Девяносто лет назад жители столицы Эстонии смогли ознакомиться с достижениями народного хозяйства соседней, но малознакомой Страны большевиков, не покидая собственного города.

«Сельскохозяйственная и торговая выставка, в которой принимает участие и Советский Союз, открылась в Таллинне. Своим качеством советские товары притягивают к себе всеобщее внимание…»

Советский павильон на Таллиннской международной выставке-ярмарке. Снимок второй половины двадцатых годов.

Краткая заметка, опубликованная в выходившей в Ленинграде на эстонском языке газете «Edasi» 23 августа 1927 года, была неточна в одном: к моменту публикации новости мероприятие успело завершиться.

Неточность не изменяла сути сообщения. Местная эстонская пресса девяностолетней давности свидетельствует: на VI Таллиннской международной выставке-ярмарке павильон СССР пользовался всеобщим пристальным вниманием.

Удачное совпадение

Собственно, советские предприятия выставлялись в столице ставшей совсем недавно независимым государством Эстонии не впервой.

Дебют государства рабочих и крестьян состоялся на таллиннском Выставочном плацу — нынешней Башенной площади — еще в 1922 году. Там же он был закреплен еще три года спустя — на выставке 1925 года.

Однако, как отмечали местные издания, предшествующие экспозиции носили не столько коммерческий, сколько агитационный характер: на реальный коммерческий успех советская сторона, похоже, не рассчитывала.
За два последующих года ситуация успела перемениться. Плоды начала приносить Новая экономическая политика. Доказывать, что СССР — не уэллсовская «Россия во мгле», нужды больше не было: надо было активно рекламировать себя на зарубежных рынках.

В качестве площадки для рекламы Таллинн подходил практически идеально: продукция российских предприятий выставлялась здесь еще в ту пору, когда город назывался Ревелем, а выставка у подножия городской стены — Эстляндской сельскохозяйственной.

В городе, едва ли не с самого начала двадцатых годов, действовали официальные представительства нескольких советских концернов, предлагавших продукцию, зарекомендовавшую себя с наилучшей стороны с царских еще времен.

Кроме того, парламентские выборы 1926 года выиграла Социал-демократическая партия Эстонии, левая по политическим убеждениям. К восточному соседу она относилась если и не с открытой симпатией, то, по крайней мере, заинтересованно.

И хотя в марте двадцать седьмого ей пришлось уступить место премьера представителю Крестьянских союзов, консервативно настроенные таллиннцы ворчали: «Ишь, соцдеки, водрузили над выставочным плацом серп с молотом!»

Красный павильон

У страха, как известно, глаза велики: советская символика, разумеется, присутствовала исключительно над павильоном СССР, о чем свидетельствовал рекламный бюллетень выставки.
В тексте его, составленном, надо понимать, в спешке, не обошлось без курьеза. Наборщики перепутали местами две буквы в эстонском слове «haamer»: эстонский «молот» превратился в… «haarem» — гарем.

«Проглядел брошюрку, — писал фельетонист газеты «Kaja». — Читаю: «гарем»! Кровь ударила в голову: неужто настоящий гарем? Но почему об этом пишут так, между прочим? Видать, не согласовали с городскими властями…

Со всех ног бросаюсь к павильону. Что вижу? Над входом — серп и молот. Молот? А где же обещанный гарем? От разочарования произношу сожаления вслух. Русский с крыши смотрит на меня так, что в ушах начинает звучать «Eh tõ tschudak!»

Войти под сень молота незадачливый таллиннский газетчик не рискнул — «потому что до конца так и не уверен, к какому всё-таки классу я принадлежу». Его коллега из издания «Postimees» оказался настойчивее — и попал в павильон еще до официального открытая.

Менее чем за сутки до него работа внутри кипела полным ходом: рабочие и декораторы («последние всё больше — семитской наружности», — не удержался от ядовитой заметки журналист) трудились так, словно о восьмичасовом рабочем дне в жизни не слыхивали.

«Работают, обсуждают, отходят на шаг-другой и взирают на труд рук своих, — продолжал выставочный репортер. — Красный, кровавый цвет доминирует. Красные розетки, красные постаменты экспонатов, красные дорожки — от обилия красного режет глаза!

Красной краской выкрашен павильон и снаружи. Вход украшают эмблемы — на котором изображены силуэты Европы, Африки, Азии. Вновь — исключительно красные. Неужто и их большевики намереваются сделать ядовито-алыми?!»

Иные времена

Радикально-революционный цвет, вероятно, вселял в таллиннских обывателей опасения: свежи были воспоминания о Декабрьском восстании 1924 года, да и новости, доходившие из-за границы, к особому оптимизму не располагали.

«Советский павильон так и притягивает к себе, — свидетельствовала газета «Waba maa». — Толпится, клубится вокруг него выставочный люд. Всем интересно. А машины там внутри тоже выставляются? И что за машины-то? Сеялки семян подстрекательства? Жатки ГПУ?

Ничего подобного! Чисто буржуазные вещицы. Туалетные столики, парфюмерия, вина. Одним словом — всё, что заставляет получать удовольствие, способствует приятному безделью, подразумевает наличие у потенциального потребителя массы свободного времени.

Видать, и под красной звездой ход дел нынче переменился. Прежде в подобной продукции видели нечто вражеское, буржуазное, чуть ли не белогвардейщину. Теперь же — вовсе нет. Почему? Вещи-то, конечно, остались прежними. Сами люди изменились — обуржуазились».

«Выставлена красивая посуда — без обычных для прежних лет агитационных надписей на чашках и тарелках, — вторила местная русская газета «Вести дня». — Имеются как книги, посвященные культу Ленина, так и вопросам педагогическим, историко-литературным».

«Блестят никелированные самовары, чайники «Госпромцветмета», — продолжала «Наша газета», таллиннское русское издание. — Интересны ящики с лубочными рисунками, кустарные ложки, петушки, выставленные «Кооперативным союзом Северо-Западной области».

Батарея всевозможных вин и водок «Плодвинсоюза» и «Винторга» красуется на видном месте. Представлен и старый знакомый — «Треугольник», превратившийся, волею судьбы, в «Ленинградский резиновый трест» с его галошами, шинами, губками, сосками.

Богато представлены также ряд радиоаппаратов «Электросвязи», принадлежности к ним, разного рода манометры, рентгеновские лампочки, лампы для медицинских целей, свечи для киноаппаратов и прожекторов, щетки для динамо-машин».

Похоже, местный корреспондент слишком увлекся перечислением промышленных достижений Страны большевиков. И, словно дав назад, редакция «Нашей газеты» решилавзглянуть на советский павильон более критично.
Объектом критики стали, насколько можно понять, даже не сами выставленные в его стенах экспонаты, а явно неудачный маркетинговый ход. название парфюмерии, представленной ленинградским предприятием.

«Прочь «Квелке флё»! Прочь «Амбр антик!»
Их, дамы, навсегда отбросьте!
Я аромата смысл постиг,
Поняв, что есть духи «Жиркости»,
— иронизировал над ним автор стихотворного фельетона.

«Коти»! Вы биты! Шах и мат!
Твердить готов я неустанно:
«Жиркость» — как внятен аромат!
«Жиркость» — о как благоуханно!»

* * *

«Всё представленное советской стороной — и продукция, и сырье — подобрано таким образом, чтобы у нее был шанс найти применение как на рынке Эстонии, так и соседних государств, — отмечала газета «Päevaleht».

Не стоит забывать, что в нынешнем году Таллиннская выставка-ярмарка — единственная в своем роде на берегах Балтики, что привлекает к ней интерес окрестного купечества. Так что коллективную советскую экспозицию следует считать уместной».

«Русские — умелые мастера рекламы — резюмировала «Каjа». — В соответствии со своим умением оформили они и свой павильон. Все экспонаты в нем — красивы и тщательно проработаны. Русский павильон богат. Что ж — большая страна — большие и дела!»

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• Таллин: 1926, 1927, 1928, 1929. Фотки. Взгляд из 2009 года.
• Липкие пальчики времени. Фотографии Таллина из 2009-го с проекцией в 20-е и 30-е годы прошлого века!
• «Мавзолей памяти» на Военном кладбище в Таллинне
• «...Картина, вся лучистый зов, какую создал Калмаков»
• Смогут ли эстонские дизайнеры конкурировать на международном рынке?