Десять лет назад одним белым пятном на карте Таллинна стало меньше: для посетителей открылись подземные ходы, скрытые в недрах бывшего Ингерманландского бастиона.

Музейная страница в биографии бастионов, служивших некогда надежной защитой Таллинну, насчитывает десять лет. Срок не слишком внушительный даже в рамках человеческой жизни. А уж в истории сооружений, разменявших четвертое столетие, и вовсе незаметный.

Интерьеры бастионных ходов Таллинна в наши дни – в той их части, где размещена экспозиция резных камней.

Не будем, однако, делать скоропалительных выводов. Музеефикация таллиннских бастионов и превращение их в доступное для посетителей выставочное пространство – событие в культурной жизни столицы наших дней едва ли не экстраординарное.

Снаружи и внутри
Преодолев три десятка гранитных ступеней лестницы Майера, отказываешься верить, что горка Харьюмяги – дело рук человеческих. Еще сложнее убедить себя в этом, стоя на самой высокой ее точке – там, где в эстрадном некогда павильоне работает в наши дни кафе: двадцать два метра над уровнем площади Вабадусе – немногим ниже холма Тоомпеа.

Сооружение, по меркам своего времени в целом, а уж в масштабах тогдашнего Ревеля вне всякого сомнения циклопическое, выросло, между тем, на глазах одного поколения: возводить его начали в 1686 году, закончили в общих чертах – к 1710-му.

Ирония судьбы заключается в том, что в войне, готовясь к которой ревельские фортификации модернизировались по проекту Эрика Дальберга и Пауля фон Эссена, выстроенные по последнему слову науки бастионы, участие толком так и не приняли.

Зачумленный город капитулировал перед петровскими войсками, без боя. Коридоры и казематы Ингерманландского, равно как и двух других его собратьев-бастионов, сотрясались не от орудийной пальбы, а, разве что, от кашля инфицированных солдат.

После перехода города под скипетр российских монархов работы по модернизации оборонного пояса велись на протяжении всего XVIII столетия, но размах его значительно уступал амбициозным проектам шведских монархов и фортификаторов.

С одной стороны, еще сам Петр говорил, что исход войн зависит не от мощи городских укреплений, а от полевых сражений. С другой, основные средства государства шли на строительство Санкт-Петербурга: не до Ревеля, как-то, было.

Использовались ли – и если использовались, то как – внутренние помещения таллиннских бастионов во времена Эстляндской губернии, свидетельств сохранилось до обидного мало: что до демилитаризации города, что после нее.

На самом Ингерманландском бастионе, расположенном наиболее близко к центру – «горке у Кузнечных ворот», как называли его горожане – по крайней мере с семидесятых годов XIX века кипела активная жизнь.

Здесь работали увеселительные заведения и кафетерии, продавали мороженое и искусственную минеральную воду, запускали воздушные шары и проводили состязания атлетов, показывали, наконец, кино.

Что творилось в недрах бастионного тела – неизвестно. Вероятнее всего, ничего: во всяком случае, о попытках использования подземелий в качестве, например, ледовых погребов тогдашние источники молчат.

Лишь в тридцатые годы ХХ столетия, когда расчищены и открыты для туристов были ходы бастионов Нарвской крепости, иные из столичных журналистов предлагали поступить так же и в Таллинне.

Тогдашние городские власти, впрочем, нашли подземельям иное применение: в них было решено оборудовать газо- и бомбоубежище. Что оказалось нелишним: в воздухе пахло большой войной.

Война и мир
Если в годы войны Северной таллиннскими бастионами, по-видимому, так и не воспользовались ни разу, то в годы Второй мировой добрую службу горожанам они, как минимум один раз, сослужили.

Считается, что не менее тысячи жителей кварталов Старого города воспользовались оборудованными под Ингерманландским и Шведским бастионами бомбоубежищами во время рейда советских ВВС в марте 1944-го.

Никогда после подземные казематы подобным образом, по счастью, не использовались. Но если бы такая необходимость возникла – сплоховать бастионы были не должны: бомбоубежища в них совершенствовались и властями ЭССР.

В первую очередь касалось это тех, которые были расположены под горкой Линдамяги – былым бастионом, находящемся в непосредственной близости от замка Тоомпеа: это убежище предназначалось для руководства союзной республики.

Электричество, водопровод, канализация, системы принудительной вентиляции и очистки воздуха, телефонная сеть – целый подземный городок, способный к автономному функционированию был сооружен тут в пятидесятые годы.

Последующие четверть века все это хозяйство поддерживалось в состоянии полной боевой готовности. А потом – то ли морально устарела в целом, то ли веяния политики разрядки начали сказываться – но об убежищах под бастионами словно позабыли. В 1976-77 годах расчисткой помещений бывших укрытий занималась молодежь из организации «Kodulinn». Тогда же – впервые в послевоенный период – вновь задумались о возможности музеефикации уникального комплекса.

Культуре бастионным ходам вскоре выпало послужить – хотя и в несколько ином ключе: подземелья Ингерманландского бастиона Художественный фонд Эстонии использовал для хранения части коллекции скульптуры.

Говорят, что часть скрытых от посторонних глаз помещений использовали для встреч и распития «горячительного» представители молодежных субкультур восьмидесятых годов – в первую очередь, панки.

В девяностые их потеснили охотники за цветными металлами и бомжи: полиция несколько раз разгоняла их стихийные колония, а однажды – даже обнаружила среди тряпья и хлама труп.

Наведывались в бастионные ходы и любители острых ощущений – прежде всего, подростки. По счастью, доморощенные «спелеологи» возвращались из подземелий без происшествий.

Вода и камень
Если не изменяет память, приоритетом развития Таллиннского городского музея превращение бастионных ходов в туристический объект было провозглашено на конференции Дней Старого города-2004.

Той же осенью стартовали реставрационные и строительные работы. Продлились они два года и обошлись более чем десять миллионов тогдашних крон. Наконец, в феврале 2007-го первый этап задуманного был завершен.

Почти два года – в сопровождении гида – желающие могли совершить подземную прогулку по соединяющему Шведский и Ингреманландский бастионы подземному ходу и побродить в пустынных коридорах последнего.

Экспонаты появились тут только в марте 2010, когда была завершена реконструкция музейных помещений башни Кик-ин-де-Кёк. В конце того же месяца Музей бастионных ходов был официально открыт для посетителей.

Отбою в них не было – что вполне предсказуемо. Посетители могли не только детально ознакомиться со всеми этапами долгой и насыщенной истории бастионов вплоть до самого последнего времени, но и даже заглянуть в Таллинн…2219 года.

Добраться до инсталляции, предлагающий задуматься над тем, куда может завести процесс бесконтрольной урбанизации предлагалось на движущейся по рельсам скамье ультрамодернового вида: шутники не замедлили прозвать ее «таллиннским метро».

Музейные сотрудники на достигнутых лаврах почивать между тем отнюдь не намеревались: полным ходом шли работы второго этапа реконструкции бастионных ходов и дальнейшего приспособления их для размещения экспозиции.

На этот раз в поле зрения музейщиков попали помещения, где на протяжении веков, буквально, не ступала нога человека: воды древнего водопроводного канала затопили ходы и казематы восточной части Ингерманландского бастиона.

Лишь создание подземной парковки под площадью Вабадузе сделали их вновь доступными не только для аквалангистов – и к весне 2016 года в осушенных помещениях открылась экспозиция лапидариума.

Иными словами – коллекции резных камней из коллекции Городского музея: некогда они украшали фасады Старого города. Представлены были и надгробные памятники с утраченных в ХХ веке таллиннских кладбищ.

В частности, именно здесь можно увидеть монумент аэронавту Шарлю Леру и надгробие певицы Гертруды Мары – непонятно, правда, почему «собрали» его из осколков в неправильном порядке.

* * *

Прошлой весной четыре башни городской стены — Кик ин де Кёк, Девичья, Конюшенная и башня ворот Люхике ялг вместе с бастионами были объединены в Музей фортификаций.

Теперь посетители могут пройтись по следам разгуливавших по крепостной стене городских стражников, спуститься под землю в бастионные ходы и выйти на ее поверхность вновь на площади Вабадусе.

Планы дальнейшего развития экспозиции у музея имеются: они включают открытие в Девичьей башне выставки, посвященной работавшим в ней живописцам, а в западной части бастионных ходов – истории панк-движения Эстонии.

Но все это – после того, как нынешний режим чрезвычайного положения позволит вновь распахнуть музейные двери. Пока же экспозицией всех филиалов таллиннского городского музея можно ознакомиться виртуально.

Особенно отрадно, что интернет-страница имеет и версию на русском языке. Так что – есть возможность поздравить Музей фортификаций с первым юбилеем «в режиме самоизоляции».

А когда необходимость в нем отпадет – добро пожаловать в бастионные ходы: шанс прошагать три с лишним столетия их истории непосредственно на месте, где она писалась – действительно, уникален.

Йосеф Кац

«Столица»

Related posts

• «Как крепкий череп старого солдата»
• От бастиона до романтического сквера: как в Таллине горка у Вируских ворот Поцелуевой стала
• На Комендантской дороге
• "Творенье хитроумного Вобана"