В 1940 году, после вхождения Эстонии в Советский Союз, Нымме был присоединен к Таллинну на правах района. Разговоры о восстановлении статуса города велись в начале 80-х годов, но то время жители побоялись лишиться снабжения, полагающегося столице союзной республики. Сегодня представить себе Таллинн без Нымме уже невозможно. Как и Нымме – без Таллинна.

Когда и где начали чеканить в Таллинне монеты? Первое упоминание об этом относится к 1265 году. Древнейший монетный двор находился на Ратаскаэву, на месте современного дома № 6 (напротив ресторана “Ду-Норд”). Там чеканили те самые маленькие и тоненькие “сковородки”. Второй монетный двор возник в последней четверти ХIV века между улицами Дункри и Нигулисте. Чеканили серебряные артинги, впоследствии их стали называть шиллингами. Шиллинги наряду с пфеннигами были основными монетами, выпускавшимися в ХV - ХVIII веках на территории Эстонии. Был в Таллинне и третий монетный двор - на улице Вене. Он работал с 1422 по 1692 год. Многие монеты получили названия от изображения на лицевой стороне - аверсе - герба государства или короны сюзерена (государь). Происхождение кроны от основного значения слова - корона. И сегодня на аверсе эстонской кроны герб с тремя леопардами.

Среди полусотни населенных пунктов Эстонии, обладающих городским статусом, большинство возникло естественным путем – развиваясь из поселка у гавани, речной переправы, городища на неприступном холме, а позже – у разбогатевшей мызы или промышленного предприятия. И лишь один из них, пожалуй, появился по воле одного-единственного человека – отца-основателя барона Николая фон Глена. Это Нымме. И хотя вспомнить всю более чем вековую историю единственного среди столичных района с «городским прошлым» одним махом не удастся, остановиться на нескольких наиболее примечательных фактах из биографии Нымме и его основателя барона Гленна. Что надоумило Николая фон Глена, сына владельца мызы Ялгимяэ, помещика Петера фон Глена обменять плодородные земли за озером Харку на поросший сосняком склон Мустамяги – сказать сложно. В глазах современников поступок этот выглядел почти безумием.