Одно из сокровищ собрания Морского музея Эстонии — ледокол «Суур Тылль» — празднует в этом году сразу две знаменательные даты.

Первая — сто пять лет с момента спуска на воду на верфи тогдашнего немецкого Штеттина, где был он изготовлен специально для работ в акватории Ревельского порта.

Вторая — тридцатилетие возвращения в Таллинн в качестве музейного экспоната и уникальной частицы морской истории сразу нескольких государств: Эстонии, России, Финляндии.

Эхо юбилея

Ледокол «Суур Тыпль» у причала Таллиннской гавани. Снимок 1937 года.

Сто лет назад балтийский климат был не менее переменчивым, но более суровым: Таллиннская бухта в ту пору замерзала регулярно. А раз так — то без ледокольного флота было здешнему порту не обойтись.

Потребность в ледоколах ощущалась здесь всегда. Особенно она усилилась после того, как Ревель стал основной базой Морской крепости имени Петра Великого — укрепрайона, прикрывающего подступы к Санкт-Петербургу.

До Первой мировой войны оставались считанные годы, но контуры будущих альянсов вырисовывались пока туманно. Потому, наверное, новый ледокол для работы в акватории Финского залива был заказан России у будущего противника — Германии.

Будущий «Суур Тылль» был заложен в 1912 году на верфях одного из наиболее крупных и солидных немецких судостроительных предприятий — AG Vulcan Stettin: строили здесь как военные корабли всех классов, так и гражданские лайнеры.

В конце 1913 года ледокол был спущен на воду. Весь тот год проходил в России под знаком трехсотлетнего юбилея императорского дома Романовых — и судно получило имя первого представителя правящей династии, царя Михаила Федоровича.

По меркам своего времени ледокол был современным судном. Его маневренные качества были выше всякой похвалы — в первую очередь, благодаря тому, что он обладал технической новинкой — третьим гребным винтом, расположенным в носу.

Имелся, правда, и один недостаток: машины двигателя, по старинке, были приспособлены для работы на угле — хотя фирма-производитель уже несколько лет ставила на свои суда котлы, работающие на жидком топливе.

Первым капитаном, который принимал ледокол, стал контр-адмирал в отставке Григорий Хагман. Под его командой «Царь Михаил Федорович» прибыл к порту приписки и встал у причала Ревельского порта.

Совсем вскоре грянули пушки Первой мировой войны. Ледокол был мобилизован для защиты империи и включен в состав Балтийского флота — началась долгая военная служба.

Иные имена

Первый ее период вполне мог оказаться для «Михаила Федоровича» если не откровенно рутинным, то уж определенно — вовсе не героическим.

Походы с оружием и другими грузами на борту на северный берег Финского залива в Гельсингфорс, зимой — обколка льда в порту приписки и провод кораблей на «чистую воду» — вот, собственно, и всё.

Работы ледоколу прибавилось, когда германский военно-морской флот начал рваться в Рижский залив и Моонзундский архипелаг приобрел важное стратегическое значение. В августе 1915 года здесь начались бои.

Одной из задач судна стала доставка на острова вооружения, топлива и продовольствия. В частности, на Сааремаа ледокол доставлял артиллерию, на полуостров Сырве — части батареи береговой обороны.

На удивление, за всю войну «Михаил Федорович» не получил даже царапины — и это с учетом того, что походы ему приходилась осуществлять в условиях минной опасности и при активных действиях подводных лодок германского противника.

Утратило в Первую мировую судно не плавучесть, а… имя: былое «монархическое» название было после Февральской революции сменено на «Волынец» — в память Волынского полка, первым перешедшего на сторону Временного правительства.

Наступил непростой 1918 год. Мирные переговоры в Брест-Литовске были сорваны. В ночь на 18 февраля войска кайзеровской Германии перешли в наступление по всему фронту, включая и прибалтийский театр военных действий.

Корабли и суда Балтийского флота оказались в бухте Ревеля под угрозой захвата. Выводить их в Гельсингфорс выпало ледоколам «Волынец» и «Ермак». Оттуда вскоре пришлось срочно передислоцироваться в Кронштадт…

Возвратившийся в столицу ставшей независимой Финляндии ледокол был интернирован правительством этой страны, сменил флаг и имя, став «Вяйнямёйненом» — тезкой героя финского эпоса.

Визиты в свой прежний порт приписки ледокол отнюдь не прекратил: на нем из Хельсинки прибывали в Таллинн финны, шведы, датчане — добровольцы Освободительной войны.

В конце 1922 года, после длительных дипломатических согласований, ледокол был передан Эстонии, сменив имя в четвертый раз, на этот раз наречен он был — «Суур Тылль».

Несгибаемый богатырь

Если верить легендам, то древний великан Суур Тылль жил на острове Сааремаа и едва ли покидал когда-нибудь его пределы.

Между тем, портом приписки для одноименного ледокола стал, конечно же, не крохотный Курессааре, а Таллинн — основной порт страны, через который следовали восемьдесят восемь процентов всех морских грузов.

Для Таллиннского порта это было ценное приобретение — во всех смыслах этих слов. Ведь если три прочих обслуживающих столичную гавань ледоколов были оценены страховщиками в 63 миллиона марок, то один «Суур Тылль» — в 176 миллионов.

В 1940 году Эстония оказалась в составе СССР, а самый мощный ледокол Таллиннского порта — в списках Балтийского морского пароходства. С нападением на Советский Союз Третьего рейха «Суур Тыллю» вновь пришлось вспоминать боевой опыт. Построенному на немецкой верфи судну дважды выпало воевать с Германией.

В первые военные месяцы судно совершило несколько переходов в Кронштадт. 13 июля 1941 года, идя в составе небольшого отряда, оно было атаковано шестью кораблями противника. Капитан дважды уклонялся от торпед, и они прошли мимо.

Выпало «Суур Тыллю» принять участие и в эвакуации Балтийского флота из осажденного вермахтом Таллинна — в знаменитом Таллиннском переходе, который считается наиболее трагической страницей в истории балтийского судоходства.

Приняв на борт несколько сот гражданских лиц и группу курсантов военно-морского училища, ледокол вместе с подлодками «Калев» и «Лембит» одними из последних покинули окруженный неприятелем город и взяли курс на Ленинград.

Можно только удивляться, но на фоне общих, к сожалению, очень тяжелых, потерь эвакуируемых плавсредств все корабли, которые носили имена эстонских национальных героев, уцелели и дошли до кронштадтских причалов. Имя легендарного богатыря хранило «Суур Тылль» от торпед и авиабомб врага.

Мобилизованный в состав отряда особого назначения флота, ледокол получил вооружение в виде легкой зенитной артиллерии, сменил капитана и личный состав. На его борт взошли моряки-балтийцы.

Для них, призванных со всего СССР, имя легендарного вождя древних эстов в борьбе с «железными людьми» — немецкими крестоносцами — не говорило ничего: «Суур Тылль» вновь переименовали.

Под «революционным» названием «Волынец» ледокол принимал участие в эвакуации моряков с полуострова Ханко. Получив повреждения, он вернулся в Кронштадт и встал на ремонт.

Отремонтировать его удалось только после снятия блокады. Демобилизованный в 1948 году, ледокол обслуживал линию «Ленинград — Таллинн», а позже работал в разных портах Балтики.

Музейный причал

Последний курс капитального ремонта и модернизации «Волынец» прошел в 1952 году в Финляндии. Впоследствии он выполнял свойственные для судов подобного класса задачи.

Справлялся он с ними не хуже других, однако с каждым годом становилось ясно: век парового флота подходит к концу. Даже переделка котлов под жидкое топливо не может предотвратить его.

В начале восьмидесятых годов ледокол был окончательно амортизирован. Казалось уже практически неизбежным: еще несколько лет, и судно-ветеран будет списано и отправится на переплавку.

«Волынцу» повезло: директор Морского музея Эстонской ССР Анте Пярн узнал, что дни судна сочтены. Он отправился в Ленинград, осмотрел его и смог обменять историческую реликвию на триста тонн железного лома.

11 октября 1988 года ледокол начал свой неспешный путь в давнишний порт приписки. Правда, поначалу из города Ломоносова его доставили в Палдиски, но, главное — судно перешло музею и было спасено для истории.

Еще через четыре года ледоколу было возвращено имя «Суур Тылль». Тщательно отреставрированный в год своего столетия, он стоит ныне у стенки музейного причала Летной гавани.

С первых минут пребывания на его борту сразу же ощущаешь: ты находишься внутри подлинной истории. А те, кто был связан с морем, чувствует здесь неразрывность времен.

Невольно начинаешь чувствовать уважение и гордость за поколения моряков, которые служили на «Суур Тылле», — вне зависимости от своей национальности и названия судна.

Семен Смеян,
капитан I ранга в отставке
«Столица»

Related posts

• Моонзунд Письма защитников островов в 41-м...
• Синие сумерки с серо-зеленым оттенком: память, которая не хочет угасать
• Галерея одной картины. Ревель: «Ратушная площадь» Пауля Бурмана
• Столетие Балтийского Герцогства
• Офицерское казино на улице Сакала: три четверти века зданию Минобороны
• «Вилсанди», «Стенсо» и «Ханси»: эстонские суда на Дороге Жизни
• Повторившая подвиг «Варяга»: последний поход подлодки «Щ-408»
• От Моонзундского архипелага до города Володарска: немеркнущая слава командира легендарного «Сивуча»
• История Марта Лаара, за Синими горами
• Юминда: морская трагедия