Трактовавшийся в различные эпохи как цвет самопожертвования, греха и революционной борьбы широко представлен в прошлом и настоящем столицы Эстонии.

Любому советскому первокласснику было известно: «День седьмого ноября — красный день календаря».

Кумачово-праздничной календарная дата перестала быть ровно четверть века назад, сменив свой колер на будничный, черный — в Эстонии и ее столице как минимум.
Красный же цвет из Таллинна никуда не исчез: он закрепился в городском пространстве за много лет до революционных событий 1917 года и их последующего увековечивания.

Неизменно остается он и по сей день: вспомнить об этом в то время года, когда природа, словно нарочно, сводит всё разнообразие своей палитры к унылой серости, будет уместно особенно.

Двоякое отношение

Здание былого «красного монастыря» на улице Мюривахе. Довоенное фото.

Отношение средневекового европейца к красному цвету было неоднозначным, двояким.

С одной стороны — цвет крови, пролитой во искупление грехов всего человечества Иисусом, самопожертвования: отсюда рукой подать до символики будущего международного Красного Креста.

С другой — явный отблеск адского пламени, колер запретного плода, которым соблазнил Еву в раю змей-искуситель: отголоски последней трактовки слышны в словосочетании «район красных фонарей».

Культ «красных мадонн», распространенный в Западной Европе XII столетия, Ревель не застал — просто в силу своего возраста А вот с символическим значением красного как «цвета порока» местные бюргеры знакомы были явно.

«Красным монастырем», по примеру других городов ганзейского региона, ревельцы называли дом терпимости. Принадлежал он… магистрату: доходы заведения с ежегодной регулярностью поступали в городскую казну.

Первые сведения о «монастыре» датируются 1474 годом, последние 1522-м. По какой причине и в связи с какими событиями он был закрыт — неизвестно. Зато известен его точный адрес — здание по адресу: Мюйривахе, 5.

Искать дом бывшего «муниципального борделя» на одноименной улице в наши дни — дело безнадежное: трехэтажная постройка с готическим фронтоном погибла в годы Второй мировой войны.

Любителям курьезов и «клубнички» можно указать лишь приблизительное место его расположения: заезд во двор между зданиями кинотеатра «Сыпрус» и нынешним Минэкономики.

Казарма и деревня

Нижний маяк — в просторечии Красный, хотя официально — Белый.

Среди исследователей бытует, впрочем, версия — к «грешному» толкованию красного название дома терпимости не имеет никакого отношения: дескать, назван он был так просто по цвету строительного материала стен.

Версия сомнительна: средневековое таллиннское зодчество вполне обходилось для стенной кладки природным камнем — серым известняком. Пора кирпичного строительства наступила в Таллинне значительно позже.

Началась она в 1718 году—мастера, присланные для возведения царского дворца в Екатеринентале, попросту не имели опыта работы с местным материалом: пришлось увеличивать мощность печей для обжига кирпича на полуострове Копли.

Поначалу кирпич штукатурили, но стоило только отказаться от подобной практики, как горожане не оставили этого без внимания: топонимика, по крайней мере — неофициальная, среагировала на красно-кирпичный цвет незамедлительно.

Когда именно за комплексом построек на углу современных улиц Копли и Эрика закрепилось прозвище «красных казарм» — сказать сложно. По всей вероятности, лет через пятнадцать после сдачи их в эксплуатацию: в середине двадцатых.

То же прозвище бытовало одно время и за казарменным городком, возведенным в те же десятые годы минувшего столетия в Тонди, но почему-то пользовалось оно меньшей популярностью и оказалось вскоре практически забытым.
Последняя четверть XX века подарила городу еще один народный топоним «красного цвета»: Красной деревней прозвали один из микрорайонов Ласнамяэ — массив жилой застройки работников завода «Двигатель» на улице Лийкури.

До официального статуса прозвище, правда, так никогда и не доросло: в конце девяностых топонимическая комиссия Таллиннской мэрии утвердила за окрестностями название Курепыллу — Журавлиное поле.

Революционный колер

В Западной Европе красный цвет стал ассоциироваться с революционным движением в тридцатые годы позапрошлого столетия — алый флаг был поднят во время восстания лионских ткачей.
В Таллинне в годы Первой русской революции: траурную процессию с гробами жертв расстрела 18 октября 1905 года тогдашние газеты — что русские, что эстонские, что немецкие — нарекли «красными похоронами».

Красный цвет захлестнул таллиннскую топонимику после присоединения Эстонии к СССР: по примеру «Родины пролетариата» местные большевики стали добавлять к названиям предприятий «классово верное» прилагательное.

Радиотехнический завод RET добавил к своему официальному имени
слово Punane, уже в послевоенные годы. Машиностроительный завод Франца Крулля поспешил начать именоваться «Красным Круллем» едва ли не к 7 ноября 1940 года.

Тогда же бывшая типография акционерного общества «Vaba maa» сменила вывеску на «Punane täht» — «Красная Звезда»: парадоксальным образом с названием этим сочеталась претензия на правопреемственность от гимназической печатни XVII века.

Век некоторых «красных топонимов» оказался на удивление кратким: «Punane Krull», например, благополучно стал Таллиннским машиностроительным заводом имени Йоханнеса Лауристина еще во второй половине сороковых.

Другие дожили до восстановления Эстонией государственной независимости — и сгинули вместе с предприятиями, в условиях смены экономической модели ставшие, увы, недостаточно конкурентоспособными.

Абсолютный рекордсмен, похоже — «Красный Рассвет»: чулочно-носочная фабрика «Suva» выехала из исторических помещений, а металлический остов букв «Punane Koit» так и парит над бульваром Пыхья…

Топонимическая стойкость

У каждого поколения таллиннцев — собственные «окрашенные в красный» воспоминания и ассоциации.

Литераты двухсотлетней давности наверняка бы вспомнили «Красную корчму» на территории последующего Кассисаба: изначально постоялый двор, она превратилась в место загородного отдыха интеллектуалов.

Те, чье детство прошло в шестидесятые-семидесятые годы на улице Маяка, помнят: Красной (вроде бы, за цвет перил) называли Екатерининскую лестницу, соединяющую плато Ласнамяги с парком Кадриорг.

Их родители, возможно, помнят, как крохотный безымянный ныне сквер между теперешними зданиями Эстонского банка и центра «Solaris» носил в те же годы официально-пышное имя площади Эстонских Красных стрелков.

От современной, как принято говорить, «креативной молодежи» можно услышать о Красном мосте — пешеходный мостик в парке на берегу пруда Шнелли несколько лет назад действительно был перекрашен в радикально-алый.

Но, пожалуй, главным «топонимом красного цвета» вот уже на протяжении более чем ста лег для жителей Таллинна остается улица Пунане. Под немецким вариантом своего названия Rote Straße она впервые появилась на городской карте в 1902 году.

Именем улица обязана Красному маяку, он же Верхний, или Южный, неизменно указывающему путь мореходам в Таллиннскую бухту с начала второй трети позапрошлого столетия.

Сам маяк, правда, свой изначальный цвет утратил еще в конце ХIХ века. Выкрашенная некогда в красный, деревянная пирамида превратилась в каменную башню — полосатую, черно-белую.

Точнее — «обменялся окраской» с маяком Нижним или Северным — именно он в наши дни называется в обиходе Красным, хотя официально, по документам, проходит именно как Белый.

Абсурд или курьез абсолютно в таллиннском духе, за который краснеть не приходится? Пожалуй, столетняя стойкость топонима заставляет склониться в пользу второй версии…

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Зеленый Ласнамяэ
• Маяку «Найссаар» – двести двадцать пять лет
• Маяки — святыни морей