Гуляя по Верхнему городу, не упустите возможности заглянуть в Епископский сад: зеленый оазис у подножья колокольни Домской церкви нынешним летом полностью преобразился.

Преображение это — из разряда тех, о которых можно сказать исключительно положительное.

Смотровая площадка, вид с которой открывался не на самый интересный сектор таллиннской панорамы, превратилась в уютный сквер, способный рассказать о прошлом столицы немало.

О резиденции главы католической церкви известно в Ревеле с первой трети XV века. В разные периоды своей истории нынешний Епископский сад выглядел по-разному, но всегда отражал те или иные тенденции в религиозной, общественной, политической жизни города и его обитателей.

Скромная резиденция

Епископский сад в процессе трансформации из спортивной площадки в сквер. Фото тридцатых годов прошлого века. На первом плане — замурованный резервуар.

На своих южных «коллег и собратьев по званию и ремеслу» ревельский епископ времен владычества в окрестных землях католицизма определенно гядел с изрядной завистью.

Ладно, епископы дерптский и эзельвикский: они считались правителями не только церковными, но и светскими, и проживали в представительных замках, возведенными в столицах их государств — Дерпте и Аренсбурге.

Рижский архиепископ — даром что пребывал почти в перманентной вражде то с Ливонским орденом, то с городскими властями, то с обеими разом — обладал собственным замком, расположенным в черте крепостных стен Риги.

Чем довольствовался глава католиков Ревеля и всей Северной Эстонии первые два столетия после обращения местных жителей в христианскую веру — остается только догадываться; сведений о его резиденции в таллиннских архивах не сохранилось.

В письменных источниках первое упоминание о месте жительства здешнего епископа относится к 1420 году: отмечается, что проживал он неподалеку от вышгородского владения баронов Юкскюлей из Вигала, западнее кафедрального собора.

Еще через четыре года упоминается о наличие в епископской резиденции аулы — парадного зала, об облике которого можно только гадать: в 1433-м он, как и прочая жилая застройка Верхнего города, пал жертвой пожара.

Судя по всему, пепелище вскоре было отстроено: по крайней мере до начала Реформации ревельские епископы жили на территории Епископского сада. Не исключено, что резиденция использовалась и позже.

Большинство исследователей предполагает, что роковым для постройки стал вышгородский пожар 1581 года, после которого участок был передан во владение некому замковому фогту Билефельду.

С XVII века резиденция епископов на Тоомпеа расположена там же, где и в наши дни — на южной стороне площади Кирику. Память о прежнем ее месте расположения хранит сквер к западу от Домской церкви.

Спортивная слава

Топоним «Епископский сад» звучит вполне по-средневековому: не верится даже, что официальным оно стало еще на памяти живущего ныне поколения таллиннцев.

Любитель древности, обратившийся к городским планам полуторавековой давности, с удивлением обнаружит на его месте название не менее причудливое. Звучащее при этом не менее «старинно» — Turnplatz.

Стоит разочаровать любителей рыцарской романтики: к поединкам закованных в латы всадников название это отношения не имеет. А если имеет — то очень опосредованное: речь идет о претендентах на роль их наследников.

В последней трети XVIII столетия существовавшая к тому времени свыше четырехсот пятидесяти лет Домская школа была преобразована в так называемую «рыцарскую академию» — среднее учебное заведение для дворянских сыновей.

Фехтование и верховая езда входили в его расписание занятий изначально — без них благородному сословию было не обойтись и в эпоху Просвещения. Спустя полтора века на смену им пришли модные гимнастика и силовые упражнения.

В середине позапрошлого столетия двор у западного фасада Домской церкви стал школьной спортивной площадкой — первой в городе. Так что этимологически название Turnplatz восходит не к рыцарским турнирам, а к установленным на ней турникам.

Занимались в теперешнем Епископском саду сто с лишним лет назад различными видами спорта. Свидетельства тому, довольно неожиданным, надо сказать, образом, сохранились даже на почтовых открытках с изображением Тоомпеа.

Если приглядеться, то чуть ниже соборной звонницы можно различить высокое заграждение — установлено оно, надо понимать, было для того, чтобы мяч в самый разгар игры не вылетел за «пределы поля» — в парк Шнелли.

Мяч этот, скорее всего, был теннисным мячиком: судя по газетным объявлениям, уже в самом начале XX столетия спортивная площадка Домской школы была перестроена в корты для новой популярной игры.

В начале двадцатых годов прошлого столетия корты в будущем Епископском саду принадлежали Обществу христианских молодых людей. Позже — перешли к Тоомпеаской дружине Кайтселийта.

Желание расширить и модернизировать теннисную площадку привело лет девяносто назад к неожиданным последствиям.

На всякий пожарный

В субботу, 21 мая 1927 года, на крохотной вышгородской улочке Тоом-Кооли было непривычно многолюдно: зеваки, журналисты, комендант тоомпеаского замка и глава пожарной охраны столицы.

Было чему подивиться: за несколько дней до того рабочие, занимавшиеся выравниванием территории будущего теннисного корта, наткнулись на щит, сколоченный из ветхих от времени досок.

Щит попробовали убрать — и тотчас же обнаружили, что за ним открывается ведущий под землю ход. Проникнуть в него не удалось: ход был заполнен водой. Вода была чистой, холодной, но при этом — издавала скверный запах.

Слухи о таинственных подземельях, обнаруженных поблизости от Домской церкви и неподалеку от бывшей твердыни крестоносцев, стремительно распространились по городу: уж не наткнулись ли на легендарный ход до монастыря в Пирита?!

«Прежде всего решили откачать воду, — писала о находке газета «Waba Maa». — Послали за летучим отрядом пожарных с насосами. Когда они прибыли, выяснилось, что обоз никак не может въехать во двор под слишком низкой аркой ворот в стене.

На помощь пришло Общество христианских молодых мужчин с собственным насосом. За минуту откачали порядка восьмисот литров. Насос поработал еще с полчаса, после чего для обследования подземелья в темноту полез мужчина с длинной лестницей».

После произведенных замеров выяснилось: под теннисными кортами расположена каменная цистерна внушительных размеров. Высота ее составляла почти шесть с половиной метров, площадь основания — восемь с половиной на десять с половиной.

Обратились к архивам: кто, когда и зачем соорудил на Тоомпеа подземный резервуар. После долгих поисков городской архивариус Отто Грайфенхаген был вынужден признать: никакой документации по объекту обнаружить ему так и не удалось.

Предположение знаток старины, впрочем, высказал: уже в 1757 году документы отмечают наличие в Верхнем городе первого пожарного насоса. Логично, что воду для него не везли из Нижнего города, а запасали и хранили на Тоомпеа.

Грайфенхаген не исключал также, что каменную цистерну могли соорудить лет на шестьдесят раньше: непосредственно после пожара 1684 года, оказавшегося в истории Вышгорода последним, но едва ли не самым опустошительным.

Как использовать обнаруженное подземелье — никто толком не знал. После того как пожарные откачали имевшуюся в нем воду в городской ров на две трети, вход в резервуар решили попросту замуровать.

Вновь наткнулись на цистерну уже современные строители. Что примечательно: водой она была заполнена ровно на треть. То есть с естественными источниками соединения резервуар не имеет.

* * *

На информационном щите, установленном у входа в обновленный Епископский сад, подземный резервуар отмечен, но на поверхности парковых газонов и дорожек не маркирован никак.

Зато каменным мощением повторены контуры обнаруженных в ходе благоустройства сквера фундаментов средневековых зданий — жилища замкового фогта, а может быть — епископской резиденции.

Приведен в порядок и еще один памятник Средневековья: устье колодца — одного из двух известных до наших дней источников питьевой воды, которым жители Верхнего города пользовались до пуска в 1862 году водопровода.

Упоминания заслуживает и новая кованая ограда с воротами: не до конца понятно только, почему украсить ее решили исключительно «универсальными» геральдическими львами, позабыв о символике собственно епископских гербов?!

На территории парка установлены плиты с высеченными на их поверхности латинскими цифрами — своеобразный аналог «станций» иерусалимской Виа Долороса: улицы, на которой разыгрались последние моменты земной жизни Иисуса.

Одним словом — в Епископский сад стоит отныне прийти не только ради вида на подъездные пути Балтийского вокзала, деревья парка Шнелли да крыши предместий Кельмикюла, Кассисаба и Пельгулинн.

Зажатый плитняковыми стенами окрестных зданий сквер позволяет выбраться из лабиринта улиц Верхнего города — и вырваться из туристической суеты исторического центра Таллинна.

Коснуться взглядом самых истоков города. Расслышать за шелестом вновь высаженных и старинных деревьев тихое биение потаенного таллиннского сердца.

Йосеф Кац
«Столица»

Related posts

• Неожиданная находка, или Загадки потолка на улице Сауна
• Ночь, когда горела Нигулисте в Таллине
• Сквозь пламя ревельских пожаров
• На Комендантской дороге Таллина
• Тваренье может пережить творца...
• Таллин: Пять жизней Домской школы
• «Помяни мя, Господи, егда приидеши, в царствие Твое»
• Юри Куускемаа: спилить и отобрать
• Город Таллинн на ладони
• Таллин: улица Люхике-ялг