Корабли, как и люди, имеют свою судьбу, и никто не может ее предугадать, особенно если речь идет о военном флоте.

Одни — такие, например, как подлодка «Лембит» и ледокол «Суур-Тылль», — прошли сквозь военное лихолетье, совершили подвиги и навсегда стали символами флотского геройства.

Подводная лодка «Калев». Открытка конца тридцатых годов.

К другим судьба оказалась безжалостнее, а человеческая память, к сожалению, — недостаточно внимательна. Погибнув в самом начале войны, они невольно оказались обреченными на забвение.

Невольно и несправедливо, если не сказать — незаслуженно. Потому хотя бы, что боевой путь их, оказавшийся, увы, кратким, не менее насыщенный и героический, чем у их прославленных собратьев.

К таким забытым героям относится и «собрат» легендарного «Лембита» — подводная лодка «Калев», ушедшая на свое последнее задание ровно три четверти века назад.

В предвоенных сумерках

Летом 1937-го в таллиннской Минной гавани было многолюдно: в торжественной обстановке представители государства и вооруженных сил встречали построенную годом ранее на верфях Великобритании подлодку «Калев».

Спроектированная как вариация серии английских субмарин класса «5», она имела не только корпус оригинальной конструкции, но и относилась к числу одних из самых маневренных подводных минных заградителей своего времени.

Красавцы-корабли «Лембит» и «Калев» были гордостью Эстонского государства. Президент Константин Пятс постоянно интересовался каждым выходом подлодок в море и результатами отработки ими элементов боевой подготовки.

Интерес был отнюдь не праздным: тучи на горизонте международной политики ощутимо сгущались. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу — началась война которая вскоре получит от современников название Второй мировой.

Следующим летом Эстония утратила государственную независимость и вошла в состав Советского Союза. На «Калеве», как и на всех прочих кораблях эстонского флота, сине-черно-белый гюйс сменился флагом военно-морских сил СССР.

Офицеры и команда подводной лодки решили не изменять данной один раз присяге и служить под советским флагом отказались. На борту из прежнего экипажа остались только трое эстонцев — старшины команд.

Ситуация сложилась болезненная: направленные на «Калев» новые кадры матросов и старшин имели боевой опыт, но не были знакомы с материальной частью построенной в Великобритании подлодки.

Во многом преодолеть проблемы помогла личность нового командира корабля — вступившего в должность 3 октября 1940 года старшего лейтенанта Бориса Алексеевича Нырова.

Необычный командир

Обладатель «ныряющей» фамилии ее вполне оправдывал: опытный офицер-подводник, он служил до того штурманом на подводной лодке «М-71», позже — командовал подлодкой «М-91».

Биография его едва ли вписывается в привычную жизненную канву «красных командиров». Сын петербургского служащего, он вместе со своим отцом, сотрудником торгпредства, несколько лет прожил в Иране.

С самого раннего детства Борис Ныров владел несколькими иностранными языками: согласно установленному в семье порядку, с утра он ежедневно говорил с родителями только по-персидски и по-немецки, а после обеда — по-французски.

Шанс познакомиться с эстонскими моряками был у него и до получения нового места службы: азартный яхтсмен, он, еще студентом кораблестроительного института, посещал в команде яхты «Металлист» порты Эстонии, Латвии, Финляндии, Швеции.

Придя на флот, Ныров овладел английским, а за пять месяцев службы в Таллинне овладел эстонским языком настолько, что проблем на уровне общения с местным населением у него, по воспоминаниям современников, не было никаких.

Говорят, лингвистические успехи в эстонском были в немалой степени обусловлены… личными мотивами: его учительницей стала соседка по квартире, местная жительница Александра Осипова.

В начале лета 1941 года «Калев» было решено перебазировать в город Лиепая. Прощаясь со своим «педагогом», капитан подлодки назначил ей дату свадьбы. Но 22 июня Германия напала на Советский Союз.

Фланговая база Балтфлота подверглась атаке немецкой авиации. Назавтра «Калев», «Лембит» и подлодка «С-7» перебазировались в Усть-Двинск — нынешнюю Даугавгриву.

Боевое крещение

Капитанская рубка и матросы «Калева». Фото до 1940 года.

Пройдя текущий ремонт в доках Кронштадта, «Калев» и «Лембит» пришли в Таллинн. 7 августа капитан Ныров получил приказ — выходить к западному побережью Латвии.

Задача была не из простых: определить фарватеры между Лиепаей и Вентспилсом, занятыми к тому времени врагом, выставить минные заграждения и при необходимости — торпедировать суда противника.

Ранним утром «Калев» в сопровождении пяти тральщиков и двух морских охотников вышел в море. По пути к острову Хийумаа были затралены и взорваны две немецкие мины, а еще две — подсечены и расстреляны.

Немцы проявляли осторожность: лишь 18 августа на рейде появились два транспорта. Они появились в сопровождении кораблей конвоя — и именно с той стороны, откуда не ждали. Но командир «Калева» решился на торпедную атаку.

Маневрируя на малых глубинах, лодка в конце концов достигла поставленной цели — хотя и не совсем так, как планировалось: уклонившись от торпед, немецкие транспорт и плавбаза подорвались на выставленных «Калевом» минах и пошли ко дну.

21 августа «Калев» вернулся в Таллинн, к которому уже подступал враг. Как оказалось, для того чтобы всего неделей позже принять участие в прорыве кораблей Балтийского флота из осажденного города в Кронштадт — героическом и трагическом.

Идя в кильватерном строю, подводная лодка отстала от основного отряда. Отбиваясь от самолетов противника, она фактически оказалась единственным прикрытием для следующих за ней военных транспортов и малых судов.

Во время очередной атаки с воздуха капитан Ныров был ранен осколком, но нашел силы спуститься в рубку и задраить рубочный люк. «Калев» успел уйти под воду — и, поврежденным, смог добраться до Кронштадта

Последний поход

К началу октября ремонт лодки был завершен, а командир ее снова был в строю. Готова заступить на вахту была и команда но по приказу командования матросы-эстонцы были списаны с флота и направлены в трудовые батальоны.

«Калев» был переукомплектован — в том числе и теми, кто выжил во время Таллиннского перехода Треть нового экипажа подлодки имела ордена и медали — для осени 1941 года подобное было на Балтийском флоте беспрецедентным.

15 октября командир «Калева» получил приказ подготовить лодку к походу на полной автономности. Задача была стандартная, за исключением одного «но»: кораблю предстояло выполнить задание повышенной сложности. В тылу врага.

Немецкие войска пытались прорвать оборону Ленинграда. Выяснить, какие части вермахта и где именно перебрасываются к линии фронта предстояло разведывательной группе. Десантировать ее было решено непосредственно на побережье — с подлодки.

Через две недели после получения приказа «Калев», в надводном положении, проследовал мимо острова Гогланд и взял курс на бухту Ихасалу близ Каллавере. Высадив десант, лодка должна была приступить к минированию фарватеров.

Группа разведчиков из трех человек на связь вышла. Подводная лодка, которая доставила их на боевое задание, — нет: ни в назначенное время, ни по истечении всех допустимых сроков. На кронштадтскую базу «Калев» так и не вернулся…

В штабе флота, имея в наличии все документы на поход, а также зная обстановку в районе предстоящих боевых действий, пришли к выводу — подлодка погибла, подорвавшись на мине.

Но радиосообщение, полученное позже от разведгруппы, свидетельствует: главную часть поставленного перед ним задания «Калев» выполнить успел — прежде чем пропал без вести.

***

… Три музея военно-исторической тематики есть в сегодняшнем Таллинне. «Калев» упомянут в экспозиции лишь одного из них — на стенде в ангарах Летной гавани.

Всего полдюжины скупых, если не сказать казенных, слов: «Подводная лодка «Калев» погибла во время похода в 1941 году при невыясненных обстоятельствах». И ни строчкой больше.

И одна строчка — лучше, чем ничего. Но название подводной лодки — имя эпического героя. Оно стало символом героизма и обязывает потомков помнить о подлодке «Калев» и ее экипаже, погибших и за эстонскую землю.

Семен Смеян,

Клуб ветеранов флота

Газета «Столица»

Related posts

• «Вирония» выходит на связь.
• Летняя ночь с 13 на 14 июня, 1941 года.
• Не только 1939 год, но и оккупационный снег 1941-1944 годов. Таллин, цветные фотографии.
• Муза железных дорог: первая женщина-машинист Сальме Тоомвяли
• Таллин: Рождество под знаком свастики
• Мы вернулись к тебе, Моонзунд!
• Юминда: морская трагедия
• 75 лет: Самый столичный музей, Таллиннский, справляет юбилей
• Обретенная история таллиннского «Арсенала»: архив предприятия станет основой выставки
• Магазин «Клуге&Штрем»: 200 лет ревельской книготорговли