Жил в Ревеле купец по имени Адальберт Ренненкампф. Отправил он однажды двух своих сыновей по Перновскому тракту, в другой город на торжище. Отправил с солью и пряностями, а для охраны нанял пятерых отважных и прославленных воинов. Ждет назад неделю, другую, месяц прошёл, и вот, донеслись вести, что на сыновей напали разбойники, и дети его убиты вместе с провожатыми.
Случилась от такой вести у Адальберта беда с рассудком. Наследников лишился и дело крахом пошло. Стал он проматывать оставшиеся деньги в кабаках, и распространять ересь, будто Небо уже совсем близко. Особенно в плохую дождливую погоду, становиться оно таким тяжелым, что свисает почти до самых шпилей высоких городских церквей, и так может вскоре продавить их, расплющить и раскрошить весь город. Слишком уж много там, на верху нынче убиенных, невинных душ скопилось. Упадёт однажды небо, и никто на земле спасен не будет, и лишь у горожан небольшие шансы есть. А чтобы беды и с городом не произошло, заранее нужно подпорки готовить: строить башни и высокие церкви, потому как имевшихся в городе недостаточно.
Говорил он, казалось бы, верно, в страхе его логика имелась. Подкрепляли её и недобрые вести с островов и южных областей, где как говорят, сильный ветер, ночами уже который день переламывает лес, и валит на землю сосны и ели.
Но где же городу взять столько средств на строительство, да и места внутри за стенами, чтобы возвести дополнительные «небоскребы» имелось, прямо скажем, мало. Задумались как быть. И так смотрели, и этак. В итоге, порешили, что нужно смутьяна выгнать из города. Лишить всех званий, и имущества, а народ успокоить, мол, не станет среди них тронутого умом Ренненкампфа, да и глядишь, все обойдется, не опуститься небо, если своими причитаниями, перестанет полоумный его вниз притягивать и беду накликать. Гильдия каменщиков, даже выступила с математическим расчетом, что небо не опуститься так низко, если несчастный Адальберт перестанет привлекать его внимание к городу, опасными речами. Притормозит небо и отправиться обратно вверх.
Взяли беднягу, да по распоряжению фогта, выгнали за городские стены. А чтобы не болтал лишнего, отрезали язык.
Говорят, онемевшего Ранненкампфа, яростно мотавшего руками, и желавшего поведать что-тот очень важное, встретил один из отрядов хана Шах Али, направлявшегося к стенам Ревеля. Бедолагу пожалели, и взяли в обоз.
Вскоре, огонь пожарища Ливонской войны, загубил многих свидетелей той драмы, а город Ревель выстоял.

Related posts

• «Mynno toyuetan, nink wannun»: эстонский в средневековом Ревеле
• Таллинские водонапорки. Часть 1.