Городская стена - самое древнее сооружение Старого города, ее строили на протяжении 300 лет. Раньше в город вели шесть ворот, почти все они были разрушены. От ворот Виру остались только башенки.

Эстония - страна интеллигентная и культурная. Причём это не "культур-мультур" Питера, и не московская показуха вечерних нарядов. Например, гастроли какой-нибудь театральной труппы или премьера собственного спектакля - общегородское событие. И собираются на него и стар, и млад, и беден, и олигарх. Серьёзно. Таллинн, кстати - эдакий "российский голливуд", точнее, его натурная съёмочная площадка. Потрясающие задники для любых исторических и не очень киноэпосов. Каких только фильмов здесь не снималось... А ещё Таллинн очень популярен у фотографов. Здесь можно поймать миллионы "вкусных" моментов. И поэтому в книжных магазинах наряду с "открыточно-достопримечательными" книгами по Таллинну продаются авторские фотоальбомы многих известных фотохудожников. Эстония - ещё в советские годы была "не от соцмира сего". Эдакий налёт отстранённости присутствовал. А сейчас - и подавно совсем европейская страна стала.

Центр Старого Таллинна украшает Домский собор, главный храм Вышгорода. Пол его выложен надгробными плитами с эпитафиями и гербами знатных дворянских фамилий. Здесь захоронены видные шведские полководцы, а также остзейский барон Иван Крузенштерн, первый русский мореплаватель, совершивший кругосветное путешествие спустя триста лет после Магеллана. С собором этим связана одна занимательная история. Где-то в середине ХIХ века дремавшего у входа в храм ночного сторожа грубо разбудили. Тот быстро пришел в себя: перед ним стояли человек пять в масках, по речи, важные господа. Они повелели ему открыть двери, которые укажут, завязали глаза и повели. Сторож все открыл, но его все вели и вели, по дороге отпирая какие-то двери. Повязку сняли в маленькой комнатке: там стояло несколько сундуков, из которых господа отсыпали в мешки часть золотых и серебряных монет. Сторожу сказали: «Мы не разбойники, берем то, что захоронили здесь наши предки. Остальное оставляем нашим потомкам». А чтобы старик помалкивал, ему дали два золотых, вновь завязали глаза, вывели на улицу и растворились в ночи. Сколько ни пытался сторож потом найти потайную комнату с сокровищами, ничего не вышло. О происшествии этом рассказал он на смертном одре, а монеты завещал городскому музею, где они и хранятся поныне. Конечно, разнеслись слухи, полезли в собор кладоискатели, да все напрасно.