Таллиннский «памятник номер один» мог быть многофигурной композицией, вознесенным в небо мечом и даже… церковью.

Идея увековечить образование Эстонской Республики ЯЗЫКОМ монументальной пропаганды немногим моложе самой государственности.

Едва отгремели пушки Освободительной войны — и в начале ноября 1920 года государственный старейшина Антс Пийп поднял вопрос о создании в столице Монумента свободы.

Ноеый облик площади Вабадузе с памятником победы в Освободительной войне на проекте А. Котли и Э. Кеса. 1937 год. Крайнее здание справа — нынешняя мэрия.

И хотя в состав комитета по его строительству вошли такие знаковые фигуры тогдашней политики, как один из отцов эстонской независимости Константин Пятс, дальше разговоров дело не пошло.

Дело даже не в том, что для реализации амбициозного проекта у новорожденного по сути государства не было свободных материальных средств: похоже, никто толком не знал, как будущему памятнику надлежит выглядеть…

Курьез мэтра

Старейшим образчиком монументальной пластики Таллинна считается установленный в 1902 году памятник погибшей команде российского броненосца береговой обороны «Русалка».

Неудивительно, что именно к его автору — признанному мэтру Амандусу Адамсону — ровно двадцать лет спустя обратились с предложением начать работы над будущим Монументом свободы.

Уже к началу 1923 года скульптор выполнил восковую модель предполагаемого сооружения. На суд публики ее выставили в окне редакции газеты «Päevaleht» на перекрестке улиц Пикк, Ратаскаэву и Нунне.

Как отнеслись к предложенному проекту рядовые таллиннцы — судить затруднительно. Но профессиональных художественных критиков творение Адамсона повергло в откровенный шок: оценки его были резко отрицательными.

Несложно понять — почему: манера академиста Адамсона, уместная для монархии четвертьвековой давности, для молодой республики, родившейся в горниле Первой мировой войны, выглядела откровенным анахронизмом.

Помпезная многофигурная композиция явно перекликалась с так никогда и не завершенным проектом того же автора — памятником трехсотлетию дома Романовых, заложенным в 1913 году в Костроме.

На проекте таллиннского монумента место российских самодержцев должны были занять персонажи эстонской истории и мифологии: от Калевипоэга с чертом до генерала Йохана Лайдонера.

Идею Адамсона сочли курьезом и творческой неудачей, однако фотография модели памятника всё же попала в монографию «Эстонское искусство», изданную в 1940-1941 годах.

Львиные колонны

Установить монумент Адамсон предполагал на площади Вабадузе: на месте снятого памятника Петру. И, судя по всему, — с частичным использованием гранитного петровского пьедестала.

Предполагаемое место удовлетворяло не всех: в 1925 году Комитет увековечивания Освободительной войны постановил, что склон горки Харьюмяги, возвышающийся над площадью, куда как предпочтительнее.

Этим выбором руководствовались и три года спустя, когда из семи поступивших на конкурс перепланировки площади Вабадузе проектов первой премией решили наградить работу архитектора-остзейца Эриха Якоби.

Пространство, бывшее до того треугольным, он видел вытянутым прямоугольником. Та его сторона, что была обращена к бывшему Ингерманландскому бастиону, дополнялась колоннадой. За ней помещался куб мемориала Освободительной войны.

Колонны на пригорке дублировались тремя стелами, каждую из которых предполагалось увенчать изваянием геральдического символа Эстонии — льва. Соответственно, весь проект носил название «Kolm lõvi».

Все было бы хорошо, но строительство монументального комплекса условия проводившегося в 1928 году конкурса увязывали с возведением по периметру главной площади столицы новых представительных зданий.

Потянуть возведение целостного архитектурного ансамбля за раз было бы для столичной или даже общегосударственной казны нелегко. А тут еще, так некстати, грянул мировой экономический кризис.

Кроме того, эстонское государство настиг и кризис внутриполитический: парламентская демократия всё глубже заходила в тупик. К власти рвались праворадикальные силы.

Одним словом — на какое-то время стало не до сооружения «главного памятника». И проект, оригинальный и современный, оказался, что называется, положенным под сукно.

В унисон с названием

Из наиболее неожиданных вариантов увековечить победу в Освободительной войне, выдвинутых в первой половине тридцатых годов, по праву можно считать проект архитектора Романа Коолмана.

В начале ноября 1934 года он опубликовал на страницах «Päevaleht» статью, посвященную преобразованию градостроительного облика площади Вабадузе и судьбе старейшей ее постройки — Яановской церкви.

В отличие от большинства коллег по архитектурному цеху, он предлагал не сносить возведенную некогда фактически по «типовому проекту» неоготическую постройку, а перестроить ее и придать ей принципиально новое значение.

Нет никаких свидетельств о том, что Коолману была известна история возведения кирхи: в 1862 году, на момент закладки, ее трактовали как «подарок императора эстонскому приходу к празднованию Тысячелетия российской государственности».

Однако рассуждения архитектора, опубликованные на страницах газеты семьдесят с лишним лет спустя, звучат символически: модернизировав облик Яановской церкви, он предлагал превратить ее в мемориал обретения государственности.

«Если в ходе перестройки церкви удастся придать ей функции памятника, особенно же — если заложить ту же программу в проектируемые вновь церковные интерьеры, вопрос Монумента независимости решится сам собой. Композиционный центр новой площади Вабадузе станет звучать в унисон с ее названием: церковь-монумент Свободы», — был уверен архитектор Роман Коолман.

К небесам

При всей благозвучности предложение Коолмана широкого отклика в массах не снискало. Да и сам автор охладел к нему на стадии составления предварительных набросков.

Впрочем, недостатка идей по поводу будущего облика главного монумента страны в Эстонии тридцатых годов не наблюдалось однозначно: тема становилась с каждым годом всё актуальнее.

Оно и неудивительно: в 1931 году южные соседи начали, а через четыре года завершили возведение собственного Монумента свободы, сразу же ставшего одним из символов новой, латвийской Риги.

Нет сомнения, что именно рижский монумент послужил источником вдохновения для таллиннцев: идеи колоннад и кубических конструкций практически сходят на нет. Идеалом начинает видится вертикальная стела.

Трактовали ее при этом авторы проектов по-разному. Одни предлагали видеть в ней воплощения устремленности к высшим идеалам. Другие — копье или меч древнеэстонского воина, вознесенный в знак победы к небесам.

Были и те, кто предлагал совместить обе концепции. Например — поместить на вершину стелы конную фигуру эстонского дружинника эпохи борьбы с нашествием крестоносцев, а у подножия — солдата времен Освободительной войны.

Проработать концепцию до конца во всех деталях не успели, но на проекте перепланировки площади Вабадузе, отмеченном первым призом на конкурсе 1937 года, считывается она достаточно отчетливо и ясно.

Настолько ясно, что уже на следующий год, накануне празднования двадцатилетия независимости Эстонии, было решено: Монумент свободы будет установлен к ее четверть вековой годовщине.

***

Грянувшая вскоре Вторая мировая война поставила на этих планах крест. Равно как и последующая в 1940 году аннексия Эстонской Республики Советским Союзом.

Разговоры о строительстве в Таллинне Памятника независимости возобновились лишь полвека спустя, после восстановления эстонской государственности. От слов к делу перешли и вовсе уже в начале нынешнего столетия.

Нынешний Крест Свободы был открыт в 2009 году. И практически сразу же стал источником не только проблем чисто эксплуатационного характера, но и дискуссий о его неоднозначной, скажем так, художественной ценности.

Кто знает — не было бы и тех, и других споров меньше, если бы современные авторы обратились к проектам своих коллег, творивших на три четверти века ранее — в Эстонской Республике двадцатых-тридцатых годов.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Кому ставить памятники?
• Крест на улице Марта в Таллине
• Работы по демонтажу памятника Петру Великому начались в ночь с 29 на 30 апреля 1922 года.
• Монумент на Новом рынке в Таллине
• Монументальный образ свободы
• Памятник «Русалкe»: одиннадцать фактов к сто одиннадцатилетней годовщине
• Победа и смерть
• Таллинн: прощание с Петром Первым
• Эхо победы