Ровно сто лет назад Международный день солидарности трудящихся был впервые отпразднован в Таллинне в официальном порядке.

Правда, назывался он весной 1917 года несколько по-иному — День российской свободы. И отмечался не в мае, а в… апреле. Последнее было вызвано тринадцатидневной разницей между григорианским и юлианским календарями: 01.05 по новому стилю соответствовало 18.04 по стилю старому.

Двойная датировка — по старому и новому стилям — на фотографии, запечатлевшей первомайскую манифестацию в Ревеле сто лет назад.

Дата эта выпадала на рабочий день — вторник. Чтобы не подрывать и так уже порядком расшатанную трудовую дисциплину, вначале планировали перенести торжества на ближайшее воскресенье.

Праздник хотели перенести на воскресенье, но соображения солидарности победили.

Однако из соображения солидарности со всем остальным миром временное правительство решило учредить дополнительный выходной — первый государственный праздник революционной России.

Заря эры

К тому времени праздник 1 мая был населению недавней Российской империи знаком достаточно хорошо.

Чуть ли не с петровских времен проживавшие в Петербурге и городах присоединенных остзейских провинций немцы встречали в этот день приход долгожданной весны выездами на природу.

С конца XIX столетия праздник утратил свою изначальную «этническую» окраску, превратившись в негласное начало весенне-летнего сезона в общественных садах и дачных предместьях по всей России.

Проникновение праздника в рабочую среду немало поспособствовало его «политизации»: вслед за пролетариями в ближайшие загородные перелески потянулись агитаторы различных революционных кружков и партий.

Крушение самодержавия привело к тому, что скрываться от бдительного взора городовых участникам пролетарских маевок нужды больше не было. Как и нужды выезжать за город: торжество выплеснулось на улицы и площади.

«Первое мая отныне является для нас не только символом Свободы, — намекая на изменившийся статус праздничной даты, писала газета «Ревельское слово». — Это — один из дней уже реальной Свободы всего русского народа.

И мы горячо приветствуем этот день, как может приветствовать его только сердце, измучившееся в оковах рабства. Привет тебе, заря новой светлой эры в жизни молодой демократической Российской Республики!

С радостным сердцем, с горящим, трепещущим чувством, с чистою душою выйдем мы завтра на наш великий праздник. Будем же радоваться как дети. Привет тебе, наш Первый май!».

Милое единодушие

«Апрельский Первомай» выдался в Ревеле столетней давности прохладным, но сухим и солнечным — участию горожан в праздновании погода помешать не могла.

В ранний час над городом заревели фабричные и заводские гудки: они созывали рабочих не к станкам, а к воротам проходных, где формировались колонны для шествия в центр города.

От подтягивающихся из далеких слободок и предместий колонн уже к восьми утра стал тесен Русский рынок — теперешняя площадь Виру. Стоявшая по его центру часовенка тонула среди моря знамен.

«С этого пункта каждая корпорация чинно и стройно направлялась распорядителями Совета рабочих и воинских депутатов по Нарвской улице к Екатеринентальскому дворцу, — сообщали «Ревельские известия». — Как мило, как единодушно встречали и провожали друг друга разные объединения: не было различия классов и национальностей, а лишь ярко выделялось народное единение и всеобщее братство».

Интернациональный состав населения революционного Ревеля был в этот день особенно очевиден: над толпой плыли транспаранты на эстонском, русском, латышском, польском, идише.

Корреспондент «Пяэвалехт» разглядел даже лозунги на чешском: к манифестации присоединилась группа военнопленных армии Австро-Венгрии, чехов и словаков по национальности.

След Первомая столетней давности можно отыскать в Таллинне и по сей день.

«Эффектно выделялась в шествии группа украинцев, во главе которой шли трое казаков в национальных старинных костюмах», — свидетельствовали «Ревельские известия».

Внимание масс

Около полудня манифестанты под звуки духовых оркестров двинулись в направлении Екатериненталя — там, во дворце, заседал Совет рабочих и воинских депутатов.

Выразить ему свои самые искренние поздравления по поводу праздничного дня и «наступившей Свободы» считал своим долгом едва ли не каждый горожанин: церемония растянулась на добрых три часа.

С балкона бывшей летней резиденции эстляндского губернатора к пришедшим обращались представители различных политических партий — преимущественно левой ориентации: социал-революционеры и большевики.

По аллеям Кадриоргского парка бродили сборщики пожертвований на строительство в Таллинне некоего «Дворца труда», который должен был стать памятником победе революции и средоточием культурного досуга рабочего класса.

Ходовым товаром оказались также жетоны в память первого официально разрешенного Первомая и медальончики с аллегорическим изображением «России, навеки разорвавшей путы многовекового рабства».

«По всему городу проходили импровизированные митинги, — отмечало «Свободное слово солдата и матроса». — К сожалению, внимание масс не было использовано для развития стройной идеи в умах.

Все прения носили случайный характер. Дебатировались злободневные темы о Ленине, о форме одежды воинских частей, о бойкоте буржуазных газет — в зависимости от способностей ораторов».

Неуместные эксцессы

Выходившие в Ревеле русские газеты были единодушны: общенародное торжество прошло при образцовом порядке и обошлось без каких-либо эксцессов.

На самом деле эксцессы, к сожалению, имели место. Немногочисленные и спонтанные, они, увы, нарушали несколько елейную картину всеобщего единения и братства.

Дело в том, что накануне праздника орган большевиков «Kiir» опубликовал заметку, в которой подчеркивалось: у пролетариата нет отчества, а, следовательно, национальная символика 1 мая неуместна.

Вроде бы, в последний момент эстонские члены РСДРП вспомнили, что публичное использование сине-черно-белого флага было совсем недавно запрещено рухнувшим режимом, — и переменило свою точку зрения.

Но было уже поздно: напечатать соответствующую резолюцию не успели, и читатели большевистской газеты повели себя по отношению к своим же соплеменникам, осмелившимся выступить под национальным флагом, радикально.

Мало того что национальные триколоры не разрешали поднять над колоннами, — особо «революционно настроенные» граждане ломились в двери домов, над которыми были подняты какие-либо знамена, кроме красного, требуя их немедленного снятия.

Больше всего не повезло членам Эстонского женского союза: выступили они под собственным кумачовым флагом, но повязали на него две синие ленточки. Некий матрос, обругав барышень, вырвал у них древко и сорвал «неуместные элементы».

«Гордый и красивый лозунг «Свобода всем угнетенным народам» так и остается лозунгом, — сокрушалась «Tallinna Teataja». — Претендовавшие на роль организаторов праздника не посчитали нужным обеспечить одну из гражданских свобод».

«Кое-кто говорит, это, дескать, рабочий праздник и прочим нечего было на него приходить, — рассуждала «Пяэвалехт». — Но обстоятельства всё же были несколько иные: народ воспринял его как великий и всеобщий день свободы».

Резюме эстонской прессы было однозначным: любые выпады против национальной символики должны впредь расцениваться не просто как нарушение личных свобод, но и как откровенную контрреволюцию.

Удивительнее всего, что след Первомая столетней давности можно отыскать не только в столбцах старинных газет и в силуэтах выцветших фотоснимков, но и в городском пространстве современного Таллинна.

Достаточно прогуляться до памятника броненосцу «Русалка» — и обнаружить, что двуглавые российские орлы на тумбах, поддерживающих цепь ограждения, начисто лишены корон — символов монархической власти.

И хотя прямых указаний об их судьбе нет, с большой долей вероятности, сбиты они были 1 мая 1917 года — равно как в этот же день был убран и двуглавый орел с постамента утраченного памятника Петру I на современной площади Вабадузе.

За сто минувших лет таллиннский Первомай порядком утратил свое изначальное значение. Но сумел остаться красным днем календаря абсолютно при всех режимах. А это само по себе — немаловажно.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Обретенная история таллиннского «Арсенала»: архив предприятия станет основой выставки
• Керенский в Ревеле: Малоизвестная страница истории...
• «Сведения о выступлении большевиков оказались вовсе не преувеличенными...»
• Юнион Джек и Андреевский стяг над Балтикой: забытая страница таллинской истории
• Далекий отблеск Моонзунда…
• «Дело требует самого незамедлительного решения...»: как Таллиннская мэрия на эстонский язык переходила
• Ревельское морское собрание: эпилог многолетней истории
• «Русская демократия на эстонской земле»: как министр Керенский в Ревель приезжал
• По улицам русского Таллинна
• Просто май, просто 1972-й год....