Вновь обнаруженные архивные папки, переданные руководству компании Arsenal Center OÜ, позволяют пролить свет на малоизвестные доселе страницы истории одного из легендарных таллиннских предприятий.

О том, что в Таллинне есть здание арсенала, с осени позапрошлого года знают даже те, кто не был связан с ним лично: одноименный торговый центр вернул жителям столицы исторический топоним.

Пушки, стоявшие при входе в здание «Арсенала», завершили свой боевой путь на фронтах Гражданской войны в Испании.

Вслед за этим пришел черед возвращения прошлого — не то чтобы совсем позабытого, но, без преувеличения, основательно подзабытого за тот период, когда краснокирпичные корпуса на улице Эрика пустовали.

Невольному забвению способствовало и то, что во все времена и при всех режимах продукция, которую производили в цехах на границе Каламая и Карьямаа, была преимущественно военной. То есть — как правило, засекреченной.

Поспособствовало ли это делу обороноспособности — вопрос открытый. Но вот для исследователей-краеведов режим секретности оказал медвежью услугу: сведения о прошлом таллиннского арсенала дошли отрывочными и разрозненными.

Заполнить этот пробел помогут архивные данные, обнаруженные нынешней весной в недрах Министерства обороны и переданные нынешнему владельцу территории одного из ведущих предприятий былого Таллинна — руководству компании Arsenal Center OÜ.

Настоящий клад

Полтора десятка канцелярских папок, которые могут легко поместиться в картонной коробке, — на взгляд человека, далекого от исторических штудий, совсем не похожи на клад.

Но для специалиста они — подлинное сокровище: речь идет об архиве арсенала. Точнее — об уцелевших от него крупицах, ценных вдвойне потому, что собрание считалось утраченным.

«Судя по датам, которые оттиснуты штемпелями на документах, на хранение они поступили во второй половине восьмидесятых годов», — рассказывает руководитель Arsenal Center OÜ Ааду Оя.

Сложно сказать, кто и с какой целью вел сбор информации. Не исключено, что дирекция собиралась создать собственный заводской музей — такой существовал, например, на тогдашнем «Двигателе» и БСРЗ. Возможно, планировалось написать, подготовить к публикации, а затем и издать монографию, посвященную прошлому и настоящему предприятия: в одной из папок имеется начало рукописи объемом без малого в сорок страниц.

Среди переданных нам документов есть и анкетные листы, которые предназначались для тех, кто проработал в арсенале не один десяток лет, и подробные ответы на предложенные вопросы: читается порой как настоящая мемуаристика.

Конечно, надо понимать, что на документах этих ощутим отпечаток своего времени: акцент неизвестный нам составитель архива делал преимущественно на страницах, как было принято говорить в советскую пору, «революционной борьбы».
В папки подшиты копии с оригинальных документов почти столетней давности.

«Но, что значительно важнее, в архивные папки были бережно подшиты копии с оригинальных документов двадцатых-тридцатых годов, позволяющих воссоздать картину прошлого предприятия во всей полноте, — добавляет Оя. — Есть и несколько фотографий: как количество, так и качество их оставляет желать, к сожалению, лучшего, но сама возможность увидеть тех, кто работал на «Арсенале» почти сто лет назад, — уже замечательна».

Язык подробностей

В двадцатые годы на таллиннском «Арсенале» выпускали не только оружие, но и, например, оборудование для телефонных станций.

Любителям старины или просто любопытным, обращавшим внимание на стенды исторической выставки в помещениях нынешнего «Арсенала», известен снимок: пушки, стоящие у дверей оружейного завода.

Строчка в набросках к истории предприятия, обнаруженная в архивных папках, рассказывает об их биографии: кто бы мог предположить, что в 1936 году орудия были переданы правительству… Республиканской Испании.

Известен факт, что в обороне Таллинна в 1941 году принимали участие пять английских танков времен Первой мировой войны, оставшихся от поставок российских белогвардейцев: в боевую готовность их привели рабочие «Арсенала».

А вот — свидетельство совсем иной эпохи: запрос начальнику предприятия относительно судьбы доставленной в заводские цеха фигуры демонтированного с площади Вабадузе памятника императору Петру, датированный февралем 1925 года.

Автор документа сетует: кредит на транспортировку и разделение скульптуры выделен предприятию не был, равно как нет никаких указаний относительного того, каким образом и как планируется использовать полученную таким образом бронзу.

Одновременно он предупреждает: в военной промышленности металл использовать едва ли удастся — ведь монумент был изготовлен из стандартного скульптурного сплава, который для лафетов и прочих частей пушек применить невозможно.

Теоретически пустить металл можно было на другое стратегическое производство — чеканку монет. Но подтверждений такого использования петровской бронзы, что бы ни утверждали легенды, в обнаруженной переписке отыскать не удалось.

Впрочем, не сами монеты, а заготовки для «денежного производства» на таллиннском «Арсенале» в середине двадцатых годов прошлого века, вне сомнения, изготовлялись: архивные документы свидетельствуют о подобном производстве.

Свидетельствуют они и о том, что иные сотрудники были готовы пойти на рискованный шаг — и заняться изготовлением из кружков-заготовок фальшивых монет в частном, так сказать, «надомном порядке».

«Рабочие, в особенности слесари, говорят между собой, что поделка не столь сложна, потому что штампы сравнительно просты, а заготовок можно достать вдоволь», — отмечается в одной из записок.

В подтверждение к документу были приложены тридцать экземпляров, изъятых у рабочих на проходной заготовок, к настоящему моменту, разумеется, давным-давно потерянных.

Запрос и ответ

Об оружейном и «денежном» производстве, существовавшем на таллиннском «Арсенале» в довоенные десятилетия, следы на страницах работ по истории Пыхья-Таллинна отыскать можно.

Меньше известно о выпуске «сопутствующей продукции»: дисков для автомобильных колес, запчастей к автодвигателям, а также — «ночных шкафов, кроватей, именных табличек на кроватях и канцелярских шкафов».

По мере того как завод начинал всё больше концентрироваться на выпуске собственно оборонной продукции, тем более серьезные проблемы возникали перед его руководством: оружие могло попасть не тому, кому предназначалось.

«Принимаются все меры, чтобы это оружие не хранилось в мастерских собранным и готовым к бою, — писал в 1925 году директор «Арсенала». — В противном случае оно может оказаться опасным не только для завода, но и для всего столичного гарнизона

Рабочие, занятые выделкой и сборкой оружия, умеют, конечно, пользоваться этим оружием. Шесть офицеров, находящихся в настоящее время на службе в «Арсенале», не смогут в случае выступления противостоять тремстам-четыремстам рабочим до прибытия помощи извне.

В настоящее время у нас занято шестьсот рабочих. В ближайшее время их число возрастет до тысячи. Среди такого большого количества людей, разумеется, тяжело, если вовсе не возможно, точно определить взгляды всех.

Могут попасть на работу и лица полностью враждебные к настоящему государственному строю, которые только и ждут удобного времени, чтобы использовать свое служебное положение.

1 мая сего года «Арсенал» не получил для своей защиты извне никакой помощи — даже местная дружина Кайтселийта дала на соответствующее требование предприятия отрицательный ответ».

Ответ главы таллиннского гарнизона гласил: «Частично верно, но солдат дать у меня нет. Вам следует в «Арсенале» установить порядок, при котором не будет возможности выносить оружие.

Во-вторых, из офицеров и служащих завода надо создать своеобразный «кулак» который может быть немедленно задействован при повторении каких-либо особых эксцессов»…

***

По пожелтевшим страницам архивных папок рассеяна масса историй — порой курьезных, порой — драматических, а главное — в массе своей никогда непубликовавшихся.

Вот, например, дело о том, как благое, в принципе, начинание обернулось проблемой: буфетчик заводской столовой начал отпускать рабочим в долг водку, что сказалось и на зарплатах, и на качестве продукции.

Рядом — прошение к руководству предприятия середины двадцатых годов: автор его, пытаясь выяснить причину увольнения, отмечает, что на «Арсенал» он пришел еще в 1917 году, — значит, завод заработал ранее, чем принято считать.

Имеются подробные сведения как о разрушении заводских цехов отступающими частями Красной Армии, так и данные о попытках возродить ремонт вооружения нацистскими оккупационными властями с задействованием труда военнопленных.

«Скажу честно: пока мы не можем сказать точно, каким образом мы будем задействовать архивные данные, переданные нам Министерством обороны, — говорит Оя. — Невооруженным глазом видно: материалов тут можно набрать на книгу.

Но ее написание — это всё-таки достаточно отдаленная перспектива. Пока же своевременнее будет речь вести о составлении исторической выставки, которая могла бы открыться в центре «Арсенал» в его очередной день рождения.

Так что — пока нам предстоит большая исследовательская работа, к которой предстоит привлечь специалистов. А осенью — добро пожаловать на праздник и, надеюсь — на презентацию ее результата!»

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• Юнион Джек и Андреевский стяг над Балтикой: забытая страница таллинской истории
• «Русская демократия на эстонской земле»: как министр Керенский в Ревель приезжал
• «Сведения о выступлении большевиков оказались вовсе не преувеличенными...»
• Далекий отблеск Моонзунда…
• «С радостным сердцем, с горящим чувством, с чистою душою»: апрельский Первомай в революционном Ревеле столетней давности.
• «Дело требует самого незамедлительного решения...»: как Таллиннская мэрия на эстонский язык переходила
• Керенский в Ревеле: Малоизвестная страница истории...
• По улицам русского Таллинна
• Летняя ночь с 13 на 14 июня, 1941 года.
• Таллин: Рождество под знаком свастики