуликов. А в словарном переводе начала XX века — и вовсе — воров.

Сёренсен и Сёрене

На карте Ревеля столетней давности топонима «Сюгизе» еще нет. Сама улица, правда присутствует — под малопонятным именем Зеренская.

К зерни — раннесредневековой технике изготовления ювелирных украшений — название не имеет никакого отношения: на Севере Европы представлена она в ту пору не была.

Ключ к разгадке лежит в области не металлообработки, а садоводства: в апреле 1810 года некий садовник Сёрен Торенфельд приобрел у магистрата окрестные земли и учредил на нем питомник.

Судя по фамилии, а прежде всего по имени, — по происхождению он
был датчанин: сложно сказать чем, но территория нынешнего Кельмикюла людей со скандинавскими корнями полтораста лет тому назад к себе просто притягивала.

Так, в последней четверти XIX века, когда садоводческое хозяйство давно сменило первоначального владельца, едва ли не самым выдающимся домохозяином в его окрестностях стала семья рыбопромышленников Сёренсенов.

Тягаться Сёренсенам с такими «килечными королями» Ревеля царских времен, как Дёмины, Малаховы или Леэсменты, было, вероятно не под силу. Но в историю самого знаменитого кулинарного бренда Таллинна вклад они посильный внесли.

Стопроцентно гарантировать, конечно, невозможно, но считается, что именно Вольдемар Сёренсен в семидесятые годы позапрошлого столетия решил украсить этикетку консервной банки с кильками частью таллиннского силуэта.

Так это или не так — судить, конечно, сложно. Отследить в точности — еще сложнее, так как и конкуренты на ниве увековечивания абриса шпилей Старого города на килечной жестянке существовали уже лет девяносто тому назад.

Но не исключено, что доля истины в легенде явно рекламного свойства имеется. Не зря же былую улицу Сёренси горожане-эстонцы переименовали к тому времени в Сёэренсени, и топоним этот стал официальным.

Намек флагштока

Хотя той же фамилии обязана своим былым названием не только Сюгизе, но и улица Суве (ее в двадцатые годы называли Вяйке-Сёэренсени), большинство местного населения составляли всё же эстонцы.

Для того чтобы удостовериться в этом, необязательно ворошить страницы адресных книг вековой давности; достаточно устремить взор в… небо над улицей Сюгизе. Точнее — над фронтонами образующих ее застройку жилых домов.

Дело даже не в том, что на профессиональном жаргоне историков архитектуры именуются они последние лет пятнадцать «лендеровскими» — по фамилии инженера-строитеяя Вольдемара Лендера, первого таллиннского мэра-эстонца.

Почти безошибочный намек на национальность первых домовладельцев — деревянный стержень, воздвигнутый над крышей лестничной клетки, элемент не чисто декоративный, как может показаться ныне, но некогда — вполне функциональный.

В официальные знаменательные дни украшать жилые дома флагами полагалось и во времена Российской империи. Понятно, что флаги это были государственные: дворники должны были вывешивать у входа бело-сине-красные полотнища.

Использование сине-черно-белого (по происхождению — корпоративного, но вскоре ставшего для эстонцев подлинно национальным) знамени на «равных позициях» с общегосударственной символикой не то что не поощрялось — не дозволялось вовсе.

А вот про вымпелы какой-либо расцветки имперское законодательство, надо понимать, молчало. Именно потому «сознательные» эстонцы, строя дом для себя и своих соплеменников, спешили воздвигнуть над ним флагшток для его поднятия.

В 1896 году «Ревельекие известия» опубликовали письмо некоего горожанина; дескать, в дни «Все-эстонского певческого празднования» сине-черно-белые вымпелы реяли в предместьях повсюду, а вот государственных флагов было не видать.

Власти намек поняли: поднимать вымпелы каких-либо цветов, кроме белого, синего и красного, над домами в губернском городе Ревеле вскоре было строго воспрещено: что в комбинации с госсимволикой, что без.

***

6 ноября 1939 года из Таллинна, в рамках программы переселения остзейских немцев на «историческую родину», отбыла Бетти Сёренсен — последняя представительница некогда славного рода.

К тому времени улица, носившая фамилию ее предков, вот уже полгода как была переименована: очередная волна кампании по эстонизации топонимов столицы заменила ее прежнее имя на нынешнее.

Почему именно Сюгизе — топонимическая комиссия Городской управы не пояснила. Скорее всего — по «логическому» принципу: соседняя Кордезе стала Кеваде —Весенней, а перпендикулярная Вяйке-Сёренсени — Суве, то есть — Летней.

Можно, конечно, пофантазировать и предположить, что в новом имени содержался скрытый намек на рыбопромышленников Сёренсенов: самой ценной испокон веков считалась килька, пойманная в Таллиннской бухте именно по осени.

Но это — лишь предположение, домысел, который может родиться во время прогулки по не длинной, но колоритной, своим почти нетронутым обликом рубежа ХIХ-ХХ столетий, улице предместья Кельмикюла.

Начавшись от бульвара Тоомпуйэстеэ, она через дюжину домов упирается в кованые ворота деревянного особняка, в котором несколько лет назад открылся еврейский детский сад «Авив».

Название его в переводе с иврита означает — Весна. Что тоже символично: ведь вслед за любой осенью неизбежно приходит не только промозглая зима, но и обязательно — весеннее тепло.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Комоды, корабли и головка сыра: «архитектурный карнавал» Таллинна
• Вкус ревельской кильки
• За что Таллинн Килькоградом прозвали: таллиннским килькам посвятили выставку