На государственном уровне нынешний год официально провозглашен годом эстонского языка. На уровне столичном — вполне бы мог считаться годом восьмисотлетия Таллинна.

Сказать, что столица полностью забыла знаменательную дату, было бы, впрочем, несправедливо: предстоящие Дни Старого города проводятся под девизом «Таллинн — 800».

Два с небольшим месяца до их старта — время не только вспомнить основные вехи городской биографии, но и задуматься — почему отсчитывать ее принято именно от 1219 года.

Упущенный юбилей

Позднесредневековая реконструкция утраченного оригинала карты, составленной аль-Идриси в 1154 году.

Слившемуся с Таллинном городу-спутнику Нымме хорошо: и имя его основателя, и дата рождения с точностью до дня зафиксированы, а с недавних пор и увековечены памятником.

Всё имеется в комплекте: барон Николай фон Глен в латунном пальто нараспашку, на подкладке — легендарная фраза «Здесь будет город», на обратной стороне постамента — цифры 06.10.1873.

Собственным памятником основателю — впрочем, как и основанию будущей столицы — таллиннцы похвастаться не могут: композиция в саду Датского короля слишком уж современна и абстрактна.

Сложись история чуток по-иному — вспоминать рождение Таллинна надлежало бы совсем не там, а в диаметрально противоположной точке паркового пояса, тянущегося по линии былых городских укреплений.

Еще в начале XX столетия отцы города, вероятно, воодушевленные и вдохновленные масштабным празднованием семисотлетия Риги, постановили установить на горке у Морских ворот памятник королю Вальдемару II.

В том, что именно датский монарх основал Ревель, сомнений тогда не было. Потому задолго до семисотой годовщины высадки его и его дружины на берега теперешней Таллиннской бухты город начал подготовку к юбилею.

Отметить круглую дату планировали подобающе: помимо прочего, городская Дума даже постановила к лету 1919 года восстановить — надо понимать, скорее всё-таки отреставрировать, — крепостную стену на всём ее протяжении.

Первая мировая война, грянувшая вслед за ней революция, смена государственного строя и прочие непростые события первых двух десятилетий прошлого века поставили на благих намерениях ревельского муниципалитета крест.

Всё, что смогли сделать ровно сто лет тому назад, — это провести в Эстляндском провинциальном музее юбилейную выставку и издать первую книгу, посвященную истории Таллинна, написанную на эстонском языке.

Едва ли кто-то из современников, в том числе — профессиональных историков, по преимуществу — остзейцев, обратил на выход в свет издания в мягком «народном» переплете особо пристальное внимание.

Между тем появление ее на полках книжных магазинов — событие знаковое: эстонское население Таллинна признало историю города своей. И вскоре начало искать в ней до-немецкие корни.

Имя на карте

Ойва-Юхан-несТалгренн-Туулио, в конце двадцатых годов «отыскавший» на карте аль-Идриси «предшественника Таллинна».

Финский филолог Ойва-Юханнес Талгренн-Туулио даже статьи на эстонской Википедии не удостоился, однако его вклад в формирование «национального нарратива» Таллинна — бесспорен.

Специалист по романским языкам, он, вместе с братом своим Аарне Микаэлем Талгренном, дерзнул предложить иную, новую, альтернативную точку отсчета таллиннской истории.

Братья Талгренны рассуждали так: современники экспедиции Вальдемара II сообщали, что город он заложил не на голом, необжитом прежде месте, а на месте городища, покинутого обитателями.

Еще Рудольф Генрих фон Ройтлингер, автор первого путеводителя по Ревелю и окрестностям, изданного в 1833 году, писал об этом городище — хотя и приписывал его строительство, опять-таки, скандинавским конунгам.

Ойва-Юханнес решил во что бы то ни стало отыскать у укрепленного поселения на последующем холме Тоомпеа обязательно финно-угорскую родословную — не датскую, не шведскую, ни, упаси боже, немецкую. И взялся за активный поиск.

Учитывая интерес исследователя к языкам и культуре Средиземноморья, направление поиска оказалось ожидаемым: Италия, архив сицилийского короля Рожера II, известного непривычным для Средних веков интересом к географическим штудиям.

Сам Рожер средиземноморского региона никогда не покидал. Его придворный географ, по совместительству, как это было принято, — торговый агент, сарацин Абу Мохаммад аль-Идриси, напротив, дошел в странствиях до северных пределов Ойкумены.

Почти наверняка он достиг северного побережья Германии — и тамошние мореходы, выходившие в далекую и малоизвестную тогдашней Западной Европе Балтику, поведали ему о заморской стране Астланде и ее населенных пунктах.

В их-то перечне восемь с половиной лет спустя финский филолог и обнаружил записанный арабской вязью топоним «qlwry», который показался
ему так похож на древнерусское имя Таллинна — Колывань.

Далее, как показалось Талгренну-Туулио, всё становилось на свои места: Астланда — это, естественно, Эстляндия, а загадочное «qlwry» — конечно же, исконное название городища на Тоомпеа!

Составленная аль-Идриси карта датировалась 1154 годом. С легкой руки Талгренна-Туулио дата эта вошла в таллиннский хронотоп — как принято говорить, «всерьез и надолго».

Проверка приоритетов

Едва ли жители Эстонии двадцатых-тридцатых годов, читавшие о топонимических изысканиях финских авторов на страницах периодики, могли предположить, что вскоре теории эти превратятся фактически в догмы.

Причем произойдет это уже совсем в другом государстве, частью которого предстоит стать Эстонской Республике, — в послевоенном Советском Союзе, одержимом идеей борьбы за «отечественные приоритеты» во всех областях.

Смириться с тем, что столица одной из пятнадцати союзных республик основана не местным населением, а иноземными захватчиками, официальная идеология никак не желала. И тут-то аль-Идриси с его картой оказался очень кстати. Теорию было решено подтвердить практикой — и к делу подключили археологов. В июне 1952 года они начали раскопки на Тоомпеа, следующим летом — на Ратушной площади. В народе шутили — «копают глубоко, ищут партбилет Калевипоэга».

Таких артефактов, понятное дело, отыскать не удалось. Зато найденные наконечники стрел и осколки керамики датировали Х-ХII веками и объявили их доказательством существования на месте Таллинна ремесленно-торгового поселения древних эстов.

Не исключено, что местные власти планировали перенять пример вышестоящих товарищей, отметивших в 1947 году восьмисотлетие Москвы, и в 1954-м достойно отметить восьмивековой день рождения столицы ЭССР.

Планы эти — если они и существовали когда-либо — реализованы никогда не были. Однако дата «1154 год» как точки отсчета биографии Таллинна и имя географа аль-Идриси зажили, несмотря на это, своей собственной жизнью.

Ее с равной степенью достоверности признали как местные, так и зарубежные публицисты: забавно наблюдать, как среди публицистов ЭССР и эстонской эмиграции царило в данном вопросе трогательное единомыслие.

Перепроверить высказанную когда-то Талгренном-Туулио версию решили только в самом начале нынешнего тысячелетия, когда зазвучали голоса о необходимости отметить «девятисотлетие Таллинна».

Артефакты, обнаруженные в ходе раскопок полувековой давности, вновь подвергли исследованию. Результаты его, увы, оказались для поклонников «додатской версии» обескураживающими.

И оружие, и керамика оказались типичными для поселений раннеганзейского периода, а не городищ древних эстов: появиться в таллиннской почве до 1219 года они едва ли могли…

* * *

Еще лет пятнадцать назад иные публицисты и краеведы-любители, искренне удивлялись, а то и откровенно возмущались: как же так, Талинн «добровольно отказывается» от полутора веков своей истории»!

Понять недоумение можно. Но стоит принимать в расчет и то, что современная историческая наука — это не состязание в том, «у кого биография длиннее»: накидывать век-другой в угоду романтическим теориям как-то и не солидно.

Сколь угодно долго и горячо можно спорить о том, что именно и конкретно имел в виду арабский географ аль-Идриси, в середине ХII века отметивший на составленной им карте мира загадочное сочетание букв арабского алфавита «qlwry».

Отследить непрерывную биографию современного Таллинна; — вначале замка на месте прежнего городища или поблизости с ним потом — посада при нем, затем — города и, наконец, столицы, можно по письменным источникам с 1219 года.

Всё, что было до этой черты принадлежит миру догадок и предположений, а не исторических фактов зафиксированных некогда современниками, а потому — достоверно известных нам, их далеким потомкам.

Отмечая восьмисотлетие Таллинна, столица отмечает не дату прихода на здешние земли иноземного монарха-завоевателя не основание «исконно немецкого города Ревеля», как планировали некогда остзейцы.

Город готовится отметить восемь веков своей письменной биографии — возраст почтенный, почетный вне всякого сомнения, — достойный и наверняка хочет быть достойным своих седин и впредь.

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• Когда родился город Таллинн?
• Куда пропало Линданисе
• Забытый юбилей
• Датский король Вальдемар Победитель
• Свидетели рождения города Таллина
• Белый крест на алом фоне: флаг Дании в Датском городе Таллине
• Таллинн древнее, чем мы думаем
• Линданизе и Колывань, видать, выдумали романтики
• Город-фантазия - город-сад
• Имя Калевипоэга