Десять лет назад самая «весенняя» горка столицы Эстонии закрепила свое бывшее до этого народным прозвище в качестве официального названия.

Скульптуры «Миг до поцелуя» и «Миг после поцелуя» появились на Мусумяги десять лет назад, сам топоним прописался на карте шестью годами ранее, традиция встречать весну в сквере на возвышении у Вируских ворот — родом из девяностых.

Биография же горки с самым романтическим и весенним названием — куда как более долгая: основа ее — фортификационное сооружение, насчитывающее далеко не одно столетие.

Марс и конка

Цветник на Мусумяги и вид с горки в сторону Пярнуского шоссе. Открытка начала XX века.

Родители Мусумяги — грозный бог воины Марс и вполне прозаичная городская конно-железная дорога; в просторечии — конка.

Волей первого перед Вирускими воротами, защищавшими въезд в Таллинн с восточной стороны, в середине ХVII столетия стали возводить дополнительное укрепление — Высокий бастион.

Каким бы высоким он ни был (а знакомые всякому таллиннцу и гостю города две стройные башенки предвратных укреплений были скрыты за ним полностью), спустя всего сто лет конструкция его оказалась устаревшей.

Затеяли строительство нового, Бременского бастиона. Но дальше подготовительных работ дело не дошло: грянула Северная война таллиннская торговля пришла в упадок, да и у шведских королей с финансами стало, скажем прямо, негусто.

«Недомодернизированное» фортификационное сооружение просуществовало добрых полтора столетия. После окончания Крымской войны бастион у Вируских ворот вместе с прочими крепостными укреплениями был демилитаризован и передан городу.

Что с ним делать — отцы города похоже, поначалу не знали. Если на других бастионах вскоре зашумели увеселительные парки, то горке у Вируских ворот не везло: часть ее занимал частный яблоневый сад, часть — мучные склады некого Гроссмана.

Ситуация начала меняться лет тридцать спустя. В 1888 году в Ревеле была пущена конка маршрут ее был призван связать Екатериненталь с центром города И хотя до Ратушной площади ветку дотянуть не удалось, на улице Виру рельсы уложили.

На пути их естественным образом вставал былой бастион. Его, по хорошему-то, планировали срыть, но денег у акционеров конки не хватало. Пришлось ограничиться бюджетным вариантом — прокопать рукотворный холм широкой выемкой.

На северной его стороне вскоре были построены магазины: часть бывшего фортификационного укрепления оказалась на их задворках. С южной стороны склон оставался незастроенным — словно бы дожидался лучших времен.

Прекрасное местечко

Настали они спустя еще одно десятилетие — весной 1898 года в местной прессе было опубликовано решение городской Думы: превратить пустующую часть горки у Вируских ворот в общественный парк.

«Множество народа устремилось посмотреть на прекрасное местечко, преобразованное усердными руками городского садовника господина Балкера, — писал корреспондент эстонской газеты «Walgus». — Вид отсюда — великолепен».

Отмечая, что преображенная горка может считаться одним из красивейших парков Таллинна, корреспондент выражал опасение: поблизости — балаганы Нового рынка и распивочные рынка Русского. Не ровен час — хулиганы погубят благое начинание.

Отцы города предвидели подобное развитие событий. Потому в кусты сирени, высаженные по периметру парка, была запрятана ограда из… колючей проволоки. Ну, а тем, кто вздумал бы преодолеть и ее, было не избежать встречи с парковым сторожем.

Специально для него была построена «служебная квартира»: назвать элипсообразную в плане неоготическую башню, пристроенную к остаткам средневековых предвратных укреплений, просто «сторожкой», откровенно говоря, язык не поворачивается.

На горке у Вируских ворот были проложены гравиевые дорожки, высажены полсотни декоративных растений и пять с половиной сотен кустов.
Для «уединенных разговоров» была возведена ажурная металлическая беседка, сохранившаяся поныне.

Кроме того, для облегчения подъема на горку были построены каменные лестницы, перед наиболее эффектной из которых был установлен фонтан: три отлитые из чугуна танцующие грации украшали его.

Похоже, он стал первым общественным фонтаном в центре города: до того этот элемент паркового убранства можно было встретить либо в Кадриорге, либо же в частных садах и палисадниках.

Удары судьбы

При всех своих достоинствах благоустроенная горка у Вируских ворот постоянно наводила таллиннцев на мысль еще более «улучшить» ее — или задействовать еще более эффективно.

В начале двадцатых городские власти обсуждали возможность оборудовать в «младшей» из воротных башен… подстанцию электрического трамвая, а в уцелевших от бастиона подземельях — разместить трансформаторные будки.

Притягивала к себе горка почему-то и доброхотов от монументальной пластики: в 1901 году автор статьи в «Ревельских Известиях» предлагал строить памятник броненосцу «Русалка» не на далеком морском берегу, а именно здесь — в самом центре города.

Пока шло обсуждение будущего, разбитый на горке в конце XIX столетия парк медленно, но верно приходил в запустение. Пост паркового сторожа был упразднен, в его жилище-башне заработало кафе, но репутацию места оно не спасало.

Газетная хроника тридцатых годов сообщает то о грабителях, покушающихся на провинциалов, по рассеянности забравшихся на горку, то о представителях нетрадиционной сексуальной ориентации, ищущих здесь себе пару.

Удар Второй мировой по Мусумяги был нанесен точечный, но от этого — не менее болезненный. В дни обороны Таллинна летом 1941 года попаданием
авиабомбы была разрушена псевдо-средневековая башня ворот Виру.

Новые немецкие власти не нашли ничего лучше, как захоронить на самом высоком месте парка шестерых солдат, погибших во время штурма города. На южном склоне горки была разбита клумба в виде силуэта… танка.

Тогда же оказался утраченным и фонтан: его скульптура пала жертвой кампании по сбору металла — на занятых нацистами территориях он принимал форму организованного грабежа культурных ценностей.

Пафос преобразований

Трудно сказать, почему именно горка у Вируских ворот оказалась обласканной вниманием вернувшейся в Таллинн советской власти прежде других пострадавших объектов.

Перво-наперво, уже к лету 1945 года, на место сгинувших «Трех граций» встали «Мальчики с рыбой»: облик их настолько «буржуазен», что заподозрить в фонтане послевоенную советскую скульптуру с первого раза нелегко.

Следом, фактически с нуля, была отстроена башня-сторожка: восстановление постройки, решенной в духе неоготики, в пору, когда уничтожались пострадавшие в войну памятники готики подлинной, выглядит необъяснимым курьезом.

Тем более что вскоре появилась идея полностью перепланировать всю горку, по сути превратив ее в пьедестал памятника Победы. Проект так и остался на бумаге, но республиканскую доску почета у подъема со стороны улицы Валли всё же открыли.

На том пафос преобразований, к счастью, и иссяк: даже плакаты с портретами вождей, устанавливавшиеся здесь в послевоенную пору к октябрьским праздникам, вскоре оказались лишь временным явлением.

Горка избавилась от несвойственной ей политической роли. Парк на ней решили сохранить, частично перепланировав, вновь высадив вымерзшие в суровые военные зимы кусты сирени.

Романтическая истина

И всё же — почему она все-таки именно Мусумяги, Поцелуева горка? Само расположение бывшего бастиона может навести на ложный след: хронист Бальтазар Руссов писал в начале XVI века, о «возмутительном обычае» горожан времен католичества — встречаясь и расставаясь, многократно целоваться.

Городские ворота, конечно, для расставаний и встреч — самое подходящее место. Но топоним «Мусумяги» — не настолько древний. В разговорной речи таллиннцев он закрепился не ранее рубежа двадцатых-тридцатых годов прошлого века.

Объяснений у названия существует два: романтическое и приземленное. Согласно первому, заросли сирени привлекали на горку влюбленных: ажурная парковая беседка стала местом первого поцелуя для поколений таллиннских гимназистов и школьников.

Вторая версия гораздо циничнее говорит она о том, что в первой половине XX века полиция — с равным рвением и царская, и эстонская — гоняла девиц легкого поведения с главной торговой артерии Старого города — улицы Виру.

Не желая терять клиентуру, «ночные бабочки» при приближении постового «вспархивали» на ближайшую горку. И уже из парка посылали своим потенциальным клиентам воздушные поцелуи: отсюда, дескать, и название.

Справедливости ради стоит отметить: основной «улицей красных фонарей» Виру всё же никогда не была, а уличная проституция была распространена в кварталах, примыкающих к гавани.

Так что истина, вероятно, всё же — за романтикой. Когда и где стоит наслаждаться ей, как не на горке Мусумяги, — краткой и мимолетной таллиннской весной?!

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• «Как крепкий череп старого солдата»
• История Марта Лаара, за Синими горами
• Место второе. Почетное
• Три присяги Харальда Рийпалу
• "Вперёд на Валгу!": 70-ти летний юбилей сражениям 1944 года.
• Моонзунд Письма защитников островов в 41-м...
• «Дни мобилизации протекают в удивительном порядке»: Ревель, август тысяча девятьсот четырнадцатого
• "Эрна": легенды и мифы
• Эстонская армия глазами русского солдата
• Эстония 1944-1945 годов

Постоянный адрес статьи: http://tallinn.cold-time.com/?p=6733